Страница 205 из 205
Следующий уровень мотиваций – связанный с психотипом (его хорошо выявляют при вербовке и работе инструкторы).
И наиболее глубинный уровень – находящийся под спудом всяческих запретов.
Название "черные вдовы" довольно точно выявляет специфику чеченского суицидального терроризма. Она в фактическом отсутствии религиозного мотива при наличии социального – абсолютной безнадежности будущего для молодой женщины, потерявшей мужа и отданной (иногда даже проданной) родственниками вербовщикам, которые в Чечне (в отличие от Палестины) не слишком- то церемонятся. И применяют весьма грубые методы работы с "кандидатками в шахидки". Те, после которых семья, кавказское общество, их попросту не примет. Не идеология или вера, а именно ощущение социальной обреченности оказывается мотивом для теракта.
В Москве чеченскими женщинами-смертницами было совершено семь взрывов с большим количеством погибших. Четыре из них – в метро, два – в гражданских самолетах, один – на рок-концерте. Один – предотвращен. Несколько взрывов – в других городах. Впечатляющая цифра: в захвате чеченскими террористами театрального здания на Дубровке в Москве в 2002 году из 40 террористов – 19 (!) были женщины, и именно они были с поясами шахидов. Две женщины-террористки участвовали и в самом чудовищном из терактов – захвате школы в Беслане в 2004 году.
При всем росте женского терроризма, который наблюдается в исламских регионах – Палестине, Ираке, Чечне – это не сравнимо с тем, что происходило в течение последних десятилетий на Шри-Ланке. Там возник, безусловно, особый и не во всех аспектах исследованный феномен. Поражает чрезвычайно высокий процент женщин и детей, участвовавших в террористической войне "Тигров освобождения Тамил-Илама". По доступной нам статистике, в ходе многолетней партизанской войны женщины совершили 40% от общего количества терактов. Это очень высокая цифра, особенно учитывая масштаб применения смертников. (Только в 1987-2000 гг. движение "Тигры освобождения Тамил-Илама" (LTTE) осуществило 168 операций с использованием 292 смертников.) – Арас Д. Терроризм вчера, сегодня и навеки. Баку: SADA, 2003. C. 38
Само по себе принудительное массовое рекрутирование женщин и детей на подконтрольных "тиграм" территориях не объясняет данного феномена. Очевидно, что имеет место и применение наркотиков, и спецтехнологий, воздействующих на глубинные пласты подсознания, ради включения особого типа бесстрашия и аномальной жестокости. Причем подобная вовлеченность женщин и детей в суицидально-террористическую деятельность свидетельствует о результативности этих технологий при работе именно с данным контингентом. Мы имеем в виду возможность формирования у детей изначально антиценностного сознания и легкость раскачки у женщин "хтонического" начала.
Могут сказать, что с партизанской войной на Шри-Ланке покончено, что движение "Тигры освобождения Тамил-Илама" разгромлено и весь этот ужас в прошлом. Но вряд ли может рассосаться бесследно такое мощное движение, столько лет ведшее большую террористическую войну. Не могут поменять профессию супербоевики. Нет никаких видимых оснований для утери привлекательности сепаратистских идей и их героизируемых носителей. Значит, все это еще будет востребовано. Будет востребован и в чем-то уникальный опыт LTTE по организации и подготовке в массовом количестве террористов-смертников. Будут востребованы и конкретные технологии, позволяющие работать на снятие высших личностных структур психики. На обеспечение доступа к наиболее архаическим "программам".
Если на нечто есть спрос, то оно не пропадет втуне.
Спрос же – в этом убеждаешься при рассмотрении сегодняшних общемировых культурных тенденций – будет на то, что и далее сможет двигать общества по "обратной спирали".
Заключение
Итак, танатофилия на Западе, исламистский вариант танатофилии (шахидизм) и этнически окрашенный ее вариант ("Тигры освобождения Тамил-Илама") – явления глубоко связанные. И – глубоко рукотворные.
В каждом из этих явлений мы видим наличие и использование глубинных психологических механизмов, пробуждающих волю к смерти. Есть основания говорить о почти открытом проявлении в современном мире фашистских и гностических тенденций.
Предлагаем следующую модель происходящего как проблему, явленную через разнокачественные, но связанные внутренней логикой события (рис. 2).
Первый уровень наблюдаемой проблемы – суицидальный терроризм как таковой.
Второй уровень проблемы – место темы суицида в культуре.
Третий уровень – влечение к смерти (танатофилия) как запускаемый глубинный психический процесс.
Эти три уровня очевидно связаны между собой. Суицидальный терроризм сопровождает и раскручивает "культуру смерти", волю к смерти. Он призван сформировать новые нормы в обществе. Но (!) новые нормы создают только тогда, когда хотят осуществить новый большой Проект.