Страница 58 из 298
И я видел, как за чашку кофе в баре на чай дается 100 долларов, просто так. И если кто-то думает, что в тот же момент личность, которая их дала, не попала в соответствующую картотеку, то он ошибается.
Когда в разгар разговоров о мобилизации один из главных сюжетов аналитических передач (10-минутный фрагмент!) заключается в том, как важно перейти элите с автомобилей марки "Мерседес" на автомобили марки "Бентли" и "Роллс-Ройс", и что это надо осуществить в кратчайшие сроки, дабы не отстать от прогресса, – это всё фиксируется. Там.
За стол мирового преферанса попадают не по дороговизне галстука, не по костюму "Бриони" и не по "Роллс-Ройсу". За него попадают держатели различных миропроектных оснований. Не ученые в потертых костюмах и не хорьки в "Бриони" и "Роллс-Ройсах", а люди, контролирующие ресурсы и субъекты, достаточные для того, чтобы играть в мировой преферанс на определенных миропроектных основаниях.
И первый вопрос, который здесь возникает: где Россия, где ее проект, где субъект, где контекст, в чем ресурсы? Если всего этого нет, – почему она здесь должна быть? Если нет понимания контекста, нет проектного языка, – что делать за этим столом?
Это была первая сокрушительная ошибка, о которую споткнулся Горбачев. Помимо того, что началось разоружение и исчезли ресурсы для "военной" игры, демонтаж коммунистического проекта означал, что нет идейных карт, с которыми ты садишься за стол. А зачем тогда ты за него садишься? И на какой "фене" ты собираешься говорить, и о чем собираешься говорить? Там – уже не "пилят"! Там те, кто уже прошел эту фазу давно, и они занимаются другими вещами. "Пилят" для них, и очень крупно, но не они сами. У них – другая логика и другие интересы.
А если ты считаешь, что должен сесть за этот стол и поговорить, что ты сделаешь? Ты купишь за 100 миллионов долларов титул гроссмейстера какого-нибудь Великого Востока Болгарии? Ну, купил, ну, сел… А дальше – что? Ты споешь "Как упоительны в России вечера"? Там ведь надо разговаривать всерьез, нужно какие-то мироустроительные предложения выдвинуть и доказать, что ты их хочешь и можешь реализовать!
Поскольку место России за тем столом пусто, то Россия в этом оставленном месте является просто тушей, которую на куски разделывают. Ничем больше! С ее сокрушительными мегатрендами, идиотической элитой, беспомощными людьми, выброшенными из нормальной жизни, с социальной и духовной деструкцией. Страна оказывается просто тушей, которую выносят и говорят: "Кому мясо, кому эту ножку, кому ту ножку?.." – Ну, уже почти дохлая – чего стесняться…
Люди, не чуждые каких-то возможностей, меня спрашивали: "А что? Ну, выполняются же фактически, при любой риторике, практически все американские требования и запросы! Значит, всё хорошо, американский империализм не должен возражать!". Что значит: не должен возражать?
Во-первых, миропроектные основания не делятся по странам, они гораздо сложнее. За этим столом разные люди и разные группы, и все эти группы играют каждая в свою игру. И, во-вторых, у них уже нет времени.
Самое примечательное, что было в последнее время, – пленум китайской компартии после событий в Беслане. Мы не провели у себя ни форсированного заседания расширенного Совета безопасности с приглашением фракций Думы, ни пленума КПРФ, ни чего-нибудь еще, где были бы приняты бы какие-то решения, – мы только митинги провели.
А компартия Китая по результатам Беслана (именно по результатам Беслана, я знаю, о чем говорю) провела стратегический пленум и пересмотрела все свои политические показатели: отказ от либерализации, консолидация власти в одних руках, приведение в полную готовность военной вертикали, начало более эффективного продвижения в Центральной Азии, – 10-12 пунктов решений.
Если в следующем году Китай начинает форсированно продвигаться в Центральную Азию, у американцев остается на реагирование два-три года. Всё. А тут, в России, посреди болтается какое-то совокупное "Бентли". Ему говорят: "Да пошел вон! Туда! Быстро!". Я кому-нибудь открою глаза, если скажу, что идет обсуждение планов спешного взятия под военно-политический контроль наших ядерных объектов? Что для этого в США созданы специальные новые подразделения?
Всё разворачивается очень быстро. Но вопрос-то заключается не в том. Никто не хотел, чтобы "Мишка" опять пугал мир и шел со своим проектным красным знаменем. Все хотели Мишку ручного, но с мышцами. Может быть, так в принципе нельзя сделать, но это отдельный вопрос. А если ничего этого нет, то: "Да пошел ты! Уберите тушу! Чего ты тут стоишь? Пошел отсюда! Ставь войска туда, ракеты – здесь… Мы готовимся к делу, что ты тут болтаешься со своим "Бентли"?"
Люди с очень высокими мировыми позициями, которые связали себя с российским проектом и с российским началом, люди, абсолютно чуждые собравшейся аудитории, – с круглыми глазами, расширенными от страха, начинают кричать о благодетельной русской революции, не понимая ни структуры населения, ни того, что происходит вокруг. Благодетельная русская революция!
В чем смысл? Он заключается в том, что это смертельный страх перед "провоцирующим отсутствием". Это ужас перед отсутствием всякого присутствия. На этом фоне говорится: "Пошли вальсом всякие такие кургиняны и не кургиняны – неважно, кто, и их оппоненты – все, кто нам всерьез говорит о русском проекте, все, кто хочет от нас чего-нибудь, – шут с ними! Мы хотим в мировую цивилизацию, мы хотим интегрироваться. Мы хотим войти вот так, за ручки, здесь Берлускони, а здесь – мы. И всё – одна любовь. Вот мы так хотим входить!"
– "Ах, ты так хочешь входить? Значит, ты не за этим столом. У тебя нет субъекта и нет проекта? Тогда ты – туша. Мы "пилим" твою тушу, а тебя – убираем, потому что ты не нужен". Вот и всё! Что на это ответить?
Начинаешь говорить – на другой интонации, отвечают: "Да, мы видим. Мы видим, Вы там что-то интересное пишете. Но где у Вас субъект? Что происходит в проектно-субъектном континууме? Что происходит реально, расскажите, покажите! Кто? Зюганов? Кто? Русский фашизм? Нет у вас там никакого фашизма!"
И действительно, почти никого нет! Почти сплошные воры, мелкие, крупные и любые другие, мечтающие "спилить" с политической деятельности кто миллион, кто миллиард. Всё! И рядом – беспомощные люди, политические доходяги. С ними за тот стол тоже не сядешь!
Что мы такое, чего мы хотели? Мы хотели войти в их проект, в их новый проект (Рис. 8). А где наш проект? Наше вхождение в их проект подразумевалось. А в какой – их? Мы в состоянии понять мегатренд? Что у них-то там меняется? Они ведь меняют или существенно корректируют свои проектные основания каждые 10-15 лет. Так где те, кто хотя бы в состоянии понять, что там происходит?
Мы же это проходили. Вот был Сталин, а под ним были вожди вот такие, поменьше (Рис. 9). А потом один из них, да еще не самый крупный, стал главным, а под ним были еще помельче. А потом один из них, тоже не самый крупный, стал главным. А под ним были уже совсем мелкие. Вот вам и развал.
Теперь я все-таки обязан рассказать вам, на каком языке и о чем мы говорили с американцами на конгрессе по антитеррору, который проходил в Израиле с 11-го по 14-е сентября, где я докладывал по Ираку. Это имеет самое прямое отношение к тому, что здесь происходит. Там как раз все эти вопросы активно задавали, было обсуждение и всё прочее.
Снова говорю: я на этом конгрессе ни слова про Россию вообще не сказал. О России там не было. Меня спрашивали: как мы оцениваем ситуацию в Ираке, и нужно было предъявить какой-нибудь подход, который позволял бы сохранить лицо. Потому что мне не хочется говорить о сегодняшней ситуации с терроризмом в России.