Страница 18 из 21
Где-то я читал, что есть два типа людей: те, кто умеет сохранить достоинство в любой ситуации, и те, кто не умеет этого делать. Я всегда питал иллюзию, что отношусь к первому типу. Теперь я понял, что отношусь ко второму.
Меня не покидало неприятное ощущение, что дела идут неправильно, что может быть, они уже сделаны неправильно.
Спал отвратительно. Всю ночь казалось, что я разговариваю с отрезанными головами. Я не верю, что сошел с ума. Мне очень сложно.
Жизнь делает меня слабым. Важно ли это для моего рассказа? Я уверен, что да. Чем быстрее я выговорюсь, тем быстрее смогу расслабиться и поступить правильно. Я всего лишь человек.
Каждый человек старается что-то доказать самому себе.
Да, плохие времена. Мне необходимо быть маленьким и злым.
Что-то происходит со мной. Я начинаю превращаться в человека.
Я уже выстроил свой мир. Теперь мне приходится сражаться за него.
Я вижу себя великим человеком. Почему окружающие видят меня только уродом?
Я заражен отчаянием. Это эпидемия среди людей.
Люди не интересны мне. Что бы они о себе ни выдумали.
Я чувствовал превосходство над спешащей толпой. Это, конечно, самообман. Трудно было сосредоточиться: все расплывалось перед глазами. Я не мог ясно различить все движения приближающегося ко мне человека.
Я потрогал лезвие. Очень острое. Надо быть осторожным, чтобы не порезаться. «Не нарушать пришел я, но исполнять». Лучшие игры еще впереди. Если я не могу ничего изменить, пусть все идет, как идет. Все казалось простым и понятным, но стоило присмотреться внимательнее и появлялись сложности.
То, что было всегда так легко – дышать, - теперь почти не удавалось.
У меня не было времени уклониться или спрятаться. Не было времени. Теперь я уже не мог оставаться тем, кем был минуту назад. Это было безумие, какая-то коррида.
Моих впечатлений от убийств могло бы хватить на целую книгу. До этого вы уже и сами додумались. Ничего удивительного.
Я буду краток. Ограничусь тем, что помню, а пробелы заполнять не буду. Я разрезал кожу косо книзу от вершины угла, образованного двенадцатым ребром и m. erector spinae, отступая на семь-восемь сантиметров от остистых отростков. Надо уметь довольствоваться тем, что есть.
Не доходя до гребня подвздошной кости, продолжил разрез по направлению к пупку. Я был за гранью любых эмоций.После рассечения мышечных слоев и фасций брюшину вместе с жировой забрюшинной клетчаткой отслоил вверх и нащупал почку. Я не мог удержать свои руки ни от чего. Я должен все потрогать, чтобы узнать.
Все это увлекает меня больше и больше. Сложности моего собственного существования как бы отодвигаются. Я подошел к месту, какое трудно объяснить. Получится у меня или нет – не знаю. Я понял, что это, возможно, ловушка. Но выбора у меня не было.
Он был уничтожен мной или я уничтожен им?
Кто меня теперь остановит, подумал я.
Это потрясает какие-то основы. Оказывается, время не существует.
У меня есть правило: хочешь многого – довольствуйся малым. Не жди ничего сверх. Это, может быть, все, что тебе отпущено. Несправедливость, скажите?
Правду о человеке знает только отчаяние.
Я следовал некой традиции. Может, это и в самом деле моя миссия?
Я тут же почувствовал себя высоким и сильным, снова вернулась уверенность. Все оказалось очень просто. Каждому человеку необходима своя религия. Это же так просто.
Я утверждаю, что все было задумано и выполнено с предельным искусством.
25
Самое жуткое – это чувствовать близость опасности, но не знать, откуда она идет. Тогда напрягаются нервы, глаза и уши придумывают несуществующие движения и звуки и ты глупеешь. А вместе с глупостью растет страх.
Тебя охватывает паника и ты бежишь, не разбирая дороги – и в конце концов ты попадешь ко мне.
Последнее испытание перед тем, как отдохнуть. Или предпоследнее.
Вначале по намеченной схеме Кренлейна я рассек кожу. Отслоил надкостницу от разреза в обе стороны. «Молиться? – подумал я и решил: - Нет, не буду». Сначала жить, потом философствовать. Сейчас подходящий момент для такого признания.
Остались совсем мелкие детали. Я оценил ситуацию. Слишком знакомо, чтобы казаться странным. Через некоторое время уже невозможно не испытывать удовольствия. Не каждому дается это почувствовать. Тут нужен особый нюх.
Я успел вспотеть, пока перепиливал кость проволочной пилой между фрезовыми отверстиями. Логично? Абсолютно никаких странностей. Радость может принимать самые разные формы. Надо быть счастливым и практичным. Вот в чем суть. Я не ощущаю себя в безопасности, когда занимаюсь своими исследованиями.
Я снова начал резать, но уже не ощущая прилива подлинного вдохновения. Пальцы казались неуклюжими и чужими. Я боюсь проговориться о том, о чем известно только мне одному.
Я посмотрел, и мне стало плохо. Я закрыл глаза.
Потом открыл глаза.
Все оставалось, как прежде.
Я стоял, пошатываясь, кусая губы. Многие идут по неверному пути вследствие неосторожности. Я задумался. Оставалось сделать еще что-то, но что именно? Разве можно понять, к чему стремится человек?
Были совершенно безумные мысли. Без всякого сомнения безумные, но почему-то такими не казались. Я чувствовал их абсолютную логичность. Я чувствовал, что это правда. Меня бы уже не было в живых, если бы я не был тем, кто я есть. Я не хотел останавливать ни одно из своих желаний.
Мысли, воспоминания – это из-за них я могу проиграть. Неужели все было так? Возможно ли это? Памяти нельзя доверять. Все хорошее, что есть в человеке, выдумано им.
Почему-то казалось, что меня обманули, обвели вокруг пальца. Очень странное было чувство.
Как странно, что я здесь, подумалось мне, именно здесь, а не где-то в другом месте. Но находиться в другом месте было бы, наверное, не менее странно. Период радостного помешательства закончился. Я чувствовал себя разбитым. У трупов всегда безобразные лица.
Все окружающие меня смерти словно сплелись между собой в сеть, которой смерть рассчитывала поймать меня. Но я в порядке. Я знаю, что со мной все в порядке.
Если рассуждать здраво – насколько вообще способны рассуждать такие тупицы, как я, - все мои доводы повисают в воздухе. Я понимаю, что ошибаюсь.
Я ощутил, как напряглись все мышцы.Я услышал чей-то крик и знал, что кричу я сам.
Все было какой-то смесью ошибок, ужаса и нелепостей.
Не нужно думать о мелочах. Не нужно вообще ни о чем думать. Так будет намного проще и лучше.
С возникшим ощущением не удавалось справиться. В нем можно было исчезнуть без следа. Я уже увидел все, что хотел.
Я ничего не знал точно, был уверен лишь в одном: я больше не хочу повторять это представление.
26
Поднимаюсь в постели и сажусь. Реакция на это безумно смелое движение не заставляет себя ждать: мой череп разлетается на куски, а комната закручивается в стремительной карусели.
«Не думай, что если вода спокойна, под ней не прячется крокодил».
Тишина.
Только гулкие удары сердца да пульсирующая в висках кровь были ответом.
Я долго не мог понять, сплю я или нет.