Страница 4 из 31
Тем не менее факт был налицо.
— Мистер Вустер?
— О, здравствуйте, леди Уикам.
— Вы меня слушаете?
Я ответил утвердительно, и она с готовностью повторила процедуру рыдания.
Затем она заговорила хриплым, оталарингитным голосом:
— Это ужасная новость для меня, понимаете?
— А?
— О боже, о боже мой!
— Я что-то не понимаю…
— В сегодняшней «Таймс»…
Я, знаете ли, не лишен проницательности, и мне показалось, что, вероятно, мадам расстроилась, прочитав что-то в сегодняшней «Таймс». Правда неясно было, почему она обратилась именно ко мне. И только я попытался выстроить логическую цепочку, как она начала верещать и смеяться, что на мой идеальный слух звучало как истерика. И не успел я ничего сказать, как раздался звук, будто что-то тяжелое упало на пол. Диалог за мадам продолжил ее слуга.
— Мистер Вустер?
— Я здесь.
— Мне очень жаль, но мадам потеряла сознание.
— Так это она упала?
— Именно, сэр. Благодарю вас. До свидания.
Положив трубку, этот парень наверняка приступит к исполнению служебного долга, как-то: расслабит тугую шнуровку корсета, попытается привести хозяйку в чувство, подпаливая перья под ее носом. Между тем дальнейших сводок с места событий у меня не имелось.
Мне показалось, пора обратиться к «Таймс», чтобы все-таки удовлетворить свой познавательный интерес. Эту газету я в общем-то не читаю, предпочитаю за завтраком «Миррор» и «Мейл», но «Таймс» читает Дживз, и я иногда беру у ее из-за кроссвордов. Я подумал: а не оставил ли он сегодняшний номер на кухне. Так оно и есть. Я вернулся с газетой в комнату, уселся в кресло, снова закурил и начал просматривать ее содержимое.
При первом беглом взгляде там не было никакого «обморочного» материала. Графиня такая-то открывала благотворительный базар в Уимбелдоне; была также статья о ловле лосося на реке Уай; член кабинета министров выступил с речью о положении дел в хлопковой промышленности, но я в этом не видел повода для потери сознания. Также казалось маловероятным, чтобы женщина могла вырубиться, прочитав, что некий Герберт Робинсон двадцати шести лет, Гроув Роуд, Пондес Энд, был задержан за кражу штанов в желто-зеленую клетку.
И лишь когда я дошел до раздела «Разное», и среди них раздел «Помолвки», я вскочил как ошпаренный. «Дживз!» — заорал я, но тут вспомнил, что его уже нет. Увы! — а ведь мне именно сейчас так был необх. его совет! Но я был один, и мне оставалось только издать вопль отчаяния и уронить лицо в ладони. Понимаю, что в ваших глазах я выгляжу психопатом, но то, что я прочел… Как тут не уронить своего лица:
«Объявлена помолвка между Бертрамом Уилберфорс Вустером, уроженцем Беркли Мэншинз, и Робертой, дочерью покойного сэра Кутберта Уикама и леди Уикам, Скелдингз Хол, что в Херце…»
ГЛАВА 3
Что ж, как я вам говорил, попав в свое время на удочку обаяния Бобби, я несколько раз предлагал ей создать семью, но — и хочу это подчеркнуть, даю честное слово, что каждый раз она отказывала мне в сотрудничестве, причем в манере, не оставляющей ни малейшей надежды. Еще бы: представьте, если добропорядочный мужчина предлагает свою руку и сердце, а в ответ раздается хохот, напоминающий взрыв бумажной хлопушки, а потом вам говорят: «Ты что, дурак?», — я думаю, что добропорядочному мужчине дают понять, что ему отказывают. В свете же этого объявления остается предполагать, что в один из таких разов я где-то отвлекся и не заметил, как потупив глазки она прошептала «Ладно уж». Но когда это могло произойти — ума не приложу.
Итак, на следующее утро у дверей Бринкли остановился спортивный автомобильчик. За рулем сидел, как вы догадались, Бертрам Вустер: под глазами его были темные круги, голова его трещала. И думал наш Бертрам: «Какого черта!» Короче, он был в полном замешательстве.
Мне казалось, что прежде всего следует отыскать свою невесту: может она как-то поможет прояснить ситуацию.
