Страница 2 из 59
— Так вот вы, какие оказывается на самом деле, — я вздохнул и, вернувшись в сегодняшний день, снова нежно погладил металлические трупики. — Были.
Надгробную речь прервал громкий стук в дверь моего номера и жизнерадостные крики «Алекс!», «Алекс!» Голос был знакомым, Жулик наконец добрался до моего этажа.
Он промчался, как жёлтая взлохмаченная и очкастая торпеда, через переднюю и гостиную прямо в спальню, где я всё ещё в недоумении таращился на свои туфли. Одет он был, как обычно, в свой растянутый коричневый свитер, брюки его на коленях топорщились пузырями, а вокруг себя он распространял улыбку, хорошее настроение и свежий мощный выхлоп перегара, мгновенно забивший все остальные запахи в комнате, которые, между прочим, копились в ней целую ночь. Влетел и радостно уставился на меня, словно это и не он был ещё вчера пьяным в дудочку.
Если посмотреть на Жулика со стороны, то вряд ли сразу скажешь, что это человек заведующий сотнями тысяч долларов и десятками тонн груза, которые курсируют между нашими дружественными странами. Но других узкоглазых, с кем мы через него работаем, этот вопрос, похоже, волнует не сильно, ну и я за семь лет тоже попривык. Я, вообще при первой встрече с ним в аэропорту Пекина не знал даже, какого он в принципе окажется пола. Трудно, знаете ли, судить об этом по нескольким деловым письмам, «я очень мечтаю работать с вами» и подписи в конце, «Жу Лао». Теплилась тогда, конечно, надежда, что женского, всё-таки в душе в то время я был романтиком. И он мне тогда эту надежду разбил вдребезги, оказавшись низеньким лохматым китайцем. Но зла за это я на него не держу, о лучшем товарище и компаньоне в моих командировках в Поднебесную, как оказалось в дальнейшем, можно было и не мечтать. А гибкие стройные китайские девы всегда находились для нас в нужный момент очень быстро, я и глазом не успевал моргнуть. Здесь они, если так можно выразиться, используются больше в утилитарной роли, что бы там не кричали местные феминистки. Вернее одна местная феминистка, та, с которой я сплю уже несколько лет, когда приезжаю сюда, и которая является по совместительству руководителем ещё одного китайского подразделения из тех, что мы основали в Пекине. Она категорически не согласна с ихним Поднебесным домостроем, и встречается со мной исключительно по любви. Я против этого, в общем, тоже не возражаю. Но сейчас она умотала в командировку на юг Китая и моей культурной программой, как обычно занимается Жу.
Так чем же мы сегодня займёмся?
И мой китайский друг, сверкнув окулярами, не подкачал:
— Принцесса звонила, спрашивала, как мы себя чувствуем после вчерашнего ужина в её ресторане. Приглашает сегодня в какое-то заведение, — на одном выдохе выговорил он. И замолчал, ожидая реакции белого господина.
— Принцесса? — потрясённо пробормотал я, глядя на Жулика, — точно, мы же были с тобой у принцессы!
Но мой друг в ответ лишь задумчиво кивнул и я заметил, что он очень внимательно смотрит на мои туфли. Было видно, как за высоким жёлтым лбом Жу шевелятся мысли. Не сводя взгляда с потерпевшей обуви, он нащупал рукой стул, стоявший рядом с кроватью, и осторожно на него опустился.
— А я-то удивлялся вчера, почему рикша потребовал с нас двойную плату, — наконец сообщил он с видом Конфуция испытавшего просветление.
— Какой рикша? — уже в свою очередь удивился я.
— Который вёз нас с тобой из ресторана в спа-центр. Мы его поймали прямо у выхода. Ты почему-то в такси поехать не захотел. Помнишь?
В голове моей начали всплывать какие-то смутные воспоминания.
— Это когда мы с тобой в такой тележке с мотором сидели? Там с боков ещё такие, помню, фейерверки в разные стороны искрами стреляли.
Жу покачал головой, и постепенно по его широкому лицу стала разъезжаться такая же широкая ухмылка.
— Это были не фейерверки, мой френд. Это ты высунул ноги из тележки и тормозил ими по асфальту. Почти всю дорогу.
— По дороге? Ногами? — я перевёл взгляд на свои туфли и представил мысленно, как я мог выглядеть в тот момент со стороны. — Охренеть!
— У тебя был такой счастливый вид, — подтвердил китаец, всё ещё улыбаясь, — я подумал, что у вас России это такое любимое развлечение. В тележке-то мотора не было.
Хорошенькое развлечение, растереть семьсот баксов по асфальту! Я постарался успокоить себя мыслью, что обувь была принесена в жертву не зря. В конце концов, я здесь по работе, а не в увеселительной поездке.
На всякий случай я погрозил туфлей Жулику:
— Вот так всегда! Себе наливаете по чуть-чуть, а мне, так, полными стаканами!
— Я-то здесь при чём? — смутился он, — это всё принцесса. У неё были на тебя какие-то свои планы. И вообще это был её ресторан.
— Что ж, она тогда с нами дальше не поехала после её ресторана? — проворчал я, бросив погибшую туфлю на пол, — если уж и так извела на меня весь свой запас алкоголя.
— Что ты! Она не могла, — укоризненно сказал Жу, — она же замужем.
И мне вдруг ясно припомнились вчерашние жадные объятия и горячие поцелуи принцессы Яо в отдельном кабинете принадлежавшего ей ресторана, а также кружевной лифчик её высочества, повисший на огромной, во всю стену картине, изображающей всех родственников её императорской фамилии.
Ровно год тому назад, когда я в очередной раз прибыл в Пекин по своим коммерческим делам, Жулик, который к этому времени уже стал главой нашего китайского офиса, и был за это безмерно благодарен своим новым русским хозяевам (то есть мне лично), познакомил меня с, как он выразился, представительницей императорского дома Поднебесной, принцессой Яо Шу.
При первой встрече её высочество оказалось довольно молодой женщиной типичной узкоглазой наружности, в общем симпатичной, но с весьма надменным выражением на лице. Опьянённый перспективами знакомства с особой императорского дома, я тогда не растерялся и явился на встречу не только с Жуликом, но и ещё и с огромным букетом роз. Я уже давно успел сообразить, что китайские девицы, даже благородного происхождения, пока что сильно не избалованы западными методами ухаживания, а также и самими высокими синеглазыми и светловолосыми посланниками северных стран. Как обычно метод сработал, и её высочество польщённое цветами и комплиментами потащило нас в свой собственный ресторан в одном из старых районов Пекина. Почтительное отношение окружающих, а также двухэтажное заведение увешанное фотографиями принцессы и её родни от незапамятных времён до настоящего времени, привели тогда меня к мысли о том, что Жулик, похоже, не врёт.
Правда, потом на всякий случай с вопросом, «А точно принцесса?», я иногда тыкал Жу пальцем под рёбра, пока мы сидели всей компанией за огромным столом, в роскошном банкетном зале, а вокруг сновали безмолвные официантки в красных ливреях. Но он только вздрагивал и с подобострастным поклоном принимал из рук её высочества очередной деликатес с её кухни, по виду ананас, заполненный чем-то похожим на рисовую кашу.
В общем, в тот первый раз, как, впрочем, и во все последующие (не исключая вчерашний) всё происходило по традиционному сценарию. Как это принято, после лёгких закусок принесли китайскую противную водку и уже совсем скоро все гости её высочества ухрюкались до невозможности. Даже я с моей российской закалкой почувствовал, как ближе к концу пира у меня понемногу отнимаются ноги. И все это благодаря тому, что принцесса Яо внимательно следила за моими рюмками, и собственноручно наливала мне исключительно богатырские порции.
По уверениям Жулика, она так меня испытывала, и я, вздыхая, успешно проходил одно испытание за другим. И, в конце концов, обнаружил, что держу её высочество на коленях и могу разговаривать с ней даже без переводчика с китайского на английский (в чужих языках принцесса была как-то не особо сильна). Сам наш толмач к этому времени уже мирно подрёмывал лицом вниз в каком-то экзотическом блюде и над ним, помнится, всё хлопотали по-прежнему безмолвные официантки.
В целом первый вечер тогда удался, хотя между делом и выяснилось, что моя принцесса не очень любит чистить зубы. В итоге, такие встречи с её императорским высочеством стали для меня неотъемлемой частью пребывания в Поднебесной во время моих деловых поездок, и с каждым разом мы с принцессой Яо заходили всё дальше и дальше в познании внутреннего мира друг друга.