Страница 107 из 124
Медленно прочитав письмо из Швейцарии, Мередит скорее от досады, нежели от гнева, отбросила его в сторону. Письмо это прислал ей администратор Лозаннской клиники, в которую она направила запрос относительно того, не поступала ли в клинику в сентябре 1953 года Элизабет Уэлдон-Райан. Как и два предыдущих — Мередит уже получила аналогичные ответы от администраторов клиник Женевы и Давоса, — письмо было составлено в крайне вежливых выражениях, однако не содержало ровным счетом никакой информации. Господин Мишель Бовуа, администратор, был бы рад, ну просто счастлив, помочь Мередит, однако правила, установленные в их клинике строго-настрого запрещали приоткрывать кому бы то ни было любые сведения о пациентах. Даже имена и фамилии.
Мередит встала и подошла к окну. Улицы, как и всегда перед Рождеством, были нарядно и пышно украшены. Хотя до Рождества оставалось всего несколько недель, настроение у Мередит было далеко не предпраздничным. Чтобы развеять подозрения Александра, ей приходилось постоянно строить хорошую мину при дурной игре. Ведь Рождество всегда было их любимым праздником. Сначала они встречали его по-американски, двадцать пятого декабря, а потом, отдавая дань традициям, в духе которых был воспитан Александр, праздновали ещё раз, шестого января, в день Святого Василия15. Мередит озабоченно нахмурилась. Столько лет Александр рос в греческой семье, впитывая национальный дух. Всю жизнь — с сознательного возраста — он считал себя греком, сыном Константина и Мелины Киракисов. Что с ним случится, когда она скажет ему правду?
Мысли её прервал приход секретарши.
— Извините, Мередит. — сказала Синди. — Только что вам доставили это письмо с пометкой «лично в руки». — Она вручила ей конверт.
Мередит кинула взгляд на обратный адрес. Юридическая фирма из Лос-Анджелеса. Вскрывая конверт, она вдруг поймала себя на мысли, что боится узнать, что там окажется. Второго подобного сюрприза через такой короткий срок после документа, доставленного с посыльным в пятницу, она могла не пережить.
Мередит быстро пробежала письмо глазами. Прислал его Кертис Хэрмон, старший компаньон частной юридической фирмы. В письме он как душеприказчик и доверенное лицо миссис Элизабет Райан извещал Мередит, что получил её запрос относительно наследия Тома Райана. Затем попросил, чтобы Мередит при первой же возможности связалась с ним по поводу попечительской ренты в пользу миссис Райан, выделенной афинским Фондом Киракиса. Фонд Киракиса? Мередит недоуменно перечитала эту фразу ещё раз. Она ничего не понимала. Нужно срочно позвонить Хэрмону. Она подняла голову и взглянула на секретаршу.
— Синди, ни с кем меня не соединяй, — велела она. — Я должна срочно разобраться с этой историей.
Синди понимающе кивнула и вышла в приемную.
Оставшись одна, Мередит первым же делом позвонила в Лос-Анджелес. Едва она назвалась, как трубку взял сам Кертис Хэрмон.
— Здравствуйте, миссис Киракис, — сказал он. — Я уже ждал вашего звонка.
— Да, мистер Хэрмон, я получила ваше письмо, — начала Мередит. — И, признаться, несколько сбита с толку. Меня и в самом деле интересовали любые сведения о наследии Райана, но я не совсем поняла, что это за рента?
— Как, вы не в курсе? — изумленно спросил Хэрмон.
— Нет, — призналась Мередит.
— Что ж, миссис Киракис, речь идет о пожизненной ренте, которую Фонд Киракиса выделил в ноябре 1953 года на содержание миссис Райан. Насколько я понимаю, сейчас за деятельность Фонда отвечает ваш супруг — ведь Константина Киракиса нет в живых уже несколько лет. Фонд выделил эту ренту в связи с тем, что мистер Киракис — Константин Киракис — чувствовал себя во многом ответственным за гибель сына миссис Райан и её последующее психическое заболевание, — пояснил Хэрмон.
«Ну ещё бы»! — гневно подумала Мередит. А вслух спросила:
— Что именно делает Фонд для миссис Райан?
— В прошлом он покрывал все расходы на её содержание в Лозаннской клинике в Швейцарии, — ответил юрист. — Это вы знали?
