Посредник

Куинн, полистав справочник, позвонил в компанию по прокату автомобилей. Усердный агент, несмотря на ранний час, был уже на рабочем месте.

— Непременно, месье. В аэропорту? Очень хорошо. Ключ под водительским ковриком? Да-да, мы его найдем. Насчет оплаты… Какая у вас машина?

— «Опель-аскона», — ответил Куинн.

В трубке озадаченно замолчали.

— Месье, машин такой марки у нас нет. Вы уверены, что брали ее именно у нас?

— Разумеется. Правда, не в Аяччо.

— А! Наверное, в одном из наших филиалов… В Бастии? Или в Кальви?

— Нет, в Арнеме.

Агент крепился изо всех сил, но терпение его иссякло.

— Где находится Арнем, месье?

— В Голландии.

Больше агент не выдержал.

— Да как же я переправлю «опель» из Аяччо обратно в Голландию, черт бы вас подрал!

Сядете за руль и поедете, — хладнокровно посоветовал Куинн. — После ремонта машина будет в полном порядке.

Дар речи вернулся к агенту не сразу.

— После ремонта?! Разве машина повреждена?

— Пустяки. Пришлось протаранить сарай, а так все цело, правда, багажник изрешетили дробью.

— Кто же все это оплатит? — сдавленно прошептал агент.

Пошлите счет американскому послу в Париже, — ответил Куинн и великодушно повесил трубку.

Затем он позвонил в Эстенону, в бар, и спросил Ронни. Тот дал ему телефон горной хижины, где Берни и Артур приглядывали за Самантой. Играть с ней в покер они зареклись. Куинн позвонил туда, и Артур передал ей трубку.

— Куинн, милый, как ты там?

Голос доносился издалека, но отчетливо.

— Со мной все в порядке. Дорогая, выслушай меня! Поставлена точка. Можешь лететь в Мадрид, а оттуда — в Вашингтон. Возможно, в этом фантастическом комитете захотят поговорить с тобой. Теперь тебе ничего не грозит. Передай им: Орсини умер, не сказав ни единого слова. Ни о толстяке, ни о тех, кто им управлял. До них теперь не добраться. Мне пора. До свиданья!

Он повесил трубку, прервав поток ее вопросов.

Безмолвно перемещаясь в космическом пространстве, спутник службы национальной безопасности зафиксировал вместе с миллионами утренних звонков и этот разговор и передал его на компьютеры в Форт-Мид. После обработки данные могли бы стереть, но этому воспрепятствовало имя Куинна, названное Самантой. Разговор был тщательно изучен и в полдень но вашингтонскому времени передан в Лэнгли.

Пассажиров, улетающих в Лондон, пригласили на посадку. В это время к зданию аэропорта подъехал грузовик. Четверо вошедших мало походили на тех, кто собрался в Лондон, однако никто в зале внимания на них не обратил. Только элегантный британский бизнесмен оказался на редкость наблюдательным. Он сложил журнал, поднялся с места и, держа на весу пальто и зонтик, не спускал глаз с незнакомцев.

Предводителем был человек в черном костюме, один из вчерашних картежников в Кастельбланке. Ворот его рубахи был распахнут. Его сопровождали трое крестьян. Их голубые блузы были выпущены поверх брюк, что не ускользнуло от внимания бизнесмена. Прибывшие из Кастельбланки, даже не глядя на британца, искали кого-то глазами среди пассажиров. Куинна не было видно: он как раз зашел в мужской туалет. Повторно объявили посадку. Появился Куинн.

Он тотчас повернул направо и торопливо зашагал к дверям, на ходу извлекая билет из нагрудного кармана куртки. Четверо из Кастельбланки, которых он впопыхах не заметил, двинулись за ним. Носильщик, толкая перед собой длинный поезд из сцепленных тележек, начал пересекать зал.

Бизнесмен проворно подскочил к нему и, намереваясь помочь, взялся за ручку с другой стороны. Выждав нужный момент, он что было силы толкнул тележку вперед. Поезд покатился по гладкому мраморному полу и, развив скорость, наехал на четырех спешивших к выходу селян. Один из них успел увернуться, но поскользнулся и упал. Сильный удар в бедро сшиб второго с ног. Поезд разбился на три состава, которые разъехались в разные стороны. Капо, от толчка восьми тележек под ложечку, согнулся пополам. Четвертый бросился к нему на помощь. Куинна в зале уже не было.

Опомнившись, приезжие кинулись к стеклянной двери. Служащая аэропорта с очаровательной улыбкой напомнила им, что время для прощания, к сожалению, истекло: посадка уже заканчивается. Сквозь стекло незадачливые провожающие увидели, как американец, пройдя паспортный контроль, выходит на летное поле. Чья-то рука вежливо, но твердо отстранила старшего от двери.

— Ты уж не взыщи, приятель, но мне надо пройти, — проговорил бизнесмен и проследовал к трапу.

В самолете он устроился в отсеке для курящих, десятью рядами позади Куинна. Позавтракав апельсиновым соком и кофе, выкурил через серебряный мундштук две сигареты высшего сорта с фильтром. Как и Куинн, британец летел без багажа. На паспортном контроле в Хитроу он стоял за ним четвертым. Через зал таможенного досмотра, где им не надо было задерживаться, проследовал на расстоянии десяти шагов. Британец дождался, пока Куинн сядет в такси, и затем кивком подозвал черный лимузин, стоявший у обочины напротив. Британец сел в него на ходу, и они выехали через туннель на автостраду М4, ведущую из аэропорта в Лондон. От такси с Куинном лимузин отделяло всего три автомобиля.

Филип Келли, заявляя, что утром попросит британцев контролировать паспорта в пунктах прибытия, подразумевал утро в Вашингтоне. Из-за разницы во времени британцы были уведомлены об этой просьбе только в 11.00 утра по лондонскому времени. Еще через полчаса служащий аэропорта получил от коллеги инструкции о задержании Куинна. Служащий сообщил, что видел Куинна полчаса назад. Передав дежурство, он немедленно оповестил об этом начальство.

В зале таможенного досмотра агент ы спецслужбы допросили чиновника стола иммиграции. Таможенник, пропускавший пассажиров без багажа, припомнил высокого американца, которого остановил всего на секунду, поскольку тот прилетел буквально с пустыми руками. Он узнал Куинна на фотографии.

Диспетчеры на стоянке такси, увидевшие фотографию, также без труда вспомнили его лицо. Однако номера такси, в котором уехал прибывший, назвать не смог никто.

Водители такси нередко служат источником ценнейшей, с точки зрения полиции, информации. Как правило, они в ладах с законом. Случаются попытки сокрытия доходов, но столичную полицию это нимало не занимает, поэтому отношения между нею и таксистами самые дружественные. Водители неплохо зарабатывают на рейсе от Лондона до Хитроу или обратно, и очередность поездок соблюдается ими строго. Водителю, отвозившему Куинна, понадобился примерно час, чтобы успеть вернуться в аэропорт. Увидев фотографию, он узнал своего пассажира.

— Ну да-а, — протянул он. — Я отвез его в отель «Блэквуд» у Марилебона.

Это было не совсем так. Таксист высадил Куинна у лестницы, ведущей в отель, без двадцати минут час. Черный лимузин, неотступно ехавший следом за такси, так и остался незамеченным. Куинн стал подниматься по ступенькам. Бизнесмен в темном костюме — за ним. Вращающейся двери они достигли одновременно. Вопрос был в том, кому входить первым.

Обнаружив незнакомца рядом с собой, Куинн испытующе сощурился. Британец оказался предупредительней.

— Ба, да ведь мы вместе летели с Корсики! Ей-Богу! Мир тесен, старина, не правда ли? Нет-нет, дружище, только после вас.

Он жестом пригласил Куинна пройти первым. Острие иглы уже выползло из кончика зонта. Ощутив мгновенный укол в икру левой ноги, Куинн шагнул вперед, но дверь неожиданно заклинило, и он застрял внутри отсека секунд на пять. Войдя в вестибюль, Куинн почувствовал, что у него слегка кружится голова. Должно быть, от духоты.

Англичанин болтал без умолку:

— Черт бы побрал эти треклятые двери, терпеть их не могу! Как самочувствие, старина?

У Куинна опять потемнело в глазах. Он пошатнулся. Одетый в униформу заботливый портье приблизился к нему и всмотрелся в лицо.

— Что с вами, сэр?

Бизнесмен и тут не растерялся. Он ловко подхватил Куинна, железными пальцами стиснув ему предплечье, и сунул портье десятифунтовую бумажку.