Застава

– К вопросу о терпении, – сумела выговорить Марина. – Моё кончается. Убери змею.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Всеволод Полозов повернулся к камню и опустил руку, на которой устроилась гадюка. Однако змея уходить не спешила. Тогда Тур, заняв позицию так, чтобы Марина не видела его лица, наклонился к существу.

Помнишь? Помнишь? Помнишь?

Камень и трава качнулись в глазах. Тур напрягся.

– Помню, – шевельнулись его губы.

Осилишь? Осилишь? Осилишь?

– Мы – твоя застава. Благослови нас, отец.

Змея зашипела и впилась в его кисть. Затем сорвалась в траву и скрылась под камнем.

– Всеволод! – возглас Марины прорвался сквозь невидимый заслон.

– Я её отпустил, – он обернулся как ни в чём не бывало.

– Что у тебя на руке? Она ужалила?

Всеволод Полозов спешно стёр две кровяные капельки.

– Грязь какая-то. Чувствуешь, шашлыками запахло.

Возле костра орудовал Лис. Ворон стоял рядом в полный рост, напряжённый, готовый в любую секунду броситься к брату.

Марина подозрительно осмотрела Всеволода Полозова и решительно подняла оставленную в траве сумку.

– Я змей уважаю, – пояснила она и переложила ношу из руки в руку. Казалось, сумка помогала ей удерживать спокойствие. – Но лучше, когда нас разделяет определённое расстояние…

Она двинулась вперёд, внимательно глядя себе под ноги.

Тур сделал шаг следом и вдруг запнулся. Звуки вновь скрылись за барьером, в ушах загудела кровь, и перед глазами стремительно пронеслись кадры памяти: пустой грузовик на лесной дороге, разговор с Вороном: «отходы хоронить помогают, представляешь?», чёрные угри на желтоватом лице тракториста в деревне, столбики анализов вчерашнего пациента.

– Хлоранке… Диоксины.

– Что? – Марина обернулась и побледнела, увидав застывший взгляд друга. – Влад! Влад, сюда!

Владимир Полозов ринулся к близнецу.

– Влад, его ужалили!

– Марина, что с тобой? – Всеволод Полозов изобразил изумление, чуть заметным движением плеча предупредил поспешные действия брата и спокойно показал женщине свои руки. – Успокойся. Меня никто не тронул.

– Он со змеёй играл, – всхлипнув от возбуждения, пожаловалась Марина Владимиру Полозову.

– Ну и что? – Ворон упёрся взглядом в её взмокшие глаза. – В начале лета змеи не ядовиты, это во-первых. А во-вторых, Всеволод часто работает со змеиным ядом. Неужели он допустит, чтобы его укусили!

– Будем считать, что выброс адреналина пойдёт мне на пользу, – слегка обиженная, женщина заторопилась к костру.

Ворон сдул со лба упавшую чёлку.

– Ты совсем офонарел? – грозно осведомился он, обращаясь к близнецу.

– Мы получили благословение отца… Ворон, я решил задачку: призрак рукотворный – это диоксины в отходах, которые завозит сюда Беляков. Диоксины подобны призракам: они невидимы, их трудно обнаружить, они внедряются в организм животных, накапливаются и остаются там на десятилетия. Вызывают поражение печени, нервной системы, ослабляют иммунитет и половые функции, и, что самое страшное, корёжат ДНК. Новорожденные-уроды, детский церебральный паралич, болезнь Дауна – это лишь начало перечня! При попадании большой дозы в организм человека проявляется болезнь, известная с середины двадцатого века как хлоранке. Наиболее очевидные симптомы: разрушение сально-фолликулярного аппарата кожи и гнойные угри на всём теле. Это описано в различной литературе, в том числе при исследовании экологической катастрофы в Уфе и Чапаевске на заводе гербицидов. Диоксины – ксенобиотики. Их в принципе не было в природе, пока человек не развил производство с применением полихлорфенолов – удобрения, антибактериальные препараты, целлюлозно-бумажная, лакокрасочная промышленность.

– Стоп. Ты хочешь сказать, что эту гадость везут к нам из Европы и просто сбрасывают в карьер?

– Да. И я думаю, что кроме узкого круга лиц об этом не знает никто. Иначе бы тут такое началось!

– Не понял, – Ворон оглянулся на Марину и Лиса, собиравших в траве рассыпанные кем-то из них фрукты, и продолжал: – На фига тратить столько денег на перевозку мусора в другую страну?

– Насколько я знаю, – Тур медленно двинулся к костру, увлекая за собой брата, – уничтожение диоксиносодержащих продуктов «по правилам» – весьма дорогостоящая процедура. Их требуется сжигать при температуре 1200 градусов в течение нескольких часов или, на худой конец, закрывать в герметичных бетонных саркофагах подобно радиоактивным отходам. А теперь представь, что в каком-то производстве вдруг обнаруживается фатальное нарушение технологии, повлёкшее превышение всех допустимых норм содержания диоксинов в продукции. Согласно экологическому законодательству, в Европе за подобные ошибочки можно сесть за решётку. Допустим, что ты руководитель фирмы. Что ты будешь делать, если у тебя рыло в пуху?

– Избавлюсь от продукции, конечно.

– Если ты начнёшь компанию по поиску подходящего способа захоронения брака в своей стране, что будет?

Ворон остановился, а Лис у костра навострил уши. Марина напряжения не заметила.

– Теперь всё ясно, – пробормотал Ворон. – Будет большой шум и большое пятно на репутации. Или даже небо в клеточку.

– Вот именно. Им выгоднее заплатить новорусским дельцам огромные деньги и умыть руки. Благо заразится не их родная земля.

– А нашим сволочам, значит, выгодно, получить деньги и на всё остальное наплевать?

– Получается так, – Тур сдвинул брови. – Не хочется в это верить, но…

– Я из Беляка душу вытрясу!

– Не пори горячку. Кроме Беляка здесь полно и более крутых «авторитетов». И есть ещё Бер с его заложными. И вообще, нам необходимо прежде всего доказать существование диоксинов на свалке.

– А мужик у тебя в больнице? Это не доказательство?

– Увы, нет. Диоксины на то и призраки, что их следов просто так не обнаружить. Мужику поставят «цирроз печени», немного удивятся анализам и свалят всё на самогон. Может быть, обругают в прессе районных руководителей за нарушение санитарных норм при организации свалки, и всё.

– Влад, Всеволод, – окликнула Марина. – Готовы ли вы к приёму пищи? Что-то у вас слишком озадаченный вид.

– Я имел неосторожность вспомнить о работе, – развёл руками Всеволод Полозов. – Обещаю, больше не повторится.

Близнецам удалось согнать с лиц озабоченность. Лис вертелся, как юла, пытаясь взглядом, жестами и мимикой вытянуть из братьев хотя бы часть сухого остатка их разговора.

– Дома, – еле слышно ответил ему Тур.

Владимир Полозов поднял тост:

– За прекрасную даму!

После обеда на лоне природы, сопровождаемого хорошим красным вином, Марина вспомнила про бадминтонные ракетки. Игра продолжалась до тех пор, пока воланчик не улетел в воду. Воспользовавшись случаем, старшие Полозовы с удовольствием искупались, отметив изумительную чистоту воды, а их подруга невзначай обронила:

– А известно ли вам, что в бассейне Тверцы расположены водозаборные станции?

– Где именно? – Ворон оторопел.

– Под Медным где-то. Оттуда в город поступает питьевая вода. Влад, что с тобой? У тебя такое лицо, будто сейчас грянет мировая катастрофа!

На въезде в город Борис Полозов прозрачно намекнул, что без проблем отгонит БМВ домой, а утром заедет за братьями, однако близнецы сделали вид, что намёка не поняли, к тихому разочарованию Марины. Машина остановилась прямо перед подъездом большого пятиэтажного дома. Бабки на лавочке прервали разговор и устремили подозрительно-любопытные взгляды на двух одинаковых мужчин и одну женщину, прощавшихся возле иномарки.

– Буду ждать продолжения сказки, – шепнула Марина своим кавалерам, наклонившимся к её румяному лицу. – Пока!

Она скрылась в подъезде, и глазастые соседки возобновили прерванную беседу.

Тур вздохнул и сел за руль. Ворон помедлил, внимательно оглядел открытые окна и балконы, подмял губой ус и открыл пассажирскую дверцу салона.

– Я за мамой присмотрю, – отчётливо раздалось рядом.

Возле разбитого поребрика тротуара стоял мальчик с велосипедом. Лицо его мерцало в тени раскачивающейся липы.