Как это обычно и бывает в хорошую погоду за городом, в самом доме никого не было. Но наступит время чаепития — и глядишь, вся компания соберется на лужайке перед домом. В настоящий же момент не было ни единой души, у которой я мог бы спросить про Бобби. Я отправился искать ее по территории. Пробираясь по одной из мшистых тропинок, уже изрядно вспотевши на жаре, я вдруг услышал, будто кто-то декламирует стихи. Выйдя на тенистую поляну, я увидел разнополую парочку, что примостилась в тени одного из деревьев.
Но не успел я их разглядеть, как раздался гром небесный, который на деле оказался лаем собачьим: на меня неслась маленькая такса, с явным намерением узнать всю мою подноготную. По дороге собачка сменила гнев на милость и по прибытии просто встала столбиком и лизнула меня в подбородок. Очевидно, в Бертраме Вустере содержатся какие-то собачьи витамины. Я уже обратил внимание, что при обнюхивании собаки ко мне располагаются. Я думаю, что тут они отдают должное запаху породы Вустеров: он им импонирует.
Я потрепал таксу за правым ухом, а потом немного почесал ей спину. Обменявшись любезностями с собачкой, я обратил свое внимание на лирическую часть композиции, т.е. на парочку. Стихи читал представитель мужеского пола, довольно внушительных габаритов, рыжеволосый, с маленькими усиками. Поскольку это был точно не Обри Апджон, оставался Вилли Крим. Я был крайне удивлен, что он прибегает к поэзии. От нью-йоркского плейбоя можно было ожидать прозы, к тому же скорее грязной, но оказывается и плейбоям ничто человеческое не чуждо.
Собеседницей его была маленькая аппетитная юная особа. Это должна была быть никто иная, как Филлис Милз, о которой я уже слышал от Киппера. Отличная девчонка, но дура, предупреждал меня он, и ясразу увидел, что он не ошибся. По мере продвижения по жизни умеешь уже безошибочно определять дур. У данного экземпляра было такое одухотворенное лицо, что сразу было ясно, что эта если не круглая дура, то уж во всяком случае попадает под общее определение. На ней было написано, что ей только палец покажи, и она заведется; что она и сделала: она сказала — не правда ли, ее Поппит, т.е. такса — очаровательная собачка. Я согласился довольно сдержанно и кратко, ибо, как вы уже заметили, я вообще люблю краткие и сокращ. формы.
Потом она сказала, ой, а не Берти ли я Вустер, племянник миссис Траверс, что, как я сказал, было очень точным наблюдением.
«Я слышала, что вы сегодня должны приехать. Я — Филлис Милз», — сказала она, на что я заметил, что я так и знал и что Киппер передавал ей пламенный, на что она воскликнула, «О, Регги Херринг? Он такой хороший, не правда ли?»
Я согласился, что и вправду Киппер скорее относится к лучшей половине человечества, а она мне в ответ: «Да, он такая душечка».
Помере нашего диалога мы немного вытесняли Уилберта Крима на задний план: то, как он хмурился, покусывая кончики своих усов, переминался с ноги на ногу и нервно теребил свои пальцы, говорило, что по его мнению, третий — это уже перегрузка композиции и что вообще Вустеры не слишком украшают собой тенистые поляны. Воспользовавшись паузой в разговоре, он сказал: «Вы кого-то ищете?»
Я ответил, что ищу Бобби Уикам.
— На вашем месте я бы продолжал поиски. И вы наверняка где-нибудь ее найдете.
— Бобби? — вмешалась Филлис Милз. — Так она на озере ловит рыбу.
— Ну, тогда, — просиял Уилберт Крим, — идите по этой тропинке, потом направо, потом почти сразу налево, снова направо, и вы ее увидите. Очень легко найти. Идите скорей, мой вам совет.
Должен вам заметить, уж коль я родной племянник тетушки Далии, значит и с этой поляной мы родственники, поэтому поведение Вилли я считал просто наглым: но — тетушка меня предупреждала, поэтому я покинул свою двоюродную поляну без дальнейших пререканий.Я слышал, как за спиной снова возобновилось поэтическое чтение.
Хоть озеро в Бринкли и называют озером, а все же это просто юный пруд. Но для прогулок на лодке вполне просторный водоем, так что была там и пристань, и лодки для желающих. И вот на этой пристани сидела Бобби и ловила удочкой рыбу. Подойдя к ней, я сказал ей: