Псмит-журналист

— А зачем? Для чего ты к нему пойдешь?

— Не я, а мы, — поправил Псмит. — А это я объясню за легким завтраком, который, надеюсь, вы разделите со мной. Напряжение жизни журналиста таково, что я уже слышу, как ткани моего организма требуют восстановления. По устрице и стаканчику молока где-нибудь за углом, товарищ Джексон? Так я и думал. Так я и думал.

— Я там читал «Уютные минутки», — сказал Майк за столиком. — Вы действительно над ними поработали. Воспоминания Кида Брейди — горячая штучка.

— Обжигающая, товарищ Джексон, — согласился Псмит. — Однако, к несчастью, они обошлись нам в боевого редактора.

— Что-что?

— Мы так прославили товарища Брейди, что у него нет отбоя от матчей. Сегодня он должен был покинуть нас и отправиться в Уайт-Плейнс тренироваться перед встречей с неким мистером Вудом, мастером быстрых перчаток большой известности.

— Но боевой редактор вам зачем?

— Он нам необходим, товарищ Джексон, абсолютно необходим.

— Без шуток? Кто-нибудь взбрыкнул из-за ваших статей?

— Взбрыкнул? Достаточно сказать, что один критически настроенный читатель пустил пулю мне в шляпу…

— Черт! Быть не может.

— А другие загнали меня на крышу и продержали там почти час. Бесспорно, они взбрыкнули, товарищ Джексон.

— Только подумать! Да рассказывай же!

Псмит вкратце изложил события последних недель.

— Но послушай, — сказал Майк, когда он закончил, — почему вы не обратились в полицию?

— Мы упомянули о происходящем избранным блюстителям закона. Они проявили кое-какой интерес, но не желание с энтузиазмом ринуться нам на помощь. У нью-йоркского полицейского, товарищ Джексон, как у всякого великого человека, есть свои причуды. Если вы подойдете к нью-йоркскому полицейскому и предъявите ему подбитый глаз, он внимательно его осмотрит и отдаст должное искусству подбивателя. Если вы вздумаете настаивать, он заскучает и скажет: «Тебе что — мало? Проваливай!» Совет этот здрав и заслуживает, чтобы ему следовали. Нет, поселившись в этом городе, я приобрел привычку самому о себе заботиться или прибегать к помощи частных лиц. Вот почему я хотел бы, чтобы вы в случае вашего согласия навестили со мной товарища Джервиса. Он человек с большим влиянием среди той части населения, которая примеривается сокрушить наши теменные кости. Я даже не знаю, кто бы мог превзойти его в этом. Если только мне удастся заручиться поддержкой товарища Джервиса, все будет тип-топ. Если вы достаточно подкрепились, не двинуться ли нам в его направлении? Кстати, в ходе нашей беседы, возможно, возникнет необходимость указать, что вы числитесь среди самых выдающихся из ныне живущих наших кошачьих знатоков. Вы не возражаете? Так не забудьте, что в вашем английском доме вы держите семьдесят четыре прекраснейшие кошки, главным образом ангорской породы. Усекли? Ну, так в путь. Товарищ Малоней снабдил меня адресом. До Ист-Сайда конец неблизкий. Я бы взял такси, но это могут счесть вульгарным. Доберемся пешком.

Мистера Джервиса они нашли в его лавке на Грум-стрит, где он был занят интеллектуально — смазывал лапы кошки сливочным маслом. Он взглянул на них и принялся негромко застенчиво напевать.

— Товарищ Джервис, — сказал Псмит, — вот мы и встретились снова. Вы меня помните?

— Не-а, — ответил мистер Джервис, прервав мелодию в середине такта, и вновь ее продолжил.

Псмит стойко перенес разочарование.

— А! — сказал он снисходительно. — Бешеная суета нью-йоркской жизни. Как она сегодня стирает с ретины образы, запечатленные на указанной ретине всего лишь вчера. Вы разделяете мое мнение, товарищ Джервис?

Кошачий знаток сосредоточился на очередной лапе и ничего не ответил.

— Прекрасный образчик, — сказал Псмит, поправляя монокль. — К какому именно семейству фелис доместика, иначе кошки домашней, он принадлежит? По цвету шерсти это чудесное животное больше всего напоминает неаполитанское мороженое.

Мистер Джервис осведомился недружеским тоном:

— Чего вам надо? Ясно? Если хотите купить птичку или змею, почему так прямо и не скажете?

— Упрек принят, — сказал Псмит. — Мне следовало помнить, что время — деньги. Я зашел отчасти как коллега и младший партнер товарища Виндзора…

— Мистера Виндзора? Который мою кошку нашел?

— Его самого… а отчасти, чтобы познакомить двух именитых любителей кошек. Перед вами, — продолжал он, указывая на безмолвно протестующего Майка, — товарищ Джексон, возможно, наиболее известный из наших английских любителей кошек. Ангорки из питомника мистера Джексона славятся повсюду, где говорят по-английски, а также не говорят.

Мистер Джервис встал, несколько мгновений с безмолвным восторгом разглядывал Майка, а потом протянул ему щедро умасленную руку. Псмит благожелательно наблюдал эту сцену.

— Познания товарища Джексона о кошках, — сообщил он, — столь исчерпывающи, что больше нигде черпать не требуется. Одни его сведения об ангорской породе заняли бы целый фолиант.

— Эй! — сказал мистер Джервис, видимо касаясь чего-то наболевшего. — Почему кошачьи лапки называются кошачьи лапки?

Майк беспомощно посмотрел на Псмита: загадка-шутка? Нет, было очевидно, что вопрос мистер Джервис задал не из каких-либо фривольных побуждений. Он действительно хотел пополнить свои знания.

— Название это, как собирался объяснить товарищ Джексон, представляет собой испорченный синоним кошачьей мяты, — сказал Псмит. — Зачем его портили, мне неизвестно. Но что из этого? Тема слишком сложная, чтобы в нее углубляться сейчас. Рекомендую вам обратиться к брошюре товарища Джексона, ей посвященной. Переходя по аналогии…

— А такой кошки, чтоб жуков ела, у вас не было? — осведомился мистер Джервис.

— Одно время многие кошачьи товарища Джексона питались почти исключительно жуками.

— А они тощали?

Майк почувствовал, что настал момент поддержать свою репутацию.

— Нет, — заявил он твердо.

На лице мистера Джервиса отразилось изумление.

— От английских жуков, — сообщил Псмит, — кошки не тощают. Переходя по аналогии…

— А вот у меня была кошка, — сказал мистер Джервис, пропустив его слова мимо ушей и не отклоняясь от курса, — которая жрала жуков, совсем отощала и прямо в узлы завязывалась.

— Талантливое животное, — одобрил Псмит.

— Эй! — продолжал мистер Джервис, явно затронув заветную тему. — Жуки эти — ну просто холера какая-то. Точно. И ничего не сделать. Я чего только не пробовал. Едят их кошки, и все. А потом тощают и в узлы завязываются.

— Вам следует надевать на них смирительные рубашки, — порекомендовал Псмит. — Так вот, переходя по аналогии…

— Эй, а косые кошки у вас были?

— Питомцы товарища Джексона, — сказал Псмит, — к счастью, страбизмом практически не страдают.

— Они удачу приносят, кошки косые. Заведешь косоглазую кошку, и нигде сбоя не будет. А вот среди ваших была такая, чтобы один глаз голубой, а другой чтобы желтый? Черт, это уж совсем! Это уж такое, кошка с голубым и желтым глазом. Тут уж жди неудачи. Один всучил мне такую кошку, и раз — одна неудача за другой. Только когда я всучил ее легавому на углу, а себе взял косую, опять все на лад пошло.

— А с легавым что случилось? — с интересом осведомился Псмит.

— Что следовало, — ответил мистер Джервис с полным равнодушием. — Один, которого он забрал, а тот вышел, подстерег его и пришиб дубинкой. Раз-два. Вот что получается, если завести кошку с одним голубым глазом и другим желтым.

Мистер Джервис впал в молчание. Казалось, он размышляет над неисповедимыми путями судьбы. Псмит воспользовался паузой, чтобы оставить кошачью тему и перейти к более насущным делам.

— Как ни увлекателен и ни поучителен этот экскурс в кошачью офтальмологию, — сказал он, — есть еще вопрос, к которому я, с вашего разрешения, перейду. Я не стал бы докучать вам моими личными неприятностями, но этот вопрос касается товарища Виндзора не меньше, чем меня, а мне известно, что к товарищу Виндзору вы питаете почти маниакальную привязанность.