Страница 16 из 29
И взяв город Тулу, пошел государь к царствующему городу Москве, а войско свое повелел распустить по городам.
И приказал государь на своей государевой службе в Волхове быть со всего государства боярам и воеводам: князю Дмитрию Ивановичу Шуйскому, да князю Василию Васильевичу Голицыну, да князю Ивану Семеновичу Куракину, да князю Борису Михайловичу Лыкову [77] - с их боярскими полками.
И за умножение грехов наших восстал некий мошенник, назвался царевичем Дмитрием. И собрав поляков и литовцев, пришел под Волхов [78] со многими своими полками. И произошел под Волховом бой жестокий. И по божьему гневу многих государевых людей враги побили и в плен захватили, и большой урон нанесли, и полки погнали, долго их преследуя. И государевы бояре и ратные люди, видя их многочисленность, пошли к царствующему городу Москве, к царю Василию Ивановичу.
А тот мошенник, собрав свои силы, пришел и стал в Тушине. И к тому тушинскому вору присоединилось множество обольщенных им русских людей из самых разных сословий.
И послал государь из Москвы на Ходынку боярина своего князя Михаила Васильевича Шуйского-Скопина с послами вести переговоры о тушинском воре. Литовцы схитрили, дали слово, будто хотят того смутьяна выдать, и обманули. [79] И пришли из Тушина поляки и литовцы, напали на государевы полки ночью, и полки разбили, и многих государевых людей побили, и гнали до города Москвы.
В то время государь царь Василий Иванович со своими государевыми людьми - со смольнянами, дорогобужанами, ростовцами, брянчанами, белянами - стоял на месте, называемом Ваганково. И тогда государевы люди, смольняне и из других городов ратники, литовцев от Москвы отогнали, и многих поубивали, и живых захватили, и гнали их до Тушина, до самого лагеря, и, множество их перебив, к государю возвратились. И повелел государь тела убитых за православную христианскую веру и за него, государя, взять и с честью погрести«…» были святейшим Гермогеном, патриархом Московским и всея России, возле города Москвы.
И тогда поляки и литовцы пошли осаждать Троице-Сергиев монастырь живоначальной Троицы. И послал государь из Москвы к монастырю живоначальной Троицы боярина своего и воеводу князя Ивана Ивановича Шуйского против поляков и литовцев. И сошлись полки в Рахманцеве, и был бой жестокий, и государевы люди поляков и литовцев побили, и пленных захватили, и к Москве возвратились, не зная, что собралось на них множество врагов. И собралось много поляков и литовцев, и государевых людей многих перебили, и полки разогнали. [80]
И тогда в Московском государстве за умножение грехов наших начались многие битвы и настало великое разорение, чинимое поляками, литовцами да русскими изменниками.
В 1608 году попущением божьим, за умножение грехов наших пришли к царствующему городу Москве многие полки поляков, литовцев и русских изменников и царя Василия Ивановича в Москве осадили. И кто помнил бога и стоял за православную христианскую веру, те сидели в осаде с царем Василием Ивановичем и непрерывно бились за православную христианскую веру, за святые божьи церкви и за государя царя с поляками, литовцами и русскими изменниками. И находясь в осаде, большую нужду, страдания и голод претерпели.
И послал государь из Москвы боярина своего князя Михаила Васильевича Шуйского-Скопина в Великий Новгород нанимать иноземцев, чтобы Московскому государству помощь оказать. И князь Михаил Васильевич пришел в Великий Новгород, и отправил послов к чужеземцам, [81] и повелел нанимать их на службу. Иностранцы же, узнав о его уме, и рассудительности, и мудрости, и его боярской приветливости и услышав его умные слова, удивились большой его мудрости и приветливости. И с радостью пришли к нему иностранцы некие, Яков Фунтусов и Виргов, и многие чужеземные полковники на помощь. [82] И увидев князя Михаила Васильевича бодрым, и храбрым, и мудрым, и редкой красотой богом наделенным, и умным, и приветливым, еще больше возрадовались и с большой охотой согласились ему служить.
А Сандомирский в ту пору с дочерью своей Маринкой, которая была замужем за прежним самозванцем, за Гришкой Отрепьевым Ростригой, и Александр Гашевский после убийства Ростриги были в ссылке в Казани. И начали они государю бить челом, чтобы государь велел их в Москву вернуть и к польскому королю отпустить, а они клянутся в том, что всех поляков и литовцев из Московского государства заставят уйти. И повелел государь их в Москву привезти. И целовали они крест государю в том, что будут просить польского короля, чтобы польские и литовские войска из Московского государства прочь ушли, и к государевым городам не приступали, и тушинскому вору не помогали. [83] И государь им милость оказал, и повелел их дарами одарить и к польскому королю отпустить, и до Польши проводить их послал государь своих государевых людей - боярина своего князя Владимира Тимофеевича Долгорукого со смольнянами и воинами из других городов. И проводили их до Переславля Залесского, и от Переславля двумя путями пошли: с Александром Гашевским в торопецкие места, а с Юрием Мнишком Сандомирским «…» в когда оставалось до Белой 15 верст, этот окаянный Юрий Сандомирекий, забыв крестное целование, задумал обмануть государевых людей, послал к полякам и велел напасть на государевых людей и перебить их. И по его злому умыслу напали на государевых людей в большом числе королевские воины и многих из них перебили и живых в плен захватили.
И пошел окаянный к тушинскому вору в Тушино и выдал дочь свою Маринку замуж за тушинского вора, [84] соблазн к соблазну присоединяя и беду к беде, не побоявшись того прежнего убийства Ростриги и своего несчастья, уклоняясь на окончательную свою погибель.
Александра же Гашевского государевы люди проводили спокойно. Он же государевых людей с почетом отпустил, а крестное целование нарушил: польские и литовские войска из Московского государства не вывел.
И пошли государевы люди каждый в свой город: смольняне в Смоленск, а другие по разным городам - и сражались за свои города, поляков и литовцев побивая.
И пришли поляки и государев город Дорогобуж взяли. Смольняне же, узнав об этом, пошли под Дорогобуж, и, придя, поляков перебили, и город государев от них очистили, и в Смоленск возвратились.
После того как смольняне ушли, литовцы много раз к Дорогобужу без них приходили и город захватывали. Смольняне же, узнавая об этом, не единожды к Дорогобужу приходили, поляков и литовцев побивали, город освобождали и осесть в нем им не давали. Они же часто в отсутствие смольнян приходили, государевым людям вред наносили и город захватывали.
И пошли смольняне из города Смоленска на помощь князю Михаилу Васильевичу Скопину-Шуйскому, и с ними пошли воины из разных городов, близких к Смоленску: дорогобужане, и брянчане, и ростовцы, и серпеяне, и вязьмичи, и из других городов люди. И пришли под Дорогобуж, и в Дорогобуже поляков и литовцев побили, и Дорогобуж взяли, оттуда пошли к Вязьме, и в Вязьме литовцев тоже перебили, и город взяли. И оттуда пошли к Белой, и, придя, Белую взяли, и литовцев побили, и князя Андрея Ивановича Хованского и белян от поляков и литовцев освободили. [85] И оттуда, объединившись, пошли к князю Михаилу Васильевичу в Торжок с князем Андреем Ивановичем Хованcким, да с князем Яковом Петровичем Борятинским, да с Семеном Одадуровым.
И пришли в Торжок ратные люди к князю Михаилу Васильевичу. И собралось у князя Михаила Васильевича множество русских и иноземцев в Торжке, многие полки. И боярин князь Михаил Васильевич повелел призвать всех ратных людей своих, и из уст его полились слова мудрые, благоразумные и милостивые к ним всем, и просил он воинов своих идти под Тверь на поляков и литовцев быстро, без всякого промедления, чтобы литовцы не успели проведать об этом. Тогда все ратные люди мудрые слова его с радостью выслушали, и его боярскому приказанию последовали, и вскоре под Тверь пошли.
[77]да князю Борису Михайловичу Лыскову.,. - Фамилия Бориса Михайловича Лыкова написана неправильно во всех случаях упоминания его в тексте “Повести…”.
[79]Литовские люди прелесть сотвориша, бутто хотеша того вора отдати, и на слове положиша своим лукавством. - Факт переговоров М. В. Скопина-Шуйского с по-ляками о выдаче ими Лжедимитрия II в других источниках не отражен, хотя мемуары польских участников событий подтверждают, что Василий Шуйский неоднократно вел такие переговоры, “надеясь отвлечь от царя (Лжедимитряя II, - Г. Е.) войско, к которому и присылал убеждать, чтобы отступило, обещая заплатить ему все заслуженное жалование” (РИБ, т. I, стб. 137).
