Страница 3 из 48
ЧАСТЬ 1
РЕНЕССАНСНЫЙ
ДВОР
И ЕГО
КРУШЕНИЕ
1.1. КОРОЛЕВСКИЙ ДВОР И ЕГО СТРУКТУРА ПРИ ГЕНРИХЕ III
Двор Генриха III представлял собой феномен, оказавший кардинальное влияние на весь ход дальнейшего развития дворцового института и французского абсолютизма.
Вообще, понятие «двор» в литературе определяется по-разному. Его рассматривают как королевское окружение и местопребывание короля, отмечая функциональные особенности как социально-политического и административного института, а также роль «цивилизатора» дворянства. Главной частью, ядром двора является дом короля (maison du roi), под которым понимают большие и малые службы, где заняты лица благородного и неблагородного происхождения, находящиеся при короле в месте его пребывания, и которые организованы для поддержания необходимой частной жизни суверена и церемониала вокруг его персоны (Э. Шалк, Д. Крузе).
Сам французский королевский двор эпохи раннего Нового времени описан как в обзорных работах (Ж.-Ф. Сольнон, М. Шатене), так и в трудах, посвященных отдельным аспектам его эволюции и его культурной роли (Ж. Буше), хотя исследователи[19]подчеркивают, что именно французская жизнь изучена пока неглубоко. Дошедшая до нас документация весьма неполная и пестрит лакунами, поскольку прообраз министерства двора был создан только при короле-солнце и традиция хранить все бумаги сложилась не сразу. Остаются также не до конца ясными реальные функции каждой из должностей в структуре дома короля и других составляющих его домов. Именно на этой проблеме мы и хотели бы заострить свое внимание, выяснив функции наиболее важных королевских служб.
С точки зрения организации французский двор — это совокупность служб дома короля, дома королевы, домов детей Франции и принцев (принцесс) крови, членов королевского дома. Он всегда располагался в месте пребывания монарха или регента королевства, обслуживался штатом церемониальных лиц, представлявших все три сословия страны, при строгой иерархии должностей, соответствовавшей социальному положению каждой персоны. Помимо штата двора, к нему имели постоянный доступ различные должностные лица короны (государственные секретари, губернаторы, генеральные наместники провинций, интенданты и проч.), а также иностранные послы, члены их семей и их штата, привилегированные купцы и торговцы — «поставщики двора» и прочие лица различного статуса, кормившиеся при нем всяческими способами.
Период правления последних королей из династии Валуа знаменовал собой расцвет и бурный рост придворной жизни, который по пышности церемониала, организации и многочисленности представленного в ней благородного сословия стал достойно соперни-[20]чать с современными ему испанским и английским дворами. Несомненно, французский королевский двор имел многовековую историю, восходящую к Меровингам. Во все времена царствующей персоне требовался постоянный обслуживающий ее штат из привилегированных лиц, достойных своей высокой роли. Традиция содержания большого придворного штата возникла и получила особенное развитие на Востоке. Так, франкские короли эталон придворной жизни видели в Византии, которая, в свою очередь, многое заимствовали от восточных деспотий. Французские юристы XVIII в., рассматривая, в частности, эволюцию придворных привилегий, показали, что почти каждая дворцовая должность восходит к римско-византийской или другой восточной традиции.
Конечно, воспроизведение помпезного византийского церемониала и организация бесчисленного множества дворцовых служб были столь необходимы средневековым королям Франции, но традиция почетного окружения монарха оставалась неизменной. В царствование Людовика IX Святого (1226-1270 гг.) двор уже обладал разветвленной структурой служб, организационно выделившись из Curia Régis Капетингов. Средневековый феодальный двор достиг своего расцвета и великолепия у бургундских герцогов XV в. из династии Валуа, церемониал которого был установлен на основе раннего французского. Придворный бургундский историограф Жан Шатлен писал, что «после воинской славы двор — первое, к чему следует относиться с особым вниманием; содержать его в образцовом порядке — важнейшее дело». Эстетическая привлекательность и рациональная организация бургундского церемониала оказались[21]настолько живучими, что он в XVI в. был принят при испанском, австрийском, английском и отчасти французском дворах.
По мере объединения французских земель в XV-XVI вв. и сосредоточения власти в руках короля и его окружения политическая роль двора неуклонно возрастала. Служба при дворе, начинающем определять всю внутреннюю и внешнюю политику страны, становилась заманчивой возможностью приобщения к власти, а значит, к богатству и социальному престижу. Начиная со времени правления Франциска I (1515-1547 гг.) число придворных быстро увеличивалось и достигло своего предела в XVI в. при Генрихе III, чему способствовали Гугенотские войны (1559-1598 гг.) и религиозно-политическое размежевание дворянства, потребность постоянного местопребывания при короле, источнике сакральной власти и гаранте социальной стабильности. Королевские замки были уже не в состоянии вмещать французский двор при его переездах, и во второй половине столетия он окончательно осел в Париже. Лувр стал постоянной и любимой королевской резиденцией.
Эпоха Возрождения произвела целую революцию при дворах европейских государей. Франция в этом отношении испытала огромное итальянское влияние: пышные итальянские дворы, особенно флорентийский, способствовали широкому развитию придворной жизни и являлись эталоном великосветского быта. Приезд во Францию Екатерины Медичи, племянницы Папы Климента VII, которая в 1533 г. стала женой будущего Генриха II, повлек за собой появление регулярных балов, маскарадов и прочих празднеств, проходивших с подчеркнутым великолепием и торжественностью.[22]Со второй половины XVI в. доминирующим культурным влиянием в Европе стала обладать Испания, королевский двор которой по численности, строгости этикета и церемониала считался образцовым вплоть до середины XVII в., когда инициативу окончательно перехватил его главный соперник — двор французский. Как уже упоминалось, при мадридском дворе был принят бургундский церемониал, выросший из раннего французского (1548 г.). В Испании он обрел свой неповторимый облик и, благодаря политическому могуществу Карла V и Филиппа II, оказал влияние на остальные европейские дворы. Франция последних Валуа не могла не попасть под влияние испанской культурной гегемонии, моды и церемониала. Помпезный регламент 1585 г. носил на себе явную печать испанского влияния. Последние Валуа регулярно занимались реформированием двора, который по своей организации стал напоминать двор испанских королей, но не явился его повторением. Поэтому пути французского и испанского церемониала разошлись: если французский подчеркивал роль монарха как центра всей социальной жизни при дворе, то испанский стремился изолировать короля, делая его недосягаемым для окружающих.
Царствование Генриха III (1574-1589 гг.), правившего в разгар религиозных войн и национального кризиса, вместе с тем было временем решительных действий короля по созданию четкой системы дворцовых служб и новых правил церемониала, определенных королевскими регламентами 1578, 1582 и 1585 гг. Генриху III удалось установить правила придворной жизни, которыми пользовались все последующие короли Франции. Внимание его к своему двору было не случайным.[23]Фигура Генриха III — одна из самых трагических и противоречивых во французской истории. Любимый сын Екатерины Медичи, он с детства был воспитан матерью как будущий король. Блестяще образованный и интеллектуально одаренный, Генрих III производил впечатление изящного и утонченного человека, с огромным чувством королевского достоинства. Прежде чем занять французский трон после смерти своего брата Карла IX, он прошел большую школу военной и придворной жизни, разбив гугенотов при Жарнаке и Монконтуре (1569 г.) и полгода царствовав в Польше (1573-1574 гг.). Генрих III был королем, который уже не считал себя лишь первым дворянином Франции и для которого идея королевского величества была превыше всего. Именно при нем утвердилось новое, пришедшее из Испании, обращение к царствующей персоне — Ваше Величество (Votre Majesté). Если понятие Величества до Генриха III было некой аморфной идеей, то он воплотил ее на практике, став реальным создателем придворного церемониала.