Страница 24 из 29
Жители Нижнего Новгорода все похвалили добрый его совет, так единогласно говоря: “Да, лучше нам так поступить, единоверцев призвать, нежели от нашествия иноверцев в разорении быть”. И послали к смольнянам в Арзамас людей из Нижнего Новгорода с большим почетом, и стали звать их, чтобы шли в Нижний Новгород, обещая дать им денежные оброки, продовольственные запасы, какие им потребуются.
Смольняне же, послушавшись доброжелательного совета Козьмы, пришли из Арзамаса в Нижний Новгород 6 января, на праздник Богоявления. [127]
Козьма Минин устроил встречу смольнянам с большим почетом - с иконами и со всем собором Нижнего Новгорода, со всеми нижегородцами вышел из города встречать их, радостно и со слезами говоря: “Вот ныне, братья, идет к нам христолюбивое воинство города Смоленска на утешение городу нашему и на освобождение Московского государства”. И встретили их с великой честью и с большой радостью.
Приветливый же Козьма разумными своими словами хвалу богу и пречистой его матери и всем святым воздал, видя великую помощь божью, приходу смоленских воинов очень обрадовавшись, и много добрых слов им сказал, хваля их храбрость и мужество, и воинский порядок, и большую их заботу об освобождении Московского государства, и твердость, непоколебимость их в православной христианской вере. Они же, видя его рассудительность и ревность к православной вере и великую заботу об освобождении Московского государства, почтили его немалой честью и возрадовались такому разумному мужу. Пришли они в город и расположились по его рассудительному указанию.
И была в Нижнем Новгороде по случаю прихода смоленского воинства радость великая. Тот же добродетельный муж Козьма Минин прежде всех разделил богатство свое на три части и, взяв две части богатства своего, с великой радостью принес их в казну, собираемую для воинов, для своей же надобности одну часть оставил. Потом и все горожане так сделали: две части имущества своего в общую казну принесли, третью же часть для своей потребности оставили.
И собрав много денег, тот благоразумный Козьма разделил дворян города Смоленска по их дворянскому достоинству на три статьи, учредив первую статью, и среднюю, и меньшую, и вместо государева жалованья дал им полные оброки согласно их дворянскому достоинству. Сначала дал им всем поровну, по 15 рублей, потом дал им по статьям: первой статье по 30 рублей, средней статье по 20 рублей, меньшей же статье по 15 рублей. [128]
Потом смольняне и нижегородцы, узнав, что князь Дмитрий Михайлович Пожарский в вотчине своей, в Нижегородском уезде, живет, послали к нему из Нижнего выборных людей просить, чтобы он прибыл в Нижний и стал всего войска воеводою. А в то время князь Дмитрий Михайлович Пожарский был ранен [129] и от раны сильно страдал. Пришли к нему выборные люди и молили его, чтобы шел в Нижний Новгород. Он же из-за сильной боли и раны ходить не мог, но, услышав, что смольняне пришли в Нижний Новгород, не отверг просьбы их и пошел, страдая от раны, в Нижний Новгород.
Когда пришел он в Нижний, то обрадовалось все войско приходу его и назвали его воеводой всего войска. И без промедления князь Дмитрий Михайлович Пожарский с Козьмою Мининым и смольнянами и всеми ратными людьми стал заботиться об освобождении Московского государства.
Тогда же из всех городов воины стали к князю съезжаться, видя их с Козьмой большую заботу о войске. И собрались многие полки, желая идти к царствующему городу Москве, и писали грамоты из Нижнего Новгорода от всего народа в города и большие села, чтобы ратникам на стоянках готовили припасы и продовольствие, чтобы ни в чем недостатка не было.
Пошли же из Нижнего Новгорода князь Дмитрий Михайлович Пожарский с Козьмою Мининым со смольнянами и со многими воинами из других городов. [130] На всех стоянках продовольствие им и запасы готовы были, ратники ни в чем недостатка не имели.
И когда пришли они в Балахну, то Козьма Минин, заботясь о войске, велел всех посадских людей собрать и приказал им по нижегородскому уставу две части имущества своего в ратную казну отдать, для себя же третью часть имущества оставить. Они все так по его уставу имущество свое в казну принесли. Некоторые же захотели имущество, утаить, и принесли не соответственно его уставу, и бедными назвались, но он, видя их коварство и жадность, велел им руки отсечь. [131] Они же, не желая великую муку принять, принесли больше, чем следовало по уставу.
Собрав казну в Балахне, пошли дальше. На стоянках же, по указу, который писали от имени всего народа, везде были приготовлены продовольствие и запасы для войска.
Когда пришли они в Кострому, Козьма Минин с посадских людей собрал дань по прежнему своему уставу - две части имущества их взял, для их же потребности третью часть оставил - и служилым людям, костромичам, с воинами идти велел.
Потом пришли в Ярославль. [132] Пришел князь Дмитрий Михайлович с полками и остановился в Ярославле. Козьма же Минин, придя в Ярославль, пошел в земскую избу собирать деньги, продовольствие и запасы ратникам по его нижегородскому уставу. Ярославцы же, посадские люди, Григорий Никитин и другие знатные люди, послушаться его не захотели. [133] Он долго укорял их своими разумными словами и велел, не считаясь с их высоким достоинством, взять их, Григория Никитина со знатными людьми, и отвести к князю Дмитрию Михайловичу, а имущество их все забрать. Они же, видя его великую суровость и свою неправду, ужаснулись, и вскоре все с покорностью пришли и имущество свое принесли, по его уставу две части в казну воинам отдав, 3-ю же себе оставив. Он же, рассудительный, долго их укорял и велел отпустить их. И все в городе Ярославле обрадовались, видя помощь божью и многочисленность российского воинства.
Тогда же князь Дмитрий Михайлович Пожарский велел всем воинам денежную раздачу устроить, дать из казны на их воинскую надобность - первой статье по 25 рублей, средней по 20 рублей, меньшей же по 15 рублей, а ратникам других званий - по их обычаю, кому что положено.
Пришла тогда весть в Ярославль, что собралось множество казаков, которые разоряют русские города и стоят в Угличе. Князь Дмитрий Михайлович, посоветовавшись с Козьмою Мининым, и со смольнянами, и со всем войском, послал многие сотни в Углич, велел казакам говорить, чтобы они православных не разоряли и шли бы в войско князя Дмитрия Михайловича, в Ярославль.
Пришли они в Углич и начали казакам говорить о том, чтобы православных христиан не разоряли и шли бы в войско к князю Дмитрию Михайловичу. Они их не послушали, и между ними ссора произошла.
Казаки на бой устремились, смольняне же с новгородцами напали на них. Казаки увидели их беспощадность и побежали. Смольняне же множество их перебили, и много атаманов в плен взяли, [134] и в Ярославль привели.
Князь же Дмитрий Михайлович Пожарский собрал полки в Ярославле и пошел из Ярославля к царствующему городу Москве. [135] Пришли они из Ярославля в Ростов, от Ростова пошли в Переславль.
Козьма же Минин, о войске постоянно заботясь, по городам казну собирал и ратников обеспечивал.
Тогда божьей помощью и старанием князя Дмитрия Михайловича и Козьмы Минина и собранного для освобождения Московского государства воинства пошли ратные силы из Переславля в Москву, и многие полки боярин вперед себя послал. [136] сам, не мешкая, со всем войском пошел под Москву. Пришел же боярин с полками в монастырь живоначальной Троицы и чудотворца Сергия.
[127]Смольяне же… из Арзамаса в Нижней Нов град приидоша генваря в 6 день, на праздник Богоявления господня. - Указанная в “Повести…” дата прихода смольнян в Нижний Новгород противоречит другому источнику. Так, в Карамзинском хронографе сообщается, что смольняне из Арзамаса отправились 26 октября 1611 г. Если учесть, что им нужно было пройти расстояние в 120 верст, то в Нижний Новгород они должны были прийти 28-29 октября. Эта дата была в работах исследователей исходной при определении времени формирования ополчения. Объяснить значительные расхождения “Повести…” и хронографа в датах прихода смольнян в Нижний Новгород трудно. Можно лишь предположить, что в октябре 1611 г. в Нижний Новгород пришло небольшое число смольнян, а основная часть отряда появилась уже в январе 1612 г. (См.: Любомиров Я.Г.Очерки истории Нижегородского ополчения, с. 47-65).
[128]Прежде всем равно даде им по 15 рублев, потом же даде им по статьям: первой статье по 30 рублев, средней же статье по 20 рублев, меньшей же статье по 15 рублев- “Повесть…” - четвертый источник, сообщающий о размерах полученного смольнянами в Нижнем Новгороде жалованья. Три других - Карамзинский хронограф, Бельская летопись и челобитные смольнянина Я. Ф. Шушерина царю Михаилу Федоровичу (см.: Забелин И. Минин и Пожарский прямые и кривые в Смутное время. М., 1896, Прилож. IX и XV) - дают противоречивые сообщения. В челобитных показана высшая сумма жалованья в 28 руб., в Бельской летописи - 35 руб. (РИМ, Ув. 569, л. 339), по Карамзинскому хронографу, “первой статье давали по 50 рублев, “ другой по 45 рублев, третьей по 40 рублев, а менши 30 рублев не было” (Попов, с. 353). Хронограф дает общие суммы предварительной и постатейной выплаты жалованья, а в челобитных указано жалованье первой статьи, выданное при постатейной раздаче. Однако во всех этих источниках нет упоминания о предварительной, равной для всех статей раздаче. “Повесть…” подробнее, чем указанные источники, рассказывая о раздаче жалованья, устраняет противоречие между ними почти полностью. Сообщение “Повести…” о том, что перед постатейной раздачей жалованья все смольняне получили по 15 рублей, вероятно за поступление на службу в Нижний Новгород, показывает, что три указанные источника представляют примерно равные размеры жалованья. Небольшие расхождения между ними связаны, возможно, с тем, что дворяне одной статьи могли получить неодинаковое жалованье. Размеры его зависели от количества людей и коней, выставлявшихся дворянином, от степени вооруженности, качества оружия и т. п. (см.: Денисова М. М. Поместная конница и ее вооружение в XVI-XVII вв. - Труды ГИМ, 1948, вып. XX, с, 32-33, 38-43).
[129]В тое ж время князь Димитрей Михайлович Пожарской бал ранен… - Князь Д. М. Пожарский происходил из захудалого княжеского рода и имел невысокий чин стольника, но нижегородцы в поисках военного руководителя ополчения не случайно остановили свой выбор на нем. Д. М. Пожарский получил в “Смутное время” широкую известность как непримиримый противник интервентов и человек, верный присяге, что в те годы было качеством, свойственным не многим. Для нижегородцев особенно важным было то, что он никогда не был связан с “тушинским цариком”. Нижегородцы принимали в расчет богатый опыт руководства войсками, который. Д. М. Пожарский приобрел в беспрерывных сражениях. Известный как храбрый воин, умелый и удачливый воевода, за которым числился целый ряд побед, Д. М. Пожарский особенно прославился в день восстания в Москве 19 марта 1611 г., когда он организовал самый упорный пункт сопротивления возле Пушечного двора, не допустив поляков на Сретенку. Его малочисленный отряд продолжал сражаться даже после того, как все остальные пункты обороны были уничтожены, но вынужден был в конце концов отступить под натиском врагов. Сам князь к этому времени уже не мог руководить боем, поскольку получил несколько ранений. Его увезли сначала в больницу Троице-Сер-гиева монастыря, а потом в одну из его вотчин в Суздальском уезде, Откуда он, еще не совсем оправившийся от ран, был приглашен в Нижний Новгород.
[130]Поидоша же из Нижнего Нова града князь Димитрей Михайлович Пожарской… со многими полки. - Передовой отряд ополчения ушел в Ярославль в середине февраля 1612 г. Сам Д. М, Пожарский с главными силами двинулся из Нижнего Новгорода в начале марта 1612 г.
[131]принесоша не противу его окладу, и скудни называющеся. Он же, видев их пронырство и о имении их попечения, повелевая им руце отсещи. - Только один источник, кроме “Повести…”, сообщает подобные сведения. О нежелании состоятельных людей выполнять еще в Нижнем Новгороде “приговор всего града” и о принуждении их Козьмой Мининым глухо сказано в сочинении Симона Азарьина: “Инии же аще и не хотяще скупости ради своея, но и с нужею приносяще: Козма бо уже волю взем над ними по их приговору” (Книга о чудесах преподобного Сергия, - ПДП, вып. 70, с. 35). Но сведений о таком сопротивлении деятельности Козьмы Минина в Балахне в других источниках нет. По сравнению со словами Симона Азарьина сообщение “Повести…” подробнее и конкретнее раскрывает меры, принятые Козьмой Мининым против людей, скрывающих истинные размеры своего состояния. Еще более увеличивает ценность этих сведений описание конфликта Козьмы Минина с верхушкой ярославского посада. Решительность, с которой “выборный человек” идет на крайние меры по отношению к именитым людям, свидетельствует о сложности ситуации и важности для судьбы ополчения финансовой стороны дела.
[132]Потом же приидоша в Ярославль. - Ополчение пришло в Ярославль в конце марта 1312 г.
[133]Григорей Никитин и иныя лутчия люди, послушати его не воехотеша. - Григорий Леонтьевич Никитников (умер в 1651 г.), ярославский купец и промышленник, а затем московский “гость”, был основателем громадного для своего времени состояния. К тридцатым годам XVII в. его богатство увеличилось настолько, что он стал опасным конкурентом самим Строгановым. В 1622 г., чтобы ликвидировать конфликт между монополизировавшим всю торговлю в Ярославле Никитниковым и мелким ярославским купечеством, царь приказал перевести Никитникова в Москву. Там он жил неподалеку от выстроенной им и сохранившей в своем названии его имя знаменитой церкви Троицы в Никитниках.
Не только богатство, но и деловые качества делали Григория Никитникова человеком весьма заметным в общественной жизни страны. В годы польско-шведской интервенции он был земским старостой в Ярославле; его имя находим в списках обоих ополчений. По окончании “Смуты” он постоянно привлекался к несению государевой службы как опытный и инициативный торговец, трезвый и бережливый финансист, крупный промышленник. Никитников служил в Сибирском приказе, был таможенным головой в различных городах, выполнял обязанности сборщика “пятой деньги” и других налоговых обложений, участвовал в работе земских соборов. Руководители ополчения, видимо, прибегли в Ярославле к принудительному займу в крупных размерах, что и вызвало сопротивление богатейших людей ярославского посада, в первую очередь Никитникова, который формально мог считать себя выполнившим долг перед страной, ибо его приказчик еще в Нижнем Новгороде передал в “казну” от его имени 500 рублей (см.: Действия Нижегородской архивной комиссии, 1911, вып. XI, с. 172). Есть основания считать, что автор “Повести…” правдиво описал конфликт, закончившийся тем, чтв Никитников и другие ярославские богачи принуждены были выполнить под угрозой полной конфискации имущества требования руководителей ополчения. Уже спустя много лет после этого события Никитников напоминал царю, вызывая его неудовольствие, о возврате ему денег, которые он давал для выплаты жалованья ратным людям (см.: Овчинникова Е. С. Церковь Троицы в Никитниках. М., 1970,
[134]множество их побита, и много атаманов взяша… - Во время столкновения под Угличем в апреле 1612 г. четыре казачьих атамана со своими отрядами перешли на сторону ополченцев, что и решило исход боя. Оставшаяся часть казаков была разгромлена (ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 120).
[135]поиде из Ярославля к царствующему граду Москве. - Ополчение находилось в Ярославле четыре месяца и двинулось к Москве в конце июля 1612 г.
[136]и многие полки боярин перед собою послал со многими ратными людми. - Князь Д. М. Пожарский получил боярство в день венчания на царство Михаила Романова 11 июня 1613 г. (см.: Дворцовые разряды, т. I, стб. 96).