Время легенд

— Клуб «Джефферсон»? — переспросил Лайнд. — Да, я знаю, где это. В котором часу? В час дня? Отлично. Да, очень удобно… Значит, увидимся в клубе… — Он медленно опустил трубку на аппарат и поднял глаза на Гарри Уорнера, который стоял в дверях кабинета.

— Сенатор Колби? — осведомился Уорнер.

Лайнд кивнул:

— Он хочет встретиться со мной за обедом. Собирается сделать мне деловое предложение.

Клуб «Джефферсон» был самым фешенебельным заведением города, который никогда не испытывал недостатка в привилегированных клубах. Вступить в клуб проще всего было, родившись в семье его члена, а для тех, кому не выпало чести быть принятым по праву родства, оставался другой путь — заручиться рекомендациями трех уважаемых членов, хотя здесь присутствовал элемент риска, поскольку получить хотя бы один «черный шар» означало навсегда потерять право войти в избранное общество. Будучи раз отвергнут, кандидат уже не мог баллотироваться вторично.

Интерьер клуба был способен поразить самое прихотливое воображение. Ведущие художники-декораторы мира отделали его с большим тщанием, добиваясь полной гармонии красок и освещения. Особой популярностью клуб пользовался у женщин, очарование которых удачно оттеняло приглушенное мерцание свеч.

Здешняя кухня отличалась утонченной изысканностью, а богатства винного погребка, по мнению знатоков, занимали третье место во всех Соединенных Штатах.

Шагая к столику Колби, Лайнд внимательно приглядывался к обстановке. Ему на глаза попались несколько сенаторов, два члена Верховного суда, группа министров и множество влиятельных промышленников, повелевавших самыми могущественными индустриальными империями мира. В одном из кабинетов он заметил двух помощников президента Трумэна в компании знаменитого вашингтонского журналиста. Если бы русским потребовалось уничтожить верхушку американской власти, им было бы достаточно взорвать это заведение, с легким изумлением подумал Лайнд.

Завидя Колби, он растянул губы в улыбке. При его появлении сенатор встал из-за стола.

— Я рад, что вы смогли приехать по первому моему зову, Джим, — сказал он, как только они заняли свои места. — Я опасался, что у вас могли быть другие планы.

— Как правило, я провожу обеденное время у себя в конторе, — уклончиво ответил Лайнд. — Дел по горло, а рабочий день такой короткий…

— Вам нравится государственная служба? — перебил Колби. — Вы готовы заниматься ею до конца жизни?

— Вы предлагаете мне работу? — спросил Лайнд.

— Может быть.

Лайнд улыбнулся.

— Похоже, Фрэн посвятила вас в наши планы, — медленно произнес он.

— Да, она все мне рассказала, — ответил Колби. — Ее детство прошло в Нью-Йорке. Фрэн обожает этот город.

Лайнд кивнул:

— Она не раз об этом говорила.

— Как вы, вероятно, знаете, по окончании нынешнего срока в сенате я собираюсь принять отставку и возглавить компанию отца Колин. Это международная банковская фирма. Старик основал ее много лет назад, еще до Великой депрессии.

— И она по-прежнему процветает? :. — К счастью, да. — Колби окинул Лайнда внимательным взглядом. — Пожалуй, мне пригодился бы сообразительный молодой человек вроде вас, к тому же Фрэн была бы счастлива жить в Нью-Йорке, рядом со своей семьей.

Лайнд улыбнулся:

— Мы с Фрэн будем счастливы где угодно, лишь бы быть вместе.

— Я не сомневаюсь в этом, — согласился Колби, — и все же очень советую хорошенько обдумать мои слова. У вас появляется прекрасная возможность сделать карьеру в самой перспективной области.

— Быть может, вы прямо скажете, в чем состоит ваше предложение? — спросил Лайнд улыбаясь. — Каковы будут мои обязанности, сколько я буду получать и так далее. Мы с Фрэн все обсудим и дадим ответ в течение недели.

— Что ж, звучит разумно. — Колби пустился в объяснения, а Лайнд заинтересованно слушал, впрочем, стараясь не переигрывать.

Ему не хотелось давать Колби повод подумать, что он давно принял решение.

