Страница 55 из 298
Но вы же понимаете, что это создается вокруг той сетки, которая по совместительству продолжает – уже в более близком к Лас-Вегасу режиме – выполнять в Новой России свои "ортогональные" обязанности. Она одновременно становится и частью полулегальной экономики, а с 1989 года – частью абсолютно легальной экономики.
Новая жизнь "наматывается" на ядра, которые построены и закрепились в предыдущей жизни, она же не на пустоту наматывается. Лицензии будут выданы в эту сторону, кадры будут взяты оттуда.
Представьте: вас вызывают и говорят: "Вы были старшим научным сотрудником в НИИ и честно жили по закону, а вот это – цеховик. И вам сейчас предлагается построить два кооператива и честно соревноваться при одинаковых стартовых возможностях. Ну, соревнуйтесь!".
Новые возможности в постсоветской России реализовались не в пустоте абстрактного советского общества, а в точках кристаллизации параллельных структур этого общества. Они развивались именно оттуда. Значит, третий слой – по роду ли профессий, или из страсти, или из того и другого – это спецслужбистски-криминальная группа. Ей либо приказывали делать это, либо ей это нравилось, либо так получалось по сумме обстоятельств, но она была другая.
Итак в военно-спецслужбистской среде были три группы: люди служения, просто работники и спецслужбисты. А когда началась государственная деструкция с резкой активизацией криминального начала, что произошло с КГБ и другими спецструктурами? Сначала они оказались просто парализованы, и вперед проскочил, отчасти, внесистемный элемент. А что было после этого?
Люди-бюрократы – побежали в другие ведомства, кто в частные службы безопасности, кто куда… Люди служения – надо отдавать себе ясный отчет – оказались на дне, и с этого дна им надо было "по новой" выкарабкиваться. Почва была абсолютно выбита из-под ног; вся система жизни, пенсий, смыслов, службы и всего прочего оказалась разрушенной.
А третья группа оказалась "на коне". Когда через какое-то время она освободилась от попутчиков в виде "людей служения" и обычных бюрократов ("сынков" и всего прочего, что разбежалось), эта группа поняла: ей противостоят внесистемные бандиты, "совокупный Березовский". И она сказала: "Если я встану, то ты ляжешь!".
В чем состоят при этом коды деятельности? Я же не знаю, что там произошло с сознанием в каждом отдельном случае. Осталась ли там эта "программа служения"? Оказалось ли, что она выбита полностью и замещена такими вещами, что страшно подумать? Прошу об одном: эту ситуацию не идеализировать и не демонизировать одновременно. Это сложнейшая социальная коллизия, которую надо разбирать так, как она того заслуживает.
Она слагается из очень сложной и противоречивой смеси, суть которой заключается не в том, что сказали: "Гос-сударственная безопасность!" – и все пришли в экстаз. Уже 2004 год на дворе, ну, государственная безопасность, – и что? В каждом отдельном случае – о чем идет речь, как говорится, "чисто конкретно"?
Образовалась сложная социальная структура общества, в ней нам предстоит жить. Эта социальная структура общества хочет что-то ротировать, у нее есть мотивации, интенции, намерения, цели, причем они очень сложно-дисперсные. И в этом хаосепо такой вот социальной структуре нанесен удар Беслана.
Меня спрашивают: в чем реальное содержание происходящего? Путин централизует власть? – пусть централизует. Если президент Путин Владимир Владимирович хочет превратить Российскую Федерацию в унитарное государство, устойчиво управляемое нормальной бюрократией, то я полностью поддерживаю всё, что он делает. Я не Явлинский, чтобы заклинать, что федеративное устройство сломано, и я не Березовский, чтобы орать, что демократия кончилась и рыночная экономика под угрозой. Да шут с ними – с этой рыночной экономикой, с этой федеративной структурой, с этой демократией!
