Страница 16 из 40
Позиция преподобного Максима имеет здесь свои особенности, состоящие в том, что она оказывается верной главной линии восточной традиции, но и включает, в то же самое время, определенные характерные элементы традиции западной. Преподобный Максим, тем не менее, никогда не представляет свою концепцию как систему. Таким образом, необходимо собрать воедино ее элементы и истолковать в ней выражения, которые во многом кажутся двусмысленными и трудными для истолкования [217].
I. СПОСОБ ПЕРЕДАЧИ ПОСЛЕДСТВИЙ ПРАРОДИТЕЛЬСКОГО ГРЕХА
Со святоотеческой точки зрения на прародительский грех, образ передачи его последствий человечеству играет очень важную роль особенно в том, что касается определения природы этих последствий.
Для преподобного Максима, как и для святителя Григория Нисского[218], по первоначальному замыслу Бога способ продолжения человеческого рода должен осуществляться не посредством соединения полов, но благодаря одухотворенной природе, которая должна была, находясь в райском состоянии, позволить людям себя воспроизводить[219]. Преступление Адама повлекло за собой введение нового способа рождения [220], подобного таковому у животных [221], который осуществляется искаженным путем через соединение полов, путем телесным и даже материальным[222], сопровождается и даже направляется чувственным наслаждением [223], в свою очередь, сопутствуемым страстями [224] и преследуемым страданием [225], тленностью [226] и, в конце концов, смертью [227].
В глазах преподобного Максима этот новый способ рождения тесно соединен с грехом, с одной стороны, в той мере, в какой он идет вопреки первоначальному замыслу Бога и связан с нарушением Божией заповеди, данной первому человеку, и, с другой стороны, в той мере, в какой его движущей силой становится желание наслаждения, соединившее Адама и Еву [228], а также следующих тому же побуждению их совокупляющихся потомков [229].
Из‑за грехопадения Адама и Евы люди не могут прийти к существованию (или продолжать свой род) вне этого способа рождения. Этот способ рождения, не предлагая альтернативы, отныне представляет собой настоящий «закон», который, сопровождаемый неизбежными последствиями, правит, тиранит и неволит человеческую природу [230]. Преподобный Максим говорит также о «законе происхождения сообразно наслаждению» [231]или представляет «законы природы […], по которым грех, по причине непослушания, приговорил людей иметь ту же особенность, что и животные, без всякого основания преемственности одних от других» [232]. Этот новый закон есть «закон плоти», который следует за законом духовным, правившим ранее и противоположным ему [233]. Преподобный Максим называет его также «законом греха» [234]; он делается наследственным в падшей человеческой природе (преподобный Максим называет его также «законом естества» [235]), которая находится впредь под его властью [236].
Иначе говоря, для преподобного Максима этот способ плотского рождения, слитый с наслаждением и страстью, передается из поколения в поколение всем людям без исключения, а вместе с ним — и его последствия, которые являются последствиями прародительского греха[237], в особенности — страстность (включая все природные страсти), тленность и смерть.
II. РОЛЬ НАСЛАЖДЕНИЯ, СВЯЗАННОГО С ПЛОТСКИМ РОЖДЕНИЕМ
По преподобному Максиму, Адам был сотворен в состоянии бесстрастности, в котором он не испытывал ни плотского наслаждения, ни страдания. Его природа была устроена таким образом, чтобы не ведать ничего, кроме духовного удовольствия (также названного «наслаждением», «радостью», «блаженством»), которое, бесконечно высшее по отношению к наслаждению чувственному, происходит от соединения духа с Богом[238]'. Адам не ведал чувственного наслаждения, пока не отвернулся от Бога, чтобы привязаться к видимостям чувственного мира. Но, соответственно естественному закону, чувственное наслаждение оказалось с неизбежностью сопровождаемым различными страданиями[239].
Именно в силу этой логики в главе 61–й «Вопросоответов к Фалассию» преподобный Максим представляет чувственное наслаждение как причину скорбей, которые человечество, чья природа ведет происходение от природы Адама, должно претерпевать начиная с прародительского греха. «Поскольку всякое утруждение имеет причиной своего возникновения осуществленное на деле наслаждение, то это утруждение, разумеется, является по [таковой] причине естественным долгом, который [обязаны] выплатить все, причастные [человеческому] естеству»[240]. Бытие всех потомков Адама вело свое происхождение от соединения полов, сопровождаемого наслаждением; отныне они должны претерпевать скорби, которые за этим следуют и которые состоят в страдании, тленности и, наконец, смерти. Преподобный Максим пишет:
«Праотец [наш] Адам, преступив Божественную заповедь, образовал иное рождение, [происходящее] от наслаждения, и вместо первого рождения ввел в естество то, которое, через утруждение, завершается смертью, по совету змия измыслил наслаждение, не являющееся преемником предшествующего утруждения, но, наоборот, заканчивающееся этим утруждением, а потому все рожденные от него по плоти вследствие этого неправедного начала [возникшего] из наслаждения справедливым образом приводятся вместе с ним к общему концу, то есть к смерти через утруждение»[241].
Чуть выше преподобный Максим отмечает это в том же смысле, но в более общих чертах:
«За противоестественным наслаждением непременно и естественным образом следует утруждение для всех тех, у которых закон наслаждения беспричинно предшествовал рождению […] Поэтому после преступления [заповеди] естественному рождению всех людей предшествует наслаждение, и не было ни одного человека, который по природе был бы свободен от [этого] страстного рождения. И как то необходимо, все естественным образом платят [за это наслаждение] утруждениями, а вслед за ними подвергаются смерти»[242].