Глава 4

О помолвке Фрэнсис Колби и Джеймса Виктора Лайнда было официально объявлено в декабре незадолго до Рождества. Как и ожидалось, нью-йоркские и вашингтонские газеты поместили фотографию девушки с извещением, что свадьба состоится в апреле в доме Колби на Лонг-Айленде.

И хотя Лайнд предпочел бы скромную тихую свадьбу, он понимал, что об этом не может быть и речи. Колби были не из тех людей, которые устраивают скромные свадьбы. Они устроили роскошное представление. Они не поскупились на оркестрантов и самые престижные ресторанные фирмы города, обслуживающие на дому, и обрядили целую толпу подружек невесты в изящные платья и шляпки последних моделей. У них было все самое лучшее, и они пригласили добрую половину штата полюбоваться этим великолепием. Разумеется, на свадьбу съехались «лучшие» люди и самые известные журналисты, ибо пышное торжество оказалось бы пустой тратой денег, не попади оно на страницы всех газет. «Такое ощущение, будто тебя выставили в витрине», — с раздражением думал Лайнд.

В качестве свадебного подарка Колби преподнесли им дом — великолепный старинный особняк в колониальном стиле с видом на Лонг-Айленд неподалеку от Саунд-Бич. Лайнд и Фрэн провели целый день на Манхэттене, выбирая обручальные кольца в магазине Картье и составляя планы своего медового месяца в Париже.

По возвращении в Вашингтон Лайнд поехал с Фрэн в салон Себастьяна и с показной увлеченностью помог ей отобрать туалеты для приданого. Он знакомился с подругами Фрэн и их мужьями или ухажерами, которые устраивали вечеринки в честь помолвленной пары. Все женщины до единой были молоды, миловидны, элегантно-сдержанны и в достаточной мере консервативны.

Мужчины выглядели так, будто были скроены по одному шаблону — привлекательные стопроцентные американцы, выпускники лучших университетов. «Похоже, у многих из них еще молоко на губах не обсохло», — с досадой думал Лайнд, вспоминая, как некогда сам был таким же и как в конце концов взбунтовался. Какая ирония судьбы — он женится, чтобы вернуться к прежней жизни!

А ведь ему стоило немалых трудов порвать с этим миром.

Когда начали прибывать первые гости, Лайнд стоял у окна, наблюдая за официантами и музыкантами, бродившими вокруг, стараясь не попадаться на глаза. Из спальни дома Колби, отведенной Лайнду, он прекрасно видел площадку, на которой должны были состояться церемония венчания и прием. Отодвинувшись от окна, Лайнд вынул из кармана тонкое золотое колечко и долго смотрел на него. Обручальное кольцо Фрэн. Лайнду пришлось напомнить себе, что он не первый и не последний мужчина, вступающий в брак по расчету. «Я лишь делаю то, что велит мне долг», — подумал он, возвращая колечко в карман.

Остановившись у зеркала, Лайнд нервно провел ладонью по своим густым рыжим волосам. «Что ж, — сказал он себе, рассматривая собственное отражение, — ты сам выбрал эту роль и до сих пор отлично с ней справлялся. А теперь отправляйся на сцену и устрой лучшее представление в своей жизни».

Открыв дверь и выйдя в прихожую, он увидел на верхней лестничной площадке Колин Колби. На ней было бледно-желтое платье на несколько тонов светлее одеяний подружек невесты. Ничего удивительного, ведь Фрэн выбрала для свадьбы белый и желтый цвета. Лайнд усмехнулся. На бракосочетаниях, в высшем обществе огромное значение придавалось правильному сочетанию тонов. Господь не потерпит ни малейшей дисгармонии.

Спустившись по лестнице, он увидел своего лучшего друга Льюиса Болдуина, который поджидал его внизу. Лайнд отдал Болдуину кольцо.

— Гарри здесь? — спросил он.

— Зачем тебе потребовалось выдавать Гарри за своего дядю? — негромко поинтересовался Болдуин кивнув.

Лайнд ухмыльнулся.

— Я подумал, что родителям невесты покажется странным, если я не притащу на свою свадьбу хотя бы одного родственника.

— У тебя нет родственников? — удивился Болдуин.

— Ни одного, о котором стоило бы вспоминать, — холодно отозвался Лайнд. Он круто повернулся и зашагал прочь. Болдуин двинулся следом.