[80]И сошлись полки в Рааманцове.… И государевы люди полских и литовских людей побили, и языки побрали.… И еобрашася множество полских и литовских людей, и государевых людей многих побили, и полки разгоняли. - Сражение у деревни Рахманцево 23 сентября 1608 г., в котором войска Василия Шуйского во главе с бездарным воево-дой, братом царя, И. И. Шуйским потерпели сокрушительное поражение, описано в “Повести,…” так же, как в “Новом летописце”: “…многих литовских людей побиша и поимаша. Последним же напуском тако их побили, яко и наряд у них поймали. Той же полковник Сапега с последними людми з двемя ротами напусти на московских людей. Московские же люди от них отхожаху, не чаяху себе помочи ис полков” (ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 81-82). В “Повести…” одно сражение расчленено на два самостоятельных, каждое из которых описано отдельно.
[81]и посла в немцы… - Из-за нежелания многих дворян в детей боярских служить Василию Шуйскому у правительства не хватало войск для отражения интервенции. Главной целью поездки М. В. Скопина-Шуйского в Новгород было получение военной помощи от шведского короля, к которому он отправил в августе 1608 г. посольство во главе со стольником С. В. Головиным.
[82]И с радостию приидоша к нему немцы неки, Яков Фунтусов и Виргов, и многие немецкие полковники на помощь. - По условиям Выборгского договора, подписанного 28 февраля 1609 г., Швеция направила к Василию Шуйскому вспомогательный отряд, состоявший из шведских, французских, немецких, шотландских наемников. Возглавляли его опытные шведские военачальники Якоб Понтус Делагарди, Эверт Горн, Христиерн Зомме и др. (АИ, т. II, № 158, 159, 176, 189).
[83]А Сардаминской в ту пору з дочерью своею Маринкою…. и Аляксандра Га-шевский… были в салке в Казане… и тушинскому вору не помогати. - Юрий Мнишек, воевода Сендомирский, со своей дочерью Мариной, женой Лжедимитрия I, после смерти самозванца были сосланы в Ярославль. Александр Гонсевский прибыл в Россию в качестве посла к Лжедимитрию I еще в 1606 г. и был задержан с другими послами в Москве до лета 1608 г. Находясь в тяжелом положении, Василий Шуйский выполнил требование польских представителей и отпустил в Польшу задержанных после майского восстания 1606 г. Мнишков и других поляков. Королевские посланники обещали со своей стороны отозвать из России все польско-литовские отряды. Эти условия подписанного 25 июля 1608 г. договора о перемирии были выполнены только русской стороной (см.: Шепелев И. С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608-1610 гг., с. 99).
[84]и выдал дочерь свою Маринку за тушинского вора… - В 1606 г. Юрий Мнишек потерпел полную неудачу в своих честолюбивых замыслах стать тестем русского царя. Появление Лжедимитрия II снова возродило его надежды. Он поддержал версию польских феодалов, согласно которой второй самозванец был якобы спасшимся во время московского восстания 17 мая 1606 г. Лжедимитрием I. И ему, и Марине, бывшей русской царице, не хотелось возвращаться на родину неудачниками после головокружительного возвышения. Для “тушинского вора” появление в его лагере Мнишков имело чрезвычайно большое значение. Признание его Мнишками в качестве зятя и мужа в какой-то мере компенсировало слухи о его самозванстве, придавало законность его притязаниям и увеличивало количестве его сторонников среди русских людей. Польско-литовские войска теперь не просто поддерживали самозванца, но действовали в защиту интересов “русской царицы” польки Марины Мнишек.
[85]и князя Андрея Ивановича Хованскаго и белян… выручили. - В других источниках князь Андрей Иванович Хованский не упоминается, зато хорошо известен своей активностью в “Смутное время” воевода князь Иван Андреевич Хованский (ПСРЛ, т. XIV, первая половина, с. 73, 96, 97, 122). В Бельской же летописи прямо сказано: “Да туто же пришел ко князю же Михаилу Васильевичю Скопину-Шуйскому на помочь з Белой князь Иван Ондреевич Хованскойза беляны…” (ГИМ, Ув. 569, 328 об.). Все это дает основание считать, что в “Повести…” имя и отчество князя Хованского перепутаны.