По преподобному Максиму, смерть — это принципиальное последствие прародительского греха, передающееся из поколения в поколение, — таким образом, напрямую соединена с наслаждением, сопровождающим плотское рождение, которое, иначе говоря, осуществляется половым способом. Преподобный Максим говорит также «о смерти, […] имеющей своей матерью наслаждение, породившее ее, и которая стала карателем этого наслаждения»[243]. Он отмечает, что «Слово [Божие] правильно различает, каким образом рождение через наслаждение от Адама, тиранически владычествующее над естеством [человеческим], доставляет пищу смерти, [возникшей] вследствие него»[244]. Далее он пишет: «Властвующая вследствие преступления [заповеди] смерть господствовала над всей природой [человеческой], основой своей мощи имея [возникшее] из преступления наслаждение, которое положило начало всему естественному рождению и по причине которого сама смерть была определена в виде наказания для природы [человеческой]»[245]. Далее он пишет: «В Адаме смерть была осуждением естества, имея наслаждение началом своего возникновения»[246]. И следом за этим:
217
Этот вопрос не был специально изучен, кроме как в рамках более общего исследования (J. BOOJAMRA, Original Sin According to St. Maximus the Confessor, St. Vladimir's Theological Quarterly, 20, 1976, p. 19–30), где он появляется наряду с основными проблемами. Сокращенный вариант нашего исследования был представлен на английском языке на коллоквиуме «St. Maximus the Confessor: Current Research», Oxford, 27–28 ftvrier, 1997, и издан в Sobornost/ECR, 1998/1, под названием «Ancestral Sin According to St. Maximus the Confessor: a Bridge between the Eastern and Western Conceptions».
218
Cm. De hom. opif., XVII, PG 44,188A-192A.
219
См. Qu. D„ I, 3, CCSG 10, p. 7 138. Amb. Io., 41, PG 91, 1309A.
220
См. Qu. D., ИЗ, CCSG 10, р. 83–84. АшЬ. 1о„ 41, PG 91, 1309А.
221
См. Qu. D., I, 3, CCSG 10, p. 138. Amb. Io„ 41, PG 91. 1309A. Этот союз, парадоксальным образом, имеет своим последствием утверждение сексуальной дифференциации, которая посредством страстей делается разделением и противопоставлением, в то время как Бог, задумавший ее как поляризацию, имел в замысле, что она будет устранена вместе с другими полярностями творения через Адама (см. Amb. Io., 41, PG 91, 1305CD).
222
Ср.: Вопросоответы к Фалассию // Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 2, XLIX, М„ 1993. С. 154–156.
223
См. Qu. D., I, 3, CCSG 10, p. 138; Thai., 61, PG 90,632B, CCSG 22, p. 91; PG 90, 632C, CCSG 22, p. 91, PG 90, 636B, CCSG 22, p. 97.
224
Ср.: Вопросоответы к Фалассию, XXI, с. 71.
225
См. Thai., 61, PG 90, 628С, CCSG 22, p. 87; PG 90, 632B, CCSG 22, p. 91.
226
Cm. Qu. D„ I, 3, CCSG 10, p. 138; Amb. Io., 42, PG 91, 1348C.
227
===========================================
228
Cm. Qu. D., I, 3, CCSG 10, p. 138: «То, что «во гресех роди мя мати моя» (Пс. 50, 7), означает, что наша Праматерь Ева зачала грех, желая страстно наслаждения». Вопросоответы к Фалассию, XXI, с. 72. В Vie de la Vierge (в том случае, если это сочинение может быть ему приписано), преп. Максим вспоминает действия «детей, которые в непослушании раздувают чрево матери и рождаются во грехе» (23, CSCO 216 р. 27; CSCO 22, р. 18); далее, цитируя также псалом 50, 7: «Се бо, в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя», он отмечает: «Это не только рождение, но зачатие, которое совершается по образу и форме греха» (46, CSCO 21, р. 57; CSCO 22, р. 38). И в противоположность другим людям он напоминает «о Том, Чье зачатие не было обусловлено ни желанием, ни семенем мужа, но совершилось благодатью и посещением Святого Духа, а рождение — не тленностью и скорбью женщин, но силой и премудростью Бога Вышнего» (47, CSCO 21, р. 57, CSCO 22, р. 39).
229
См. Thai., LXI, PG 90, 628С, CCSG 22, p. 87; PG 90, 636B, CCSG 22, p. 97.
230
Ср.: Вопросоответы… XXI, с. 71; Amb. Io., 42, PG 91, 1320D; 1348C; Thai., 61, PG 90, 628C CCSG 22, p. 87; PG 90, 633A, CCSG 22, p. 93.
231
Cm. Thai., LXI, PG 90, 636B, CCSG 22, p. 97.
232
Amb. Io., 31, PG 91,1276В. См. 42, PG 91, 1320D-1321A.
233
Cm. Amb. Io., 31 PG 91, 1276C.
234
Ср.: Вопросоответы… XLIX, с. 159.
235
Ср.: Вопросоответы… XXI, с.71; Amb. Io., 31, PG 91, 1276AB. Надо отметить, что это выражение получает в других отрывках положительный смысл: «природа» там уже не означает природу падшую, но ту, которая определена своим логосом.
236
Ср.: Толкование на Молитву Господню // Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. 1, М., 1993. С. 186.
237
Ср. Вопросоответы к Фалассию… LXI в: Богословские труды, 38, М., 2003, с. 75, 79; PG 90, 632В, CCSG 22, р. 91; PG 90, 636ВС, CCSG 22, р. 97.
238
См.: Вопросоответы… LXI, с. 75, 79.
239
См. ibid., р. 75.
240
Ibid., р. 75.
241
Ibid., р. 79.
242
Ibid., р. 75, 76. См. также ibid., PG 90, 628D, p. 87.
243
Ibid., p. 79.
244
Ibid., p. 79.
245
Ibid., p. 81.
246
Ibid., p. 82.