Страница 73 из 82
— Не совсем так. Она узнала, что я собираюсь ехать в Москву, чтобы ходатайствовать об инвалидности. Имея русское подданство…
— Откуда вы ее знаете?
— Я работаю в Синельниково врачом скорой помощи. Образно говоря, это я вытягивал ее из-под маршрутки, когда она попала в аварию.
— Спасали?
— Ну, она была не в таком состоянии, чтобы спасать в прямом смысле слова, просто оказал квалифицированную помощь на месте аварии. А вот за ее чемоданом и сумочкой приглянул. Видите ли, у нее с собой было много денег. А теперь как случается? Куда-то поделились в суете… А мне жалко стало девушку — попала в беду да еще и без денег останется. Вот и проследил, чтобы ее вещи в больнице осмотрели и оформили по всем правилам, чтобы не украли.
— Как же вы попали на войну? — напомнил Игорь Свиридович о своем вопросе.
— Попал, собственно, не на войну, а был вблизи вооруженной передряги. Но мне и того хватило. Я закончил Воронежский мединститут и добровольно взял направление на работу в горную Чечню. Романтика! Эта неосмотрительность наподобие той, что проявил Сергей Бодров, когда повез съемочную группу фильма «Связной» в Геналдонское ущелье Северной Осетии, где на нее со стометровой высоты свалился ледник Колка, разогнавшись до скорости сто пятьдесят километров в час. И как известно, он подмял под себя девятнадцать людей, а с ними и Сергея Бодрова-младшего, народного любимца, — Олег хмыкнул со снисходительностью к самому себе. — Короче, мы с Татьяной Ивановной после ее выздоровления подружились. Вот она и воспользовалась возможностью. Говорит, я вам помогу в столице с жильем, а вы присмотрите за Игорем Свиридовичем, а заодно и за его лечением, вы же специалист. И считаю, вам не следует на нее обижаться, так как это мудро. И со временем она вам все равно бы это сказала. Кто лучше специалиста проследит за больным? Никто. А мне не обидно — поверьте, на свете не так много добра, чтобы от него отказываться. А вы тоже воевали? — вдруг спросил Олег.
— Откуда вы взяли?
— К сожалению, мне пришлось много видеть людей, получивших повреждения при взрывах. Как вы думаете, как врач я в состоянии понять, что у вас случилось с глазами?
Игорь Свиридович только нервно заелозил на сидении и ничего не ответил, тем не менее понял, что от искреннего разговора не открутиться. По крайней мере врачу, который возьмется за операцию, он вынужден будет хотя бы схематично рассказать, где и как потерял зрение.
5
В конце концов поезд погрузился в покой — позади остался Харьков и все расположенные недалеко за ним искусственные преграды, откуда набегали ретивые слуги суверенитетов, чтобы мордовать людей. Пассажиры укладывались спать. Игорь Свиридович, который подремывал еще с вечера, теперь не мог понять, спит он и видит сон или все происходит на самом деле.
Они только что выехали из небольшого поселка Шатой, где останавливались на ночлег в довольно запущенном отеле, больше похожем на дом колхозника, которых в наших краях полно вблизи овощных рынков, и ехали дальше на юг. К цели их поездки — историко-археологического музея-заповедника в Итум-Кале — оставалось добираться не больше тридцати километров. Учитывая, что дорога имела твердое покрытие и была не очень загружена транспортом, они планировали за один день познакомиться там со всеми выдающимися памятками и возвратиться назад в Шатой, где оставили за собой комнату еще на одну ночь.
За ближайшим холмом к ним в купе постучали, радушный мужской голос попросил его выйти и показать документы.
— Куда едем? Что везем? Откройте багажник, — командовал постовой.
Игорь Свиридович никак не мог сообразить, как этот мужик оказался в их поезде, а потом плотнее сомкнул веки и погрузился в настоящий сон. Но спал тревожно, часто вздрагивал и дергался, будто спотыкался или отскакивал от какой-то ямы. Не удивительно — тяжелые воспоминания не отпускали его от себя, а после разговора с Олегом и проверок на границах он переволновался, и теперь призраки прошлого настигали его во сне.
Беспокоила также молодость, как всегда в таком возрасте. Но тут у него все так совпало… — то ли время проглотило его молодость, то ли она сама забрела не туда.
Время его молодости было поистине странным — короткий промежуток между тем, что отмирало, и тем, что взрывообразно шло на смену. С одной стороны, из-под ног людей еще не выбили твердую основу и не задавили их петлей лживой демократии, а с другого, — люди ощутили перемены и, конечно, как всегда, с радушием встречали их и надеялись, что перемены принесут улучшения. Уже можно было говорить все и за это еще не стреляли в спину. Такое время не могло продолжаться бесконечно.
Они с женой, кажется, понимали это и потому выписывали почти десяток наименований «толстых» литературных журналов и популярных изданий, которые стали доступны после долгих лет дефицита на интересную периодику — просто при социализме читали все, и читали хорошую литературу, а теперь далеко не у всех было на это время, да и читали люди всякую развлекательную дрянь.
Да… тогда в их окружении каждый новый номер «Москвы» или «Нового мира» прочитывался от корки до корки. Они с молодым воодушевлением вникали в полемику между двумя лагерями, на которые тогда разбились публицисты, писатели, весь литературный мир, а может, и весь народ, — кто-то спешил довериться доброму дяде Сэму, который сыпал обещаниями, а кто-то призывал не отказываться от отцов, на глазах поверженных и нищавших. Потом живо, заинтересованно и долго в коллективах обсуждали прочитанное. Они с женой тоже были такими же, за тем исключением, что не очень доверяли искренние мысли даже бывшим друзьям-товарищам. Молодцы, что еще скажешь?
И вот одно из типичных противоречий: с одной стороны, они видели перемены, бурление событий, участвовали в них, но параллельно, с другой стороны, ими безраздельно владела инерция старого образа жизни. Поведение, вкусы, привычки, традиции, вообще восприятие действительности, отражающееся на поступках, — все это опиралось на старую мораль и вчерашние ценности. Они даже не подозревали, что эти столпы тоже крушились и менялись сейчас в их мире, заменялись на колышущиеся, неуловимые, лживые фантомы. Логика, история и философия прежних веков в их представлении казались настолько прочными, что им ничто не могло повредить, казались настолько незыблемыми, что могли выдержать любые молодые заблуждения. А оно же не так было…
Получив после многолетней работы без отдыха законный месяц отпуска, они решили поехать «дикарем» по Северному Кавказу, чтобы увидеть и пофотографировать редкие в туристическом значении места. Отправлялись не одни — с ними ехала еще одна супружеская пара, коллеги по работе: Махрик и Тамара Нохчиевы, желающие посмотреть родину Махриковых предков. Если честно, то именно Махрик и предложил им выбрать и осуществить именно этот маршрут. А что — купить новую шикарную «Волгу» и ездить поездом? Или продолжать валяться на морском пляже, в то время как купленная красавица-машина будет стоять на приколе? Да это же смешно!
Так вот за Шатоем их остановили. Расспросив, кто они и куда едут, работник патрульной службы приветливо сказал:
— Этот участок дороги временно закрыт — ремонт. Если желаете, я провезу вас объездной дорогой. Это хоть и недалеко, но вы сами будете блуждать. А мы все равно едем проверять посты в том направлении.
Игорь Свиридович не может себе простить, что тогда, находясь в чужом краю, среди чужих людей, проявил такое легковерие — согласился съехать с основной трассы и податься черт знает за кем подозрительными объездами. Но ведь он не сам это решил! Его коллеги, взятые в поездку в качестве гостей, просили не возвращаться назад, а ехать дальше до намеченного объекта! И все-таки он себя корил за то, что не почувствовал опасности. Хотя и понимает теперь, что ни убежать, ни как-то по-иному избежать ловушки, в которую они попали, все равно бы не удалось, так корень зла вырос не из встречи под Шатоем, а гораздо раньше
Конечно, не проехали они и пары километров, как их остановили вооруженные люди и повели в какой-то сарай, кое-как сооруженный под ближайшей горкой, а там бросили на голую землю. Разбойники даже не прятались под масками, в этом не было надобности — из-за заросших шерстью лиц они казались одинаковыми, как китайцы.