Страница 2 из 4
— Тем лучше, сэр. Вы поедете в качестве мистера Сипперлея, сэр.
Это уже слишком!
— Дживс, — сказал я чуть ли не со слезами, — вы сами должны понимать, что это ерунда.
— Я полагаю, сэр, что это самый практичный план. Пока вы спали, сэр, я навестил мистера Сипперлея, и он меня информировал, что профессор Прингль и его супруга не видели его с десятилетнего возраста.
— Верно, он мне сам это говорил. Но они засыплют меня вопросами о моей, то есть его тетке. Что я буду отвечать?
— Мистер Сипперлей любезно сообщил мне все сведения о мисс Сипперлей, и я записал. Я думаю, вы сможете ответить на все вопросы, сэр.
Дживс обладает дьявольской способностью убеждать. На этот раз он убеждал меня целых пятнадцать минут, пока не добился своего
— Смею заметить, сэр, что вы должны выехать как можно скорее, во избежание неприятных разговоров.
— Каких разговоров?
— За последний час, сэр, миссис Грегсон трижды звонила вам по телефону, желая говорить с вами. Я не осмелился сказать ей, что вы скоропостижно скончались, во избежание недоразумений.
— Тетя Агата! — побледнел я.
— Да, сэр. Из ее слов я мог заключить, что она читала газеты с отчетом о разборе вашего дела.
Куда угодно, хоть к черту на кулички, только не к тете Агате!
— Дживс, — сразу согласился я, — довольно слов, надо действовать! Скорей укладывайте вещи!
— Есть, сэр.
— Посмотрите, когда идет ближайший поезд на Кембридж.
— Через сорок минут, сэр.
— Вызовите такси.
— Ждет у подъезда.
— Отлично, — сказал я. — Едем!
Дача Принглей находится в двух милях от Кембриджа по Трэмпингтонской дороге. Я приехал как раз к обеду.
Я старался держаться весело и беззаботно, чтобы заглушить внутреннюю тревогу.
Сиппи описывал мне Принглей как самых старомодных людей Англии, и я увидел, что он прав. Сам профессор Прингль был худой, 'лысый и унылый старик с одним бычачьим глазом, а у миссис Прингль был вид женщины, получившей дурные известия в 1900 году, да так и застывшей в своей скорби. Я уже оправился от испуга, когда меня представили двум старухам в чепцах.
— Вы, наверно, помните мою маму, — печально сказал профессор, подводя меня к первой развалине.
— О, да! — пробормотал я, стараясь улыбнуться.
— …и мою тетю, — вздохнул профессор, точно с каждой минутой дела шли все хуже и хуже.
— О, да! — пропел я, подходя ко второй развалине.
— Только сегодня утром они вспоминали вас, — вздохнул профессор, теряя всякую надежду.
Пауза. Глаза обеих развалин устремлены на меня, как глаза призраков у Эдгара По, и я чувствовал, как исчезает моя жизнерадостность.
— Я помню Оливера, — проскрипела первая руина. — Он был милым ребенком. Как жаль! Как жаль!
Это было, по ее мнению, весьма тактичное выступление, чтобы подбодрить молодого гостя.
— И я помню Оливера, — прошамкала вторая руина, смотря на меня так, как судья смотрел на Сиппи. — Очень шаловливый мальчик! Он мучил мою кошку.
— У тети Джен прекрасная память, несмотря на ее 87 лет, — с печальной гордостью шепнул профессор.
— Что ты говоришь там? — подозрительно спросила вторая развалина.
— Я сказал, что у вас прекрасная память, — всхлипнул профессор.
— Ага! — она опять грозно взглянула на меня. — Он гонял мою бедную кошечку по саду и стрелял в нее из лука.
В этот момент из-под кушетки вылезла кошка и приблизилась ко мне. Я нагнулся, чтобы почесать ей за ухом. Старуха испустила душераздирающий вопль:
— Держите! Держите его!
Она бросилась вслед с удивительной для ее лет резвостью, подхватила кошку и яростно посмотрела на меня.
— Я очень люблю кошек, — оправдывался я. Симпатии присутствующих были явно не на моей стороне. В этот момент в комнату вошла девушка.
— Моя дочь Элоиза, — сказал профессор скорбно, точно это сообщение причиняло ему боль.
Вам, вероятно, приходилось видеть лица, перед которыми вдруг столбенеешь. Однажды, играя в гольф в Шотландии, я в отеле столкнулся с дамой, как две капли воды похожей на мою тетю Агату. А в другой раз я опрометью вылетел ночью из ресторана, потому что метрдотель был вылитый дяди Перси.
Ну, так Элоиза Прингль была точной копией Гонории Глоссоп.
Не помню, рассказывал ли я вам о Гонории, дочери доктора Родрика Глоссопа. Меня хотели на ней женить, и ее отцу пришло в голову, что я интересный объект для экспериментов с пчелиным ядом. С тех пор при одном воспоминании о Гонории я просыпаюсь в холодном поту.
— Как поживаете? — растерянно пробормотал я.
— Здравствуйте!
Даже и голос Гонории! Такой же властный, похожий на голос укротительницы львов. Я попятился назад. Пронзительный визг огласил комнату. За ним раздался вопль негодования. Я обернулся и увидел, что тетя Джен с воплями лезет под кушетку, куда скрылась раздавленная мною кошка. Старуха бросила на меня такой взгляд, что я почувствовал, что мои худшие предположения начинают сбываться.
К счастью, в этот момент подали обед.
— Дживс, — говорил я вечером, — я человек не робкий, но чувствую, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Вы недовольны своим визитом, сэр?
— Недоволен, Дживс. Вы видели мисс Прингль?
— Да, сэр, издалека.
— Самое лучшее смотреть на нее издали. Вы хорошо ее рассмотрели?
— Да, сэр.
— Она вам напоминает кого-нибудь?
— У нее удивительное сходство с мисс Глоссоп, ее кузиной, сэр.
— Ее кузиной?! Значит…
— Да, сэр, миссис Прингль — урожденная мисс Блаттервик, младшая из двух сестер. Старшая вышла замуж за сэра Родрика Глоссопа.
— Теперь я понимаю причину сходства…
— Да, сэр.
— Сходство поразительное, Дживс, даже голос похож.
— Да, сэр? Я не слышал, как говорит мисс Прингль.
— Не много потеряли, Дживс. Я нахожу, что и самоотверженность имеет свои границы. Я, пожалуй, вынесу профессора с женой, с двумя развалинами. Но ежедневно встречаться с мисс Элоизой и вместо вина пить за столом лимонад -свыше моих сил! Что мне делать, Дживс?
— Я полагаю, что вы должны по возможности избегать общества мисс Прингль, сэр.
— Я тоже так думаю, — ответил я.
Легко сказать: избегать встреч с женщиной! А если вы живете в одном доме, и она совсем не хочет избегать встреч с вами, — что тогда? Скоро я заметил, что она настойчиво ищет моего общества.
Она из той породы девушек, с которыми случайно сталкиваешься на лестнице и в коридорах. Я входил в комнату, через минуту появлялась и она. Стоило мне спуститься в сад, она выпрыгивала из-за куста или смущенно поднималась со скамейки. Через десять дней я чувствовал себя затравленным.
— Дживс, меня затравили! — завопил я.
— Сэр?
— Эта женщина охотится за мной. Я никогда не бываю наедине. Старик Сиппи ехал сюда изучать кембриджские колледжи, и она меня сегодня утром протащила сквозь сорок семь колледжей! Днем я отдыхал в саду, и она появилась, как из-под земли. Вечером она загнала меня в уборную. Право, я не уверен, что, начав мыться, не обнаружу ее в своей мыльнице.
— Это утомительно, сэр.
— Чертовски утомительно, Дживс. Есть какое-нибудь противоядие?
— В данный момент не имеется, сэр. По всей видимости, мисс Прингль очень заинтересована вами, сэр. Сегодня утром она задала мне ряд вопросов касательно вашего образа жизни в Лондоне, сэр.
— Что?
— Да, сэр.
Я в ужасе посмотрел на него. Страшная мысль промелькнула у меня в голове, и я задрожал, как осиновый лист.
Я вспомнил, что случилось за завтраком. Покончив с котлетами, я откинулся в кресло передохнуть перед пудингом и вдруг увидел, что Элоиза рассматривает меня весьма пристально. Тогда я не придал этому значения потому, что пудинг привлек к себе все мое внимание. Но теперь этот случай показался мне многозначительным. Да-да, именно такой взгляд был у Гонории Глоссоп за несколько дней до нашей помолвки, взгляд тигрицы, намечающей себе жертву!
— Дживс, знаете что я думаю?