Слава и боль Сербии

Прежде всего мы молитвенно вспоминаем всех невинно пострадавших в отечественной братоубийственной войне. Преклоняем колена перед страданиями и скорбью изгнанных из своих родных очагов на чужбину, принявших мученическую кончину в ясеновацких, глинских, ядиковских ямах[2]. Преклоняем главы перед всеми гонимыми, униженными, заключенными в тюрьмы за правду Божию в течение всех прошедших лет насилия над человеческим и народным достоинством, над вечными ценностями и святынями сербского святосавского народа.

Молитвенно призываем небесное покровительство наших новомучеников, пострадавших в концлагерях, во главе с нашими архиереями-мучениками Петром (Зимоничем), Платоном (Йовановичем), Саввой (Трлаичем) и Иоанникием (Липовцем), священниками-мучениками Никодимом (Новаковичем), Константином (Крстановичем), Сергием (Урукалом), Светозаром (Жутичем) и многими другими, испрашиваем заступничества перед Господом нашим Иисусом Христом у новых исповедников Православия – патриарха Сербского Гавриила, митрополита Загребского Досифея и Черногорско-Приморского Арсения, епископа Варнавы (Настича) и многих, многих других невинных жертв.

Молитвенно вспоминая новомучеников, страдальцев и исповедников нашей Церкви, мы не забываем о глубоких ранах раскола, оставленных по нашим грехам в наследство будущим поколениям. Полвека мы жили в навязанном, а кем-то и добровольно принятом рабстве и унижении. Самым страшным в тот период было всеобщее опустошение душ и оскудение народного христианского духа, упадок культуры, нравственности, забвение человечности, личного и народного достоинства. Безбожие, принятое как способ достижения «возвышенных» целей, а по сути – духовное отцеубийство, породило безнравственность и насилие во всех областях человеческой жизни. Безбожие разрушило взаимное доверие, лишило людей способности прощать и каяться в совершенных грехах и преступлениях.

Вспомним лишь некоторые духовные болезни, которые поразили душу сербского народа в годы войны и развитие которых ныне грозит нашей земле полным опустошением.

1. Разрушение и разорение храмов, очагов культуры и самое страшное – геноцид, уничтожение тысяч человеческих жизней. И по сей день существуют видимые доказательства братоубийственной ненависти – к примеру, мемориальная плита с именами убиенных над вратами монастыря Горний Острог, знаковое празднование 7 июля, так называемого дня восстания в Сербии, а по сути – дня междуусобной резни, обагрившей братской кровью святой праздник Рождества Иоанна Крестителя; эта братоубийственная ненависть породила и Голый Остров[3], а многих рассеяла по всему свету, навсегда лишив Родины.

2. Идеология послевоенной власти представляла собой угрозу и существованию Церкви, практически приговорив ее к гибели. Одновременно с этим под ударом оказалось и единство сербского народа, которому было навязано искусственное, разъявшее его живую ткань разделение на нации. Последствия такого давления на Церковь и борьбы против единства народа очевидны. Но пагубнее разделения был хорошо спланированный натиск, направленный на то, чтобы отделить сербов от их исторического духовного, культурного, нравственного и языкового предания, что привело к глубокому повреждению национального самосознания и исторической памяти и поставило под угрозу само существование народа.

3. Используя сатанинский принцип «разделяй и властвуй», новая власть постаралась расшатать и внутреннее единство Церкви. Всеми средствами, не гнушаясь и запугивания, пыталась оторвать народ от Церкви, особенно молодежь и образованные слои общества. Манипулируя Священническим союзом[4], власти старались, и, к сожалению, иногда успешно, разрушить единение епископов и приходского священства. Пропаганда и идеологическое насилие духовно ослепили несколько послевоенных поколений. Церковь, впервые на протяжении своей вековой истории, оказалась в опасности полного отторжения, почти заключенная в гетто, оттесненная на обочину общественной жизни. Истерзанная в военные годы, притесняемая и ограниченная в своей деятельности после войны, Церковь мученически возрождалась к жизни и готовила новых работников на ниве Божией, на ниве народного духовного просвещения. Падших духовно и отпадших от Церкви было немало, и не только среди паствы, но и среди священства, некоторые из них вольно или невольно стали орудием гонителей и могильщиками человеческих душ. Но Церковь, как когда-то Спаситель на Голгофе, претерпев поношения и предательство, вопреки всему восстала и возрождается, в немощи являя Богом данную силу, и остается закваской новой жизни и единственной опорой в период неустойчивости и колебания душ и умов. Лики новомучеников, гонимых ради правды Божией,– митрополита Черногорско-Приморского Арсения (Брадваревича), епископа Бачского Иринея (Чирича), епископа Банялукского, позже Жичского, Василия (Костича), епископа Хвостанского Варнавы (Настича), отца Иустина (Поповича), иерея Саввы (Банковича), а это имена лишь некоторых из них,– сияют не только нам, но всем последующим поколениям. Так же, как сияют все насильно погашенные свечи, как сияют храмы, оскверненные на земле, но прославленные на небесах, как сияют слезы детей, с которых безбожные «воспитатели» срывали крестики… Тот же затаенный огонь веры горит и светится во многих душах, не преклонивших колен перед ложными богами. Этой верой уже возрождается сербская земля, эта вера неудержимо восстает из глубин народной души. Епископату Сербской Церкви удалось, общими усилиями со священством и верующими, несмотря на все искушения внешние и внутренние, сохранить светильник святого Саввы на алтаре Церкви и народа, чтобы он светил и всем последующим поколениям.

4. Вмешательство государственной власти во внутреннюю жизнь Церкви и идеологически-политическое насилие над ней привели к еще одной трагедии. Речь идет о страшном македонском расколе[5], первоначально возникшем по причине нецерковного характера – в результате коминтерновского разделения Балкан. Власть предержащие, используя человеческие слабости и эгоистические интересы некоторых церковных людей, оторвали православный народ Македонии не только от Сербской Церкви, но и от полноты Православия. Каков был вклад в это униатской пропаганды Римо-католической церкви, которая хозяйничает на этой территории более столетия, история еще покажет (о вековой борьбе Рима за Охрид как колыбель славянского Православия мы уже не говорим). Надеемся, что грядущие времена станут временами свободы без насилия и манипулирования народом, что мы сможем решить все наболевшие вопросы с церковной трезвостью и вернуть народу духовное здоровье. И тогда будет исцелен раскол, отражающийся не только на жизни Сербской Церкви, но и на жизни соседних Поместных Церквей на Балканах.

5. Трагические военные и послевоенные события в нашей стране и в Церкви принесли еще один раскол, который также нуждается в уврачевании. Это так называемый американский раскол[6]. Долгая гражданская война, вынесенные из нее и скрепленные пролитой невинной кровью идеологическо-партийные раздоры, ослабление экклезиологического сознания и греховность человеческая – все эти факторы привели к расколу, невиданному в истории нашей Церкви. Очевидно одно – независимо от того, кто виноват в нем более, а кто менее (по-евангельски, виноваты все мы), будет постыдно и недостойно, если он перейдет к следующему поколению.

6. В эти смутные времена мы видим бесконечное количество примеров греховного повреждения и в нас самих, и в нашей жизни. Много примеров осквернения святынь и могил предков. Нарушаются заветы отцов, которые всегда были святы для нашего народа. Останки братьев, отцов, близких, пострадавших в войну и после нее, по сей день не нашли своего упокоения и достойного захоронения. В наши дни мы с вами являемся свидетелями того, как тысячи невинно убиенных людей выходят из тьмы забвения, презрения и унижения, их останки извлекаются из забетонированных ям, из-под нашей забетонированной совести. Это – добрый знак. Ибо примирение с мертвыми и мертвых между собою – необходимое условие для взаимного примирения живых.

2

Названия концлагерей, в которых от рук хорватских фашистов-усташей погибли тысячи православных сербов.

3

Лагерь, куда по обвинению в государственной измене ссылались «враги народа», преимущественно верующие и сохранявшие симпатии к России, в годы правления Тито.

4

Священнический Союз — объединение священников, много лет существующее в Сербии, занимающееся вопросами внутренней церковной жизни и проблемами пастырства.

5

Македонский раскол — движение части македонского духовенства за создание независимой Македонской Церкви. Македония, одна из республик бывшей Югославии, вошла в ее состав в результате балканских войн, предшествовавших Первой мировой войне. Православный духовный центр Македонии — Охридская епископия существовала как Автокефальная Церковь несколько веков, до второй половины XVIII века. Македонцы в Югославии были официально признаны особым народом, имеющим свою особую историю и свой язык. В 1958 году в древнем церковном центре — Охрид состоялся церковный собор македонского духовенства (на нем не было ни одного архиерея), который объявил о восстановлении Охридской митрополии и о самочинном основании Македонской Церкви. В 1959 году состоялся Собор Сербской Церкви, который не признал македонскую автономию. И в 1966 году Македонская Церковь вновь потребовала автокефалии от Сербской Церкви. Это требование Архиерейский Собор Сербской Церкви отклонил и заявил, что если Македонская Церковь не прислушается и объявит автокефалию, она будет почитаться раскольнической и будет отлучена от общения. Несмотря на это, в 1967 году в Охриде была объявлена автокефалия.

6

Американский раскол — возник из-за противостояния сербов, оставшихся в Сербии, и сербов, эмигрировавших в Америку и другие страны, не признавших правление Тито и иерархов того периода (нечто похожее на ситуацию с Русской Зарубежной Церковью; к счастью, до создания «американской сербской» Церкви не дошло, но конфронтация длилась долго).