Деньги в банке

— Кейкбредом? — Миссис Корк застыла. — Вы что, обсуждаете с дворецким семейные дела?

Мистер Трампер покраснел.

— Нет, нет, — поспешно отвечал он. — Как правило, конечно, нет. Просто я неожиданно наткнулся на него в своей спальне, а вы знаете, как трудно найтись в такой ситуации. Особенно, когда сталкиваешься с Кейкбредом. Сознаюсь, он несколько на меня давит.

— В спальне. Он вам не прислуживает. Что он делал у вас спальне?

— Мне показалось, он что-то искал под кроватью.

Миссис Корк вздрогнула.

— Не далее как вчера я застала его у себя в комнате. Он рылся в буфете и сказал, что ищет мышь.

— Мне он сказал, что высматривает жучков.

— Не нравится мне это, Юстэс.

— Странная история. Я определенно не видел никаких жучков.

— Надеюсь, он порядочный человек.

— Должен признаться Кларисса, этот вопрос приходил в голову и мне. С виду он безусловно порядочный, но это черта всех дворецких. У него были надежные рекомендации?

— Я их не смотрела. Переездом занималась мисс Бенедик. По ее словам, дядя выставил условие, чтобы дворецкий остался. Она сказала, так принято, и я не видела причин возражать. Естественно, я полагала, что он выше любых подозрений. Но теперь…

Она смолкла, но не потому, что закончила мысль. Из глубины дома донесся яростный женский вопль, потом грохот, словно высыпали тонну угля.

— Что еще за черт? — удивилась миссис Корк.

Мистер Трампер кузнечиком скакнул к дверям, на мгновение исчез и снова возник, чтобы сообщить:

— Это Кейкбред. Кажется, он упал с лестницы. Ой, простите!

Последние слова адресовались миссис Моллой, которая, подвинув его плечом, вихрем ворвалась из коридора и остановилась посреди комнаты с видом оскорбленной матроны.

— Эй, миссис Корк! — взвизгнула она.

К хранительнице Шипли-холла таким тоном не обращались, но женское любопытство взяло верх над желанием осадить гостью.

— Что-то случилось, миссис Моллой?

— Спрашиваете! Знаете что, или держите вашего дворецкого на цепи, или я за себя не отвечаю. Черт возьми, всему есть предел.

— Боюсь, я не поняла. Что сделал дворецкий?

— Сейчас я его застукала. Рылся в моей комнате! Второй раз за два дня! Торчит из-под ночного столика, словно гора Эверест, и еще имеет наглость утверждать, будто ищет, откуда пахнет. Пахнет ему, держи карман шире! Ничем там не пахнет! Ну и порядочки в вашем заведении! Всякое бывает, но чтобы дважды за два дня! Поневоле озвереешь!

Трампер сопровождал эту энергичную речь мышиным попискиванием.

— Просто поразительно, — выдавил он наконец. — Как раз когда мы об этом говорили, Кларисса.

— Мистер Трампер только что говорил мне, — пояснила миссис Корк, — что сегодня утром застал Кейкбреда в своей комнате при весьма подозрительных обстоятельствах. А я рассказывала, что не так давно видела его у себя. Когда вы вошли, мы согласились, что надо принимать меры.

— Вот и я говорю: надо принимать меры. Ежу понятно, что у него на уме: обчистить заведение и дать деру. Странно, что он еще здесь. Мой вам совет, выбросьте его пинком под зад, не то плакали наши вещички.

— Вполне с вами согласна. Сегодня же его рассчитаю.

Миссис Корк величаво шагнула к столу и заговорила в телефонную трубку.

— Мисс Бенедик.

— Да, миссис Корк? — отвечал чарующий голос.

— Зайдите ко мне, пожалуйста.

— Да, миссис Корк.

Спустя несколько минут, в которые миссис Корк решительно рассуждала о бесчестных дворецких, мистер Трампер попискивал, а Долли Моллой молча кипела яростью, дверь отворилась и вошла Энн Бенедик.

В мисс Бенедик природа создала небольшой шедевр. Это была стройная особа лет двадцати трех, из тех живых, мальчишеского вида девушек, глядя на которых сразу представляешь, каким веселыми они были детьми. Губы ее то и дело трогала загадочная улыбка, глаза смотрели так, словно во всем видят смешную сторону. Любой мужчина (за исключением мистера Трампера, почитавшего за честь близость к свой богине), сказал бы, что она достойна лучшего, чем сидеть у телефона и отвечать «Да, миссис Корк».

Хозяйка, как всегда, без промедления перешла к делу.

— Мисс Бенедик. Кейкбред. Выплатите ему месячное жалование, и чтоб сегодня его здесь не было.

Сказано это было настолько безоговорочно, что оставалось только ответить «Да, миссис Корк». Однако, к изумлению последней и возмущению мистера Трампера, Энн Бенедик выбилась из тона.

— Что? — вскричала она. — Почему?

Туземный носильщик как-то сказал миссис Корк «почему?». Если вам случится посетить его деревушку, вы легко узнаете этого человека по слегка пришибленному виду и привычке вздрагивать, когда к нему обращаются. Это было десять лет назад и с тех пор не повторялось. От неожиданности миссис Корк на мгновение онемела, и еще не отошла от потрясения, когда вмешалась Долли Моллой.

— Я вам объясню, почему, — грозно произнесла она. — Не знаю, кто нанял этого треклятого Кейкбреда слоняться по дому, но он оказался жуликом. Нельзя шагу ступить, чтоб на него не наткнуться. Растекается повсюду, как протоплазма. То он у миссис Корк в спальне, то у мистера Трампера, то у меня, по два раза на дню. Мы тут сошлись, что его надо выставить, пока он не выбрал, что полезет ему в чемодан, а что — нет.

— Вот именно, — сказала миссис Корк. — Выставить немедленно.

Губы Энн Бенедик чуть заметно дрогнули. Казалось, что ей смешно.

— Боюсь, его нельзя выставить.

И вновь миссис Корк испытала потрясение.

— Как нельзя?

— Боюсь, что нельзя. Вероятно, вы невнимательно читали договор об аренде, иначе заметили бы пункт насчет Кейкбреда. Мой дядя настоял, чтобы его включили.

— Пункт? Какой еще пункт?

— Что его ни при каких обстоятельствах нельзя увольнять.

Миссис Корк вытаращила глаза.

— Что?!

— Боюсь, так оно и есть.

Наступила тишина. Потом миссис Корк объявила, что в жизни не слышала подобного, а мистер Трампер пробормотал что-то невразумительное. Долли Моллой не сказала ничего. Похоже, она думала.

— Разумеется, это досадно.

— Мягко сказано!

— Но мой дядя сдал дом только на этом условии.

Миссис Моллой вышла из задумчивости.