Я сейчас говорю о другом. Реальных пиарщиков лишили полумиллиарда долларов в год, аннулировав выборы. Что, эти пиарщики рассосутся, перейдут на голодный паек? Нет, они подключатся к другим терминалам и деньгам – в соответствии с их логикой. Это всем понятно?
В бюрократическом мозгу этот момент вообще не фигурирует: ну убрали элемент, зачеркнули – проститесь с доходами! А что значит – проститесь с доходами? Есть инерция существования, есть группы, структуры, коммуникации, позиции, они начинают быстро переключаться и включаться в другое. Что, некуда включаться? А как это так некуда включаться, если Беслан – это желание "откусить у нас кусочек", которое подстегивается нашими ядерными "конкурентами". А они, честно говоря, существуют в одном лице и называются США.
Поймите, я не говорю о том, что теперь под США надо лежать и нельзя шевелиться. Президент Венесуэлы Чавес – "посылает" США и живет! Но там, где я был, ко мне подходили и спрашивали: "Ты нам объясни: с одной стороны, в политическом документе фактически сказано, что это ЦРУ организовывало Беслан. Мы так это понимаем. А с другой стороны, ваши высокие представители едут в ЦРУ и просят поддержки в контртеррористической деятельности. Но мы же хотим какой-то логики!". А это что такое?
Это всё – сумасшедший дом. Однако если сумасшедший дом, дальше идут страшные выводы. Для России – абсолютно страшные! Можно заниматься чем угодно, можно всю систему политической жизни повернуть в противоположную сторону, но нельзя одновременно говорить о наращивании борьбы за государственную безопасность, готовить нас к войне – и весь рынок продовольствия форсированным образом передавать американцам. Нельзя одновременно заявить о мобилизационной программе – и форсированным образом осуществлять самые разрушительные варианты вхождения в ВТО. Я не понимаю этого!
Либо – либо… Либо вы дружите, и вы всё еще претесь к светлому концу, то бишь входите в мировое сообщество (у Галича: "Все мы – кровь на рыле – премся к светлому концу!"). Вот мы сейчас все, "кровь на рыле", – премся в мировое сообщество. И тогда – ВТО и прочее, и тогда – не надо призывать к мобилизации.
Либо – надо ее, эту мобилизацию, начинать. Но если начинать, то уже потом – военные склады и боеголовки. А вначале – люди должны иметь возможность каждый день кушать!
Если это зависит от "главного противника", которого вы назвали, если ему передаются все ключевые ресурсы обеспечения страны продовольствием, – что это такое? Как это понимать? Я не понимаю, как к этому отнестись. Не в том смысле, что я не могу этому дать те или иные диагнозы: противоречие в логике, сшибка стереотипов, разрыв сознания. Я не хочу даже утрировать оценки и обозначения, потому что всё равно: утрируй не утрируй – а факт-то таков!
Начинается разговор про мобилизацию (Рис. 1). Я пять лет говорил всем – с двумя извилинами, с тремя, прямыми, кривыми, – всем, кто мог слушать, что нужна мобилизация. Нужна мобилизационная экономика, мобилизационный проект.
А мобилизация – это ведь не строем ходить! Но что значит мобилизация на нынешнем политическом языке? Это либо пиар, либо бренд под "зачистку", либо это действительно мобилизация.
Если это пиар… Меня спрашивают: "Ну, и что, хотя бы пиар! Вот, взяли и сказали слова мобилизационные, и уже ведь хорошо, мобилизационная тема возникла". Хорошо, пусть продвижение темы – это плюс. Но ведь есть еще и разрушение темы. И это – минус.
Вы, наверное, понимаете, все здесь сидящие, что значит "пиарить мобилизацию"? А эти люди понимают? Это же не просто болтать! Это же значит ее подвергать смысловой – социально-психологической, экзистенциальной эрозии!
Простейший пример подобной эрозии известен: когда мальчик все время кричал "волки, волки!" – каждый раз все выбегали, а когда действительно пришли волки, никто не прибежал!