Him

Пауза.

П р о г р а м м е р. Я с этим закончил, Шварц. Точка. Ищи себе другого помощника. Таких, как я, много, только свистнуть – сотня набежит. Только не обижайся, ладно? Ты тут ни при чем и контора твоя тоже. Всегда платили вовремя, жалоб нет.

Г о л о с №2. Ну знаешь… вот уж огорошил так огорошил. Но почему? Мне всегда казалось, что ты помогаешь не только из-за денег. Дело-то благородное. Святое дело.

П р о г р а м м е р. Не знаю. Было и у меня раньше такое чувство. А теперь вот нет. Трудно объяснить, не поймешь.

Г о л о с №2. Что за хрень? Что значит «раньше было, а теперь нет»? Ты что, сам в педофилы подался?

П р о г р а м м е р. Вот видишь, я ж говорил - не поймешь. У тебя, Шварц, весь мир делится на педофилов и тех, кто их ловит. А я теперь в другой жизни. Там и слова-то такого нету - «педофил».

Г о л о с №2. Ты вообще здоров?

П р о г р а м м е р. Трудно представить, а? Тогда вообрази, что я улетел. И не в другую страну, а на другую планету. Причем не на Марс какой-нибудь и даже не в соседнюю галактику, а еще дальше - в другую вселенную. Там всё иначе, Шварц. Оттуда ваша… гм… жизнь – так вы это называете, «жизнь»? – кажется мерзкой помойкой, полной злобы и людоедства. Даже нет, не помойкой, а бойней. Вонючей бойней с землей, склизкой от крови, с заблеванной оградой, с жирными мясниками, которые режут от зари до зари, пока их самих не зарежут новые сменщики. Я не хочу иметь с вами ничего общего – вообще ничего. (кричит) Вообще! Ничего! Так понятно?

Г о л о с №2. Понятно. (гудки)

Программер переводит дух, нажимает на столе кнопку, гудки прекращаются. Он осматривается вокруг; Мужчина спит на матрасе, рядом Женщина – она смотрит на Программера без удивления. Груда одеял на кушетке начинает шевелиться; оказывается, все это время там, закутавшись с головой, спала женщина – теперь она проснулась, разбуженная криками Программера. Это Постум. Протирая глаза, Постум садится на кушетке.

П о с т у м. Что случилось? Найт? Найт? Где мы?

Ж е н щ и н а. Все в порядке, Постум. Мы у дяди Программера. Он тебя совсем замучил, бедняжку. Как спалось, мальчик?

П о с т у м. Хорошо, спасибо. Как себя чувствует Трай?

Ж е н щ и н а. Плохо, малыш, плохо. Я колю ее раз в три часа. Такими темпами твои ампулы закончатся очень скоро.

П о с т у м. Что же делать? Дядя Программер?

П р о г р а м м е р. Не волнуйтесь. Я найду, где купить. (смотрит на центральный экран, где обновляется денежный счетчик) Чего у нас в избытке, так это денег.

Ж е н щ и н а. А время? Ты успеешь закончить программу до того, как она?.. (смахивает слезу) Боюсь, у нас осталось не больше нескольких дней.

П р о г р а м м е р. Я уже закончил. Этой ночью. (торжественно, широким жестом показывая на экраны) Перед вами новая версия Хайма, прошу любить и жаловать. Хайм два-точка-ноль.

П о с т у м. Ура!

Ж е н щ и н а (радостно). Закончил?! Значит, она будет жить! Значит, всё получилось! Какое счастье! (обнимает Программера, затем вдруг резко отстраняется) Погоди. Если ты закончил еще ночью, то зачем было работать потом?

П р о г р а м м е р. Ты не понимаешь, Найт. Я закончил два-точка-ноль и сразу начал работать над два-точка-один… Нет-нет, не беспокойтесь, просто так оно заведено у нас, у программеров. Насчет вас троих можете не волноваться – точность достигнута идеальная. Начиная с этого утра, в Хайме действуют абсолютно идентичные вам клоны Трай, Найта и Постума.

П о с т у м. Значит, мы никогда не умрем? Все трое? Не только Трай, но и мы с Найтом? Значит, мы… как это, дядя Программер?

П р о г р а м м е р. Бессмертны? Да, мальчик, теперь вы бессмертны. (указывает на спящего Мужчину) Эта оболочка теперь не значит ровным счетом ничего. Всё главное теперь в Хайме.

Ж е н щ и н а. Но ты почему-то продолжаешь работать. Зачем?

П р о г р а м м е р. Как это зачем? А что будет с этими, которые там (кивает на зал)? Понимаешь, ваша группа очень типична. А это значит, что тот же алгоритм я могу использовать и с другими клиентами. Он ведь самообучающийся - мне теперь не требуется личное знакомство. Весь сбор информации ведет программа! В версии два-точка-один я смогу предложить любому человеку его хаймовский клон. Клон, который будет жить и чувствовать самостоятельно, без участия человеческой оболочки. И тогда… тогда бессмертными станут все они! Все они! Представляете? К нам сбежится всё человечество!

П о с т у м. А в Хайме хватит места для всех?

П р о г р а м м е р. Еще бы! Хайм два-точка-один без проблем вместит всех желающих! У нас никому не придется сражаться за место под солнцем – в Хайме всегда избыток и солнца, и места! Для всех!

Ж е н щ и н а. Пока не вырубят электричество.

П р о г р а м м е р (после паузы). Да. Наверно.

Пауза

П о с т у м (радостно). Значит, мы закончили? Совсем-совсем? Да? Значит, теперь можно возвращаться?

Ж е н щ и н а. Возвращаться? Куда?

П о с т у м. Как это? Возвращаться! Как это куда? Туда! (указывает в зал) Домой!

Ж е н щ и н а (пожимает плечами). Что ж, возвращайся. Мой дом здесь, в Хайме.

П р о г р а м м е р. Пойми, малыш. Тебя никто не удерживает здесь силой. Но вернуться туда было бы системной ошибкой.

П о с т у м (беспомощно). Как это? Найт, как это?

Ж е н щ и н а. Ты разве не слышал, мальчик? Программер ведь только что объяснил: скоро все они будут здесь. Все переместятся в Хайм. Не только потому, что в Хайме хорошо – одно это не было бы достаточной причиной - а потому, что там невыносимо. Какой смысл возвращаться туда, откуда все бегут?

П р о г р а м м е р. Вот именно. Разве нам плохо здесь, вместе?

П о с т у м. Нет-нет. Это неправильно. Быть такого не может! (кричит) Вы просто несчастные люди, поэтому вы так говорите. Вы сбежали в Хайм от несчастья. Но там (указывает в зал) есть и счастливые! И их много! Они довольны жизнью! Они довольны собой! У них и в мыслях нет запирать себя за двадцатью пятью замками! Они любят солнце! Слышите? Солнце!

Ж е н щ и н а. От солнца – меланома, мальчик. Рак кожи.

П р о г р а м м е р. Ты прав, Постум, но прав только частично. Да, Найт и Трай действительно несчастны. Но они ведь не родились такими, правда? Такими их сделала жизнь. Такими их сделал дом, в который тебе так не терпится вернуться. А до этого и они выглядели такими же довольными, чем эти. (всматривается в зал) Кстати, ты и в самом деле полагаешь, что счастье этих людей снаружи – настоящее? Но как оно может быть настоящим, если всё может разрушиться в любую минуту? Вот он… его послезавтра убьет грузовик на встречной полосе. А ее изнасилуют в мусорном тупике по дороге домой. А сын вон тех людей умрет от передозы на следующей неделе… Всё это - тамошняя реальность, Постум. Реальность. А их счастье, о котором ты говоришь, – иллюзия. К сожалению, люди всегда предпочитают цепляться за иллюзию. Поэтому, да – первыми к нам придут именно несчастные, такие, как Найт и Трай. Но потом подтянутся и остальные, уверяю тебя. Ведь каждый из них рано или поздно получит свою ужасную оплеуху. Каждый!

П о с т у м. Нет-нет. Быть такого не может. Быть такого…

Ж е н щ и н а (перебивает). Не может? Ну да, не может. А как насчет твоей больницы? Вот уж где все счастливы поголовно…

Постум застывает на месте.

П р о г р а м м е р. Какая больница? О чем ты?

Ж е н щ и н а. Больница, где он работает. Больница, где он познакомился с Трай. Ну, что же ты молчишь, мальчик? Трай мне кое-что рассказала относительно обстоятельств вашей встречи. Кем ты там служишь? Врачом? Хирургом? Социальным работником? Санитаром?