Страница 11 из 24
Только сейчас Алекс в полной мере осознал, как жестоко, чудовищно его обманули. Прозрение походило на обжигающий удар хлыста.
«Гады! — взорвалось в мозгу. — Гады, гады, гады!»
Он им страшно отомстит. Никто из мерзавцев не уйдёт от расплаты — будут знать, с кем связались. Но это потом. А сейчас — разорвать Круг! Разорвать Круг. Разорвать Круг…
Алекс дёргался, извивался, как червяк, но Круг держал свою «батарейку» мёртвой хваткой. Он многое умел, этот гениальный новорождённый.
На подавление бунта ушла какая-нибудь пара минут. Мятежное звено, сломленное в ментальной схватке, уже не пыталось вырваться из замкнутой цепи. И вся пятёрка, скользнув сквозь прокол в пространстве-времени, отправилась в прекрасное далёко.
Михаил ДЕРЕВЯНКО
ВИЗИТ АНТИПОДОВ
Рднаскела умер и улыбнулся. Антиподы всегда улыбаются, когда им плохо. А что может быть хорошего, когда тебе далеко за сто и ты только что умер? Тело болит, кости ломит, голова шумит. Одно утешение, что всё это временно. После смерти антиподы начинают молодеть вплоть до рождения. Однако, хотя бы до ста лет надо ещё помучиться, а это совсем непросто. Но ещё больше беспокоило Рднаскела невыносимое чувство, что внутри него находится некое существо, которое он ненавидит всеми своими антиатомами и даже антиэлектронами. Ненависть была настолько невыносимой, что Рднаскела невероятным усилием вышвырнул из себя это существо, хотя это было ой как непросто. У антиподов вся вселенная находится внутри них и чтобы хоть что-то из этой вселенной выбросить, надо добраться до её самого края. А попробуйте-ка дойти до Ойкумены. Мало кому это удавалось. Лишь благодаря сильнейшему чувству ненависти Рднаскела сумел это сделать и заплакал от радости.
Заплакало и выброшенное существо. Согласитесь, что не так-то легко пребывать за пределами вселенной. И всё же выброшенное существо это обстоятельство нисколько не расстроило. Оно же плакало и, следовательно, радовалось. А радовалось оно потому, что рассталось с ненавистным ей Рднаскелой. Что может быть важнее? Это тоже самое, когда двое влюблённых сливаются в бурном экстазе. Вот что значит расставание для антиподов. Хотя, несмотря на разлуку, антиподы были рядом и могли общаться как ни в чём ни бывало. Уж такова их природа, и освобождённое существо радостно воскликнуло:
— Я тебя ненавижу!
Легко догадаться, что у антиподов это означает признание в любви. Не зря говорят, что от любви до ненависти один шаг.
— И я тебя, Арднаскела, — сказал Рднаскела.
Как вы уже догадались, ненавидимое Рднаскелой существо был он сам, только женского рода. Иначе и быть не могло. Кого он ещё мог так сильно любить, вернее, ненавидеть. Вся вселенная была внутри него, и никого, кроме него самого, там больше не было.
— За что? — спросила Арднаскела.
— Не знаю, — ответил антипод.
— Как не знаешь? Тебе же известна истина!
Антиподам открыто будущее от смерти до рождение. Ничего удивительного в этом нет: будущее для них то, что для нас прошлое.
— Тебе оно тоже открыто, — заметил Рднаскела.
— Да, — согласилась его подруга, — но я тоже не знаю, почему испытываю к тебе такую ненависть.
Рднаскела подумал и сказал:
— Мы знаем истину, но не знаем лжи.
— Зачем нам ложь?
— Это две стороны одной медали. Плюс и минус. Ноль и единица. Одно без другого невозможно. А так как ложь нам неведома, то мы не можем ответить, почему ненавидим друг друга.
— А кто знает ложь? — спросила Рднаскела.
— Наши антиподы.
— А кто наши антиподы?
— Те, кто не знает будущего.
— А кто не знает будущего?
Рднаскела порылся в себе, где была вся вселенная и сказал:
— Люди.
— Так давай с ними встретимся и узнаем, что такое ложь, — предложила Рднаскела.