— Нет, — честно призналась Мередит. — Мой муж передал управление своему доверенному лицу, а самому ему просто физически не хватает времени вникать во все подробности.
— Понимаю, понимаю, — Кертис Хэрмон сочувственно зацокал языком. — Сам-то я всегда имел дело с доктором Караманлисом.
— Да, похоже, именно он сейчас управляет фондом, — наугад брякнула Мередит.
— Совершенно верно — он управляет всем, что связано с семьей Райан, — сказал Хэрмон. — Включая недвижимостью в Бел-Эйр, где раньше жили Райаны.
— Недвижимостью? — переспросила Мередит, подумав, что ослышалась. Она ведь точно знала, что, согласно завещанию Тома Райана, его огромный роскошный особняк отошел Нику Холлидею. — Я не совсем поняла…
— Фонд Киракиса два года назад приобрел недвижимость у Ника Холлидея, наследника Тома Райана, — пояснил Хэрмон. — Судя по всему, принадлежащая мистеру Холлидею кинокомпания «Старгейзер Продакшн» испытывала определенные финансовые трудности и…
— Но почему? — недоуменно перебила его Мередит. — Я имею в виду — зачем Фонду Киракиса могла понадобиться эта недвижимость?
— Представления не имею, миссис Киракис, — чистосердечно ответил юрист.
— Вы говорите, что миссис Райан пребывает на излечении в Лозаннской клинике? — уточнила Мередит.
— Совершенно верно. Насколько я знаю, она находится там с сентября 1953 года.
Мередит с превеликим трудом собралась с мыслями. Она вспомнила свою беседу с управляющим больницы Киффисия в Афинах. Он уверенно заявил ей, что Александр Киракис никогда в пациентах клиники не числился, что ввиду открывшихся обстоятельств теперь совершенно её не удивляло. Зато Элизабет Уэлдон-Райан пребывала в клинике со 2 августа по 15 сентября 1953 года. Теперь все потихоньку начинало вставать на свои места.
— Миссис Киракис? — окликнул её Хэрмон, проверяя, не разъединили ли их.
— Да, я здесь, — спохватилась Мередит. — Большое вам спасибо, мистер Хэрмон. Вы очень помогли мне.
— Всегда буду рад помочь вам, — заверил юрист. — Звоните, если что.
— Непременно, — пообещала Мередит. Она медленно, точно во сне, опустила трубку, пытаясь постигнуть смысл сказанного им. Да, теперь картина почти прояснилась. По сути, невыясненным остался лишь один вопрос: каким образом
Александру удалось выжить, когда все сочли, что он погиб? Должен же кто-то знать ответ на этот ключевой вопрос. Мередит глубоко вздохнула — впереди её ожидало едва ли не самое тяжелое за всю жизнь испытание.
Сегодня вечером ей предстояло поделиться своими открытиями с
Александром.
Александр был ошеломлен. Вновь и вновь он перечитывал бумагу. Наконец повернулся и посмотрел на Мередит, которая следила за ним, затаив дыхание.
— Откуда ты это взяла? — спросил он внезапно охрипшим голосом.
Мередит перевела дыхание.
— Сама не знаю. Мне доставили запечатанный конверт с посыльным прямо на работу. Ни записки, ни какого-либо сопроводительного послания в конверте не было.
— Значит кто-то ещё в курсе дела.
— Увы, да, — вздохнула Мередит. — Поначалу я подумала даже, что кто-то хочет оказать мне помощь в моих поисках, но потом…
— Интересно, — голос Александра сорвался от гнева. — О чем ещё мне врали? — Он вдруг отшвырнул бумагу прочь, точно это была ядовитая змея. — Вранье! Вся моя жизнь была чистым враньем!
— Я тебя не понимаю, — испуганно пробормотала Мередит. Ей вдруг стало страшно.
— Почему меня всегда держали в неведении? — гневно прокричал
Александр. — Вынуждали верить, словно мы с ними одной плоти и крови…
— Для них именно так и было, — заметила Мередит.
Александр метнул на неё свирепый взгляд.
— Откуда тебе это известно? — процедил он. — Ты ведь их толком и не знала… Господи, да я и сам их, оказывается, не знал. Всю жизнь прожил бок о бок и — пребывал в полнейшем неведении о самом главном!
15
Имеется в виду Василий Великий, 329 — 379 н. э., епископ Кесарийский, видный деятель христианства