Обман

«Ну что ж, — мрачно подумала я, — пусть поблаженствует в лучах славы — очень скоро ему придется окунуться физиономией в грязь».

К концу дня Луиза всерьез забеспокоилась по поводу отсутствия Пэдди. Что касается меня, то я была не просто обеспокоена, а по-настоящему напугана мыслями о том, что все пошло не так, как мы рассчитали, и в результате произошло что-то ужасное. Когда Пэдди наконец появился, добрая половина зрителей уже разъехалась. Мы с Луизой были так рады его видеть, что, торопясь поскорее обнять его, едва не свалились с фаэтона.

Пэдди рассказал Луизе чудесную и, главное, весьма правдоподобную историю о том, как он осматривал одну лошадь и едва не купил ее. После этого Гарри оттащил его от фаэтона, чтобы поговорить наедине. Глаза мои были прикованы к их лицам, и, когда я увидела, как губы Гарри растягиваются в улыбке, мне стало ясно, что все прошло как надо и что Шон опознал в жеребце, выдаваемом за Алькасара, Финна Мак-Кула.

О том, как все было, я узнала лишь на следующее утро. Гарри устроил все так, что мы с Пэдди и Шоном встретились около небольшого мостика, переброшенного через ручей на полпути между Харли-Холлом и близлежащей деревней. Как обычно в последнее время, в утренние часы я чувствовала себя довольно неважно, но неприятные ощущения, которые я испытывала, на этот раз были не такими острыми, и я решила, что это скорее всего связано с благотворным воздействием на мой организм чистого воздуха сельской местности.

К счастью, Адриан еще до моего отъезда из Харли-Холла отправился вместе с сэром Чарльзом размять гончих собак, так что мне не пришлось объяснять, с чего это мне вздумалось ехать куда-то в такую рань.

Мы с Гарри добрались до условленного места первыми и, спешившись, пустили наших лошадей попастись в сочной траве, которой порос пологий берег ручья. Несколько поодаль от русла берег становился круче — там зеленая трава была буквально усеяна болотными орхидеями и цветами калужницы и горицвета. На склоне я увидела нескольких овец, мирно щипавших траву. Где-то вдали куковала кукушка, а с пологого, поросшего лесом противоположного берега отчетливо доносился стук дятла.

После приблизительно пятнадцати минут ожидания к нам подъехали Пэдди и Шон Мак-Брайд — невысокого роста жилистый черноволосый человек.

— Тот жеребец, что мы смотрели, — Финн Мак-Кул, — с ходу выпалил Шон, зеленоватые глаза которого сверкали гневом. — Его украли у мистера Фаррелла во время пожара. Ну да ничего, я верну его в Ирландию, его владельцу.

— Это уж точно, парень, — заметил Пэдди. — Нам только надо решить, как это лучше всего сделать.

— И этому типу еще придется заплатить! — горячо воскликнул Шон. — Он должен деньги за то, что наш жеребец покрывал его кобыл!

Раньше эта мысль не приходила мне в голову, но сейчас, когда ее высказал Шон, я энергично закивала.

— Вы правы, Шон, — сказала я. — Мистер Фаррелл в самом деле имеет полное право потребовать за это соответствующую плату.

— Между прочим, вчера, когда маркиз Стейдский пыжился от гордости, выиграв главный приз, Шон как следует его рассмотрел и признал в нем того самого человека, который пытался купить Финна Мак-Кула еще до пожара, — заметил Пэдди.

Итак, все сходилось. Я едва удержалась, чтобы не потереть от радости руки.

— Лорд Барбери — председатель жокейского клуба, — сказала я. — Думаю, теперь самое время изложить ему добытые нами факты.

— Стейд будет все отрицать, — сказал Пэдди. — И боюсь, что словам ирландского конюха не перевесить слов английского маркиза.

— Среди специалистов и так уже давно идут разговоры о том, что превращение Алькасара из довольно посредственной скаковой лошади в великолепного производителя — явление весьма необычное, — возразила я. — Так что в любом случае наши обвинения проверят.

— И как же, интересно, это сделают? — поинтересовался Шон.

— Кому-нибудь из членов жокейского клуба придется съездить в Ирландию и взглянуть на лошадей мистера Фаррелла. На его конюшнях наверняка остались еще животные, полученные от Финна Мак-Кула.

— Что правда, то правда, — с довольным видом согласился Шон. — Взять, к примеру, Кончубара — он уже пять лет подряд выигрывает кубок Голуэя.

— Если вы говорите о той лошади, которую я видела на скачках два года назад, — сказала я, — то ее сходство с Кестл-Руком несомненно.

— Они похожи на своего папашу как две капли воды, — сказал Шон. — Этот Финн Мак-Кул их как будто штампует.

— А как насчет мистера Дэниэла? — осведомился Пэдди. — Можем мы предъявить Стейду обвинение в его убийстве?

Должно быть, что-то отразилось на моем лице, потому что Гарри тут же обнял меня за плечи. Я благодарно прижалась к нему.

— Боюсь, что не можем, Пэдди, — сказала я чуть погодя. — Конечно, мы можем рассказать о наших подозрениях лорду Барбери, и я думаю, что в жокейском клубе к ним отнесутся достаточно серьезно, но у нас не хватает доказательств, чтобы привлечь Стейда к судебной ответственности за убийство.

— Но если за все свои дела он просто потеряет шанс вступить в жокейский клуб, этого будет маловато, — настаивал Пэдди. — Он должен заплатить за мистера Дэниэла. Кровь за кровь.

— С этим я согласна, — сказала я. — Но вряд ли нам удастся отомстить ему в полной мере.

— Пэдди, для такого человека, как Стейд, презрение людей его круга — это даже худшее наказание, чем смерть. А ведь он станет настоящим парией, — подал голос Гарри, который во время всего нашего разговора был необычно молчалив.

— Возможно, он и станет парией среди тех, кто имеет то или иное отношение к разведению лошадей или просто любит скачки, но какое до этого дело всем остальным? — возразил Пэдди. — В свое время жокейский клуб запретил выставлять своих лошадей на скачках самому регенту. Ну и что из этого?

— Мы говорим о разных вещах, — вмешалась я. — Принца заподозрили в том, что он приказал своему жокею придержать лошадь, причем сделал это всего один раз. При этом очень многие до сих пор считают, что жокей действовал по собственной инициативе. Что же касается Стейда, то он украл весьма ценного жеребца и, вполне вероятно, убил человека из боязни разоблачения. Гарри прав: Стейд превратится в парию и никогда больше не сможет появиться в приличном обществе.