Книга об Антихристе

III раздел представляет выдержки из раннехристианских сочинений, трудов виднейших учителей и отцов Церкви, повествующих о «последних временах века сего». Здесь мы видим уже вполне сложившееся учение о пришествии Антихриста, в котором аккумулированы основные идеи предшествующей эпохи.

Следующие два раздела продолжают церковную традицию. В IV разделе представлены писатели Восточной Церкви, творившие на греческом языке, а в V разделе – писатели Западной Церкви, писавшие по-латыни. Кроме того, в тот и другой разделы включены отрывки и целые сочинения, авторство которых не установлено и которые ошибочно приписаны тому или иному церковному автору. Однако именно в таких произведениях, как правило, содержатся наиболее подробные рассказы о грядущем общемировом супостате. Эти произведения внесли большой вклад в церковное учение об Антихристе и оказали существенное влияние на общехристианскую традицию. Наряду с ними представлены особенно популярные в среде рядовых верующих апокрифические апокалипсисы и пророчества, рассказывающие о пришествии эсхатологического врага и также оказавшие влияние на официальную церковную литературу. Некоторые из этих произведений в русском переводе публикуются впервые.

Документы I и II разделов, представляющие, как правило, уникальные материалы, предваряются короткими историческими справками. Документы III-V разделов, представляющие труды церковных писателей, каждый в отдельности не анонсируются, но имеют сводную характеристику в начале каждого раздела. Исключения представляют оригинальные труды, посвященные непосредственно данной теме – пришествию Антихриста. В таком случае, в виде исключения, каждый такой труд предваряется сообщением о времени и обстоятельствах его появления, а также даётся его характеристика.

Тексты документов сопровождаются сносками, указывающими источники и параллельные места, а также подстрочным комментарием – как историческим, так и филологическим, объясняющим значение тех или иных терминов и выражений.

Названия библейских книг, в том числе второканонических, а также библейских апокрифов и псевдоэпиграфов даются в сокращении, принятом в научной и богословской литературе, например: Ис 10:12 (=Книга пророка Исайи, глава 10, стих 12); 1 Ен 53:45 (=1-я книга Еноха, глава 53, стих 45); Мф 24:24, Евангелие от Матфея, глава 24, стих 240); Герм 4:1 (=Пастырь Герма, глава 4, стих 1). Также сокращаются названия трактатов Талмуда. Названия остальных источников не сокращаются.

Для удобства читателей библейские тексты и цитаты ориентированы на русский Синодальный перевод, тогда как прежде в публикациях творений отцов Церкви они обычно приводились по церковно-славянскому переводу. Правда, это не означает, что мы везде дословно следуем синодальному тексту; в некоторых случаях перевод уточнен и исправлен согласно с текстом оригинала. Но все такие случаи особо оговорены, и синодальный текст приведён в примечаниях. Другое дело, как цитируется Священное Писание в каждом конкретном документе. В нашем издании воспроизведены все особенности цитирования Библии тем или иным автором. Если в этих цитатах имеются существенные расхождения с библейским текстом, то они отмечены в подстрочном комментарии.

Там, где библейская цитата находится непосредственно в тексте документа, она набрана курсивом, как это принято в церковных изданиях, причём тут же в круглых скобках сообщается её источник. Во всех других случаях библейские цитаты, как и обычные цитаты, отмечены кавычками. Иногда внутри библейских цитат, приводимых в тексте документов встречаются слова и выражения, набранные обычным шрифтом. Это значит, что такие слова и выражения отсутствуют в источнике и вставлены в цитату самим автором документа. При этом надо учесть, что мы опираемся на библейские канонические тексты, ставшие таковыми и приобретшие свой окончательный вид только с течением времени. Не исключено, что тот или иной древний автор, который при цитировании Священного Писания, как нам кажется, отступает от библейского текста, на самом деле пользовался другой или даже более ранней редакцией Писания.

Ссылки на источники в вводных статьях и в примечаниях оформлены как внутритекстовые и даются в скобках, например: (Полибий. Всеобщая история, 21.34), либо, если имя автора указано в тексте: (Всеобщая история, 21.34). В документах внутритекстовых такие ссылки встречаются лишь в том случае, если на них ссылается сам документ. Все ссылки на научно-исследовательскую литературу оформлены в виде сносок. Так же оформлены ссылки на источники публикуемых текстов.

В настоящем издании возобновлена старая традиция написания названий народов, племён и этнических групп с заглавной буквы. В то же время упорядочено написание некоторых богословских терминов. Сборник снабжен аппаратом, в который входят именной указатель, указатель основных терминов и понятий, встречаемых в текстах, а также список источников и научно-популярной литературы.

I. ПРООБРАЗЫ, ВЕТХОЗАВЕТНЫЕ АССОЦИАЦИИ

В Ветхом Завете, то есть в еврейском Священном Писании (Танахе), нет упоминаний об Антихристе, как нет указаний (по крайней мере, достаточно ясных) на Мессию (Христа). Вплоть до V в. до н. э. в иудаизме не велось речи и о Сатане, о некоем особенном противнике Бога, представленном сверхъестественной личностью. Строгий монотеизм, окончательно установленный в Иудее в VI-V веках (с появлением книги Второзакония), исключал появление каких-либо фигур, могущих составить конкуренцию Господу Богу или хотя бы покуситься на часть его безраздельной власти над мирозданием. Бог Иахве был источником как всего хорошего, так и дурного (1 Цар 16:14; 3 Цар 22:22). «Я Господь, и нет иного, – читаем у второ-Исаии, – Я образую свет и творю тьму, делаю мир и произвожу бедствия» (45:7). Помимо принципов единобожия сказывалось также отсутствие в раннеизраильском обществе понятий об абсолютном добре и абсолютном зле. Пока понятие о мировом зле отсутствовало, незачем было искать какую-то иную, кроме Иахве, силу, ответственную за это зло. «Будущий Сатана заключён ещё в самом Ягве, как злая часть его характера, вредная сторона его власти», – отмечал А. В. Амфитