Невеста в «шотландке»

Только…это не была настоящая любовь. Не могла ею быть. Но это была единственная разновидность любви, которую мог чувствовать Девон — возбуждающая, волнующая и достойная сожаления быстротечная любовь.

Он думал о том, как его младший брат Чейз смотрелся со своей невестой Хэрриет на их свадьбе. В этом было что-то крепкое и волшебное. Девон спросил Чейза, как тот узнал, что Хэрриет, — та единственная, и брат ответил:

— Жизнь без нее хуже смерти.

— Драматизм, — сказал Девон с отвращением, ощутив при этом короткую вспышку зависти. Драматизм или нет, но казалось, что Хэрриет и Чейз на самом деле нашли что-то особенное, что-то продолжительное. Что-то вечное.

Но это было не для Девона. Колени зудели от внезапно возникшего желания сбежать отсюда, подальше от мыслей быть прикованным к женщине, которая, в конечном счете, быстро ему надоест. Как только волшебство новизны пройдет, будет недостаточно чувств, чтобы поддерживать взаимные отношения. Возможно, это ужасная правда, которую когда-нибудь обнаружит Чейз.

От усталости у Девона стало покалывать под веками, он сдвинул шторы, более плотно закрыл кровать, надеясь, что черная как смоль темнота позволит ему уснуть.

Возможно, ему не нужно было отказываться от всех женщин. Возможно, он мог избегать только тех, кто был угрозой для его сердца.

Хм. Теперь это был гораздо более лучший план. Всё, что ему следовало делать, это как можно точнее и быстрее определить, какие из женщин, за которыми он ухаживал с целью дальнейшего развития отношений, не относятся к достойным, и избежать дальнейшего знакомства с ними. В уме он составил список прошлых завоеваний и начал сравнение характерных черт.

Полчаса спустя Девону пришлось признать, что он определенно склонялся к миниатюрным, с женственными формами женщинам. Прирожденным женщинам, умеющим извлекать выгоду из всего.

Девон решил, что для него будет не очень сложно держаться подальше от женщин этого типа. Вместо этого, он будет развлекаться только с неподходящими, грубыми девицами.

Здесь. Следует позаботиться об этом проклятом кольце. Жизнь, в конце концов, была не такой уж и трудной. Его глаза медленно закрылись, и он погрузился в глубокий, глубокий сон.

Глава 2

Девон Сент-Джон не лучше других мужчин. Это правда, я думаю, что он действительно красив. И каждый знает, что его семья богата и имеет большие связи. Я думаю, что верно также и то, что есть что-то очаровательное в мужчине, который знает себе цену и способен оценить других. И Бог видит, я не восприимчива к его улыбке, я просто таю на месте. Но кроме этого…о проклятие! Я полагаю, что он лучше всех мужчин.

Светало, свежий, легкий ветерок шевелил вереск и гнал грозовые тучи подальше от Килкэрн. Солнечный свет пробивался сквозь узкие окна комнаты Девона. Полный золотистого озорства луч проскользнул через единственную трещину в занавеске и пощекотал его за нос.

Девон протер лицо руками. Он зевнул, прищурился от света, медленно осознавая, где он. Неподвижные руины Килкэрн Касл. Он вдруг обрадовался балдахину на кровати, занавеси которого не пропускали много света. Было бы действительно мрачно лицезреть останки и руины окрестностей перед завтраком. Дверь открылась, послышались шаги, оповещая о том, что кто-то вошел в комнату.

А, Тилтон! Слава богу. Камердинер умел делать приятные вещи. К этому времени все уже должно быть готово к новому дню.

Девон облокотился на локоть и приподнял край шторы. Но это был не Тилтон. Женщина стояла спиной к нему, и, судя по непривлекательной одежде, это была горничная.

Она распахнула гардероб, дверь громко ударилась о стену. Прежде чем он успел спросить, что ей нужно, она громко вздохнула и пренебрежительно провела рукой по волосам так, что они засверкали на солнце. Ее волосы ярко блестели; красные и золотистые нити соперничали со светом.

Девон рассматривал представшее перед ним зрелище, почти завороженный светом. Он задавался вопросом, были ли ее волосы такими же мягкими, как это казалось с виду, такими густыми и вьющимися, как будто они жили сами по себе. Она наклонилась, чтобы вытащить коробку внизу гардероба. Она сняла крышку, а затем начала рыться среди беспорядочно лежащих лент, что-то бормоча при этом.

Брови Девона приподнялись. У него было выгодное месторасположение на кровати: сейчас на уровне его глаз находилась ее попка. В данную минуту этого было достаточно, ибо эта заслуживающая особого внимания попка была красиво очерчена тонким, домотканым материалом платья служанки. Было похоже на то, что она соблазняет его.

Рыже-золотистые волосы… сексапильная попка. Была ли эта попка такой же соблазнительной, насколько она выглядела? Несомненно, она была очень округлой, решил он, складывая чашеобразно руки, приблизительно соразмеряя их с ее ягодицами. Сексапильно. Чувственно. Щедро. Достаточно полно, чтобы расшевелить даже его сонное тело. Его плоть напряглась в предвкушении.

Его любопытный взгляд опустился ниже. К ее попке, полной и округлой, присоединялась пара очень длинных ног. Уже через мгновение в его голове начал вырисовываться образ — крепкая, хорошо сложенная фигура горничной на нем, как он поддерживает ее за ягодицы, в то время как она обхватывает своими длинными ногами его талию. Под простыней его плоть стала еще тверже.

Теплая улыбка появилась на лице Девона. Это было что-то! Он лег в постель с желанием преследовать только неподходящих, доступных женщин, и, пробудившись, обнаружил идеальную кандидатуру на расстоянии вытянутой руки — простая горничная с волосами цвета огня и пышным соблазнительным телом. Она не была похожа на искушенных опытом миниатюрных женщин, которых он преследовал в прошлом, поэтому она вполне могла быть его спасением. Он был так увлечен, представляя ее в своей кровати, что у него, по правде говоря, не было даже и мысли о любви или о чем-то другом.

Он по-новому оценивал ее, неожиданно страстно возжелав преодолеть трудности первых минут знакомства. Она восхитительно отличалась от его привычных кокеток. Не только потому, что была на голову выше, но еще и потому, что была пышней в груди и бедрах. Абсолютно великолепный экземпляр, если признаться себе в этом честно. Тем более что он никогда не укладывал в постель женщину с таким потрясающим оттенком золотисто-красных волос. Все говорило, что это будет рискованный, возбуждающий новый опыт.

— Клянусь драконом, — пробурчала женщина, ее голос был глубокий и грудной, подобно поднимающемуся через утреннюю вересковую пустошь туману. Она со злостью пнула коробку, прежде чем направится к двери, ее профиль вырисовался на фоне темно-вишневого гардероба.

Девон бегло посмотрел на прямой нос, полные, сексуальные губы и длинные ресницы, затеняющие глаза неопределенного цвета. Отлично! Оказывается, она еще симпатичней, чем он себе представлял.

Ухмыляясь, он раздвинул шторы.

— Доброе утро, милая.

Как только шевельнулась штора, женщина развернулась к нему лицом.

— Кто вы? — Ее брови опустились ниже, пока она пыталась восстановить дыхание. — И кто позволил вам находиться здесь?

У нее был небольшой провинциальный акцент, чего он не ожидал. В действительности, ее произношение нельзя было считать неподходящим для Лондона. Но что действительно привлекало его внимание, так это ее глаза — глубокие, цвета молодой листвы, сердито сверкающие.

Девон тянул время, чтобы собраться.

— Я друг Стрэтмора.

Она посмотрела на него полным спокойствия взглядом, ничего не выражающим.

— Знает ли он, что вы здесь?

Девон пожал плечами.

— Я отослал ему письмо, хотя, кажется, он держал информацию при себе. Никто не знал, что я должен был приехать.

— А кто вы такой?

— Девон Сент-Джон. — Он ждал, пока в ее взгляде не промелькнет узнавание, но ничего не произошло. Хорошо. Проклятие или нет, но он был бы негодяем, если бы воспользовался своим именем в личных целях, в попытке уложить эту девчонку в постель. Он никогда прежде не делал ничего подобного, и сейчас не собирался начинать это.