— Давай, — согласился Рднаскела, — только выбрать надо самого лживого из всех лжецов.
— И кто же это?
Рднаскела порылся в себе и воскликнул:
— Их тут тьма!
Странно, — удивилась его второе я, — что в тебе, знающем истину, столько лжи.
— Поройся в себе и найдёшь её столько, сколько и не снилось, — мудро ответил Рднаскела. Уж он-то знал истину.
— Я и так тебе верю, — не захотела копаться в себе Арднаскела. — Лучше скажи, как найти самого отъявленного лгуна?
— Это самый известный богатый и могущественный человек.
— Почему?
— Потому что он сумел всех обмануть.
— И как его зовут?
— Александр.
— Точно! Даже в имени он твоя противоположность! — воскликнула Арднаскела. — Летим к нему.
Лететь никуда не пришлось. Рднаскела просто извлёк его из глубин своей памяти, и Александр предстал перед ними. Он сидел на золотом троне в своём роскошном дворце и скучал. Всех, кого можно было обмануть, были обмануты; всех, кого можно было объегорить, были объегорены; всех, кого можно было обобрать, были обобраны. Появление двух новеньких пришлось как нельзя кстати, но Александр удивлённо воскликнул:
— Как вы сюда попали?
Вопрос был вполне уместным. Дворец был подобен неприступной крепости: высокая ограда, высокие стены, хитроумная сигнализация и многочисленная охрана надёжно защищала Александра от посягательств обманутого человечества.
— Мы хотим, чтобы ты нас обманул, — сказал Рднаскела.
— А что вы за это можете дать?
— Истину.
— И в чём же истина?
— Истина в том, что ты хочешь нас обмануть.
— И всё? — удивился Александр. — Но это и так понятно.
— Больше никаких истин я в тебе не нахожу, — сложил антируки Рднаскела. Этот жест означает у антиподов то же самое, что у нас развести руками.
— Очень скучная истина — притворно зевнул человек. — И думать не надо. А вот грамотно солгать — совсем другое дело. Тут нужна и смекалка, и буйная фантазия, и молниеносная реакция. В общем, ложь не для средних умов. Только существо с высоким интеллектом способно кого угодно обвести вокруг пальца.
— Да, истина проста и прозрачна, как луч света, — сказал Рднаскела, — но чтобы её прозреть, надо столько воображения, столько ума, столько сообразительности, столько вдохновения, что и описать невозможно. Солгать можно всё, что угодно, а истина одна и потому даётся во сто крат тяжелее. Но через муки творчества она открывается подобно огранённому бриллианту, и дух захватывает от красоты небывалой.
— У меня этих бриллиантов — пруд пруди, — хмыкнул Александр.
— Все твои драгоценности — прах. Вечен лишь алмаз истины.
— И какой от неё прок? — недоуменно пожал плечами самый большой лгун и уже с угрозой добавил:
— Вот прикажу охране выбросить вас вон, и тогда посмотрим, чем поможет вам истина!
— Не успеешь, — спокойно ответил антипод.
— Это почему же? — удивлённо вскинул густые брови Александр и потянулся к колокольчику.
— Потому что через минуту сюда войдёт твоя дочь.
— Александра? В такую рань? — не поверил хозяин дворца, но звонить не стал и взглянул на напольные часы:
— Ещё и десяти нет! Да она дрыхнет, как сурок!
Ровно через минуту часы пробили десять, массивные дубовые двери широко распахнулись, и в кабинет влетело юное создание в пеньюаре.
— Папочка! Какое прекрасное солнце! Я буду каждое утро любоваться восходом! — воскликнула она, но, увидев пришельцев, замерла, как вкопанная. Она влюбилась в Рднаскела с первого взгляда.
Ничего удивительного здесь нет. Антиподов тянет друг к другу, словно магнитом. Минус всегда стремится к плюсу, подобно ночной бабочке, летящей на свет. А так как Александра была с детства избалована и ни в чём себе не отказывала, то она немедленно захотела завладеть пришельцем и, мило улыбнувшись, шутливо спросила:
— Что за прекрасный принц прибыл просить моей руки?
— Рднаскела, — с вежливом поклоном ответил антипод. Он был сражён красотой Александры и ради неё был готов на всё.