Страница 5 из 60
— Это ты — завсегдатЫй — завсегда поддатый, в смысле, — окоротил я его, не оборачиваясь.
— А-га, — повторил он, — вот и Корнев Игорь Николаич! Что-то будет! Давай, Димон, ты же, как я слышал, с ним здороваешься, узнай у господина вице-президента, как оперативная обстановка!
— Во-первых, ничего не будет, в присутствии Корнева еще никогда никого не убивали, насколько мне известно, — все так же не поворачивая головы к вошедшему, сказал я, — а во-вторых, я с ним не здороваюсь, ты опять напутал, Василиваныч!
— О, привет, Дима, заседаешь? — в наплыве либерализма кивнул мне, проходя, молодой человек в костюме от «Кромби».
Вообще-то Корнев достаточно артистичен, чтоб носить шмотки и от «Версачче», но не его одежда обычно привлекала внимание в первую очередь. Самым заметным во внешности этого высокого молодого человека с округлым лицом были его гладко зачесанные назад пепельные волосы и глаза, так странно порой менявшие цвет.
— Здравствуйте, Игорь Николаевич!
Но вице-президент концерна «Астратур» уже прошел в следующий зальчик, где шкафчики черного дерева мигом организовали ему и его молчаливому загорелому спутнику отдельный столик в самом углу. Оба — и Кор-нев и его телохранитель, которого я, между прочим, тоже ИМЕЛ НЕОСТОРОЖНОСТЬ знать (Богдан Игнатенко, бывший десантник, затем рейнджер в Нагорном Карабахе, вместе со своим напарником, суперменом Вадом Тара-новым уже года два не отходил от господина вице-президента).
Можно было увидеть, как Корнев, всегда спокойный и улыбающийся, поздоровался с владельцем кабачка и как замер с индифферентным выражением лица Богдаша. По тому, что он устроился так, чтобы контролировать не столько вход, сколько самих посетителей, можно было догадаться, что Таранова Игорь Корнев оставил у дверей снаружи.
— Так-то вот, — пояснил я Василиваны-чу, — это не я с ним, это он со мной здоровается.
— Когда захочет, — уточнил Княже.
— Верно, этикет, как с девушкой. Ты ведь, Василиваныч, случайно встретив свою девушку на улице с молодым человеком, тоже небось не полезешь здороваться первым.
— Идиотская аналогия, — хмыкнул Гаррик. Но Василиваныча уже понесло:
— Откуда ты все-таки его знаешь?
— Когда-то мы вместе бездельничали в одном высшем учебном заведении. А потом это ведь именно Корнев устроил меня в газетку к Шамилю.
Газетка, которую непонятно для каких целей издавала фирма Шамиля, не могла идти ни в какое сравнение с изданиями, в коих процветали Гаррик или Василиваныч, но мои статейки в ней по крайней мере позволяли мне не пить пиво за чужой счет.
— Я слышал, фирма Шамиля застрахована в «Астратуре»?
Я промолчал.
За Гаррика можно было не беспокоиться: традиционная формулировка «не для печати» порой им уважалась… но его коллега и конкурент, похоже, сейчас как раз испытывал сильнейшую профессиональную эрекцию.
— Сколько же Корневу лет? Значит, они тесно общаются с Шамилем, так?
Я бы и еще помолчал, но Василиваныч окончательно испортил бы мне вечер новыми вопросами. Он фанат, этот парень! Следовало раз и навсегда закрыть тему:
— Ты меня удивляешь, Василиваныч, — вздохнув, скорбно начал я короткий инфор мационный выпуск, — все крупные бизнесмены города более или менее знакомы. Что до моего появления в «Нота Бене», то я просто пару лет назад от безденежья великого во времена всеобщей гайдаризации зашел к Игорьниколаичу, попросил как-нибудь «вписать» меня в их концерн. Хоть высокооплачиваемым гардеробщиком. А Шамиль тогда как раз собирался издавать «Нота Бене». Вот Корнев меня к нему и направил. Они вроде как раз обсуждали какие-то проблемы микроэкономики.
— Смотрите! — прервал Гаррик страш ным шепотом.
Корнев и новый лидер «жмеринских» не стали здороваться за руку, тоже свой этикет: одному было зазорно подойти, другому — подняться навстречу. Но сейчас весь кабак стал свидетелем трогательной сцены. За столом «жмеринских» подняли бокал, Корнев уловил это движение и поднял в ответ свой.
— Похоже, с «Астратура» «жмеринские» сняли все подозрения… — разочарованно протянул Василиваныч, но тут же продолжил допрос: — А лет сколько?
— Ну, Игорь нас постарше на три-четыре годика, ему где-то в районе тридцатника…
— Так, значит, они с Шамилем работают не в тесном контакте?
— Утомил. Будь я проклят, как Гембл, если знаю. Ну что я, слежу, думаешь? Но, как мне кажется, они не часто встречаются.
Василиваныч было отстал, но в тот незатейливый тихий вечер каждое элементарное событие опровергало мои слова.
В зал, как всегда подтянутый, элегантный и вежливый, зашел Шамиль. Тоже без дамы, но с телохранителем. Как и Корнев. С хозяином фирмы личных взаимоотношений у меня не сложилось, для него я был просто клерком, заполняющим какими-то странными иероглифами те площади его газеты, которые оставались свободными от рекламных объявлений. И я не обиделся, когда в ответ на мой почтительный кивок Шамиль лишь дрогнул бровью: узнал, мол, и направился прямиком в следующий зал. Точнехонько к тому столику, за которым сидели Корнев с Богдашей.
— А-га! — отметил контакт Василиваныч.
— Не верти башкой, обалдел?! — В Гаррике вновь поднялись какие-то профессиональные интересы: — Аккуратней смотреть надо, Василиваныч, аккуратней, краешком глаза. Черт, какие у них лица!
Действительно, стоило посмотреть. Корнев пользовался репутацией самого невозмутимого делового человека в городе, но Шамиль, как настоящий азиат, не уступал ему по этой части. Сейчас Игорь улыбался дружелюбно и открыто, как Клинтон на выборах, а мой главный работодатель смотрел на него через столик с терпением Чингис-хана. Но по позам их телохранителей и кактусу стало бы понятно, что эти ежики никогда ничего не напутают.
Богдан уже не смотрел в сторону двери.
«Жмеринские» явно отходили на второй план. Действительно, какой интерес, если они пришли сюда просто поужинать, а не нашвырять человечины! В кабачке явно образовалась другая «горячая точка».
— Интересно, что они не поделили? — Гаррик с интересом взглянул на меня.
Будто бы я мог знать!
— Я слышал, что «Астратур» последнее время существенно поднял страховые взносы, — сказано это было спокойно, но в глазах Василиваныча вновь зажглось безумие неудержимого любопытства.
Краем глаза я заметил, как Корнев еще раз улыбнулся Шамилю. Если бы Клинтон сумел хоть раз повторить такую улыбку, за него проголосовали бы все сто процентов избирателей — и демократы, и консерваторы. Первые- по дружбе, а вторые — из страха. За жизнь и имущество.
— Так-так, а Шамиль у них застраховал свою фирму, ты проде про енто упоминал…
Перебор! Гаррика тоже зацепило! Это Ва-силиваныч его заразил! Дай мне, Мария, свое новое средство от этой головной боли!
Но это был тот случай, когда головную боль проще снять выпивкой. И несчастный трезвенник Княже догадался об этом раньше меня:
— Все, Гаррик, поехали, девочки ждут!
— И пиво у нас здесь почти кончилось, едем!
— Пиво никогда не кончается! — взглянув на свой пустой бокал, попробовал схитрить Гаррик.
Ах, как ему хотелось остаться в этом ресторанчике, чтобы — вдруг повезет! — наковырять случайных изюминок для пудингов новых статей.
Но тростинка с каштановыми волосами на этот раз подошла вовремя, и стаканы начали исчезать со столика.
— Может, еще? — безнадежно спросил Гаррик. — Еще возьмем?
— А деньги? — урезонили мы его хором.
Если его чем и молено было пронять, то только этим. За преданность воинственному материализму на Гаррика неоднократно насылали порчу самые разные парапсихологи. Он смирился.
— Ну, санитар городских новостей, ты остаешься? — спросил он у коллеги, поднимаясь.
Могло показаться, что Василиваныч до конца дней останется косым — так упорно он следил за всем происходящим за столиком Корнева. Но тут его зрачки вернулись в нормальное положение.
— Кто-то же должен остаться на рабочем месте! — гордо отказался он от завуалированного предложения подключиться к дальнейшим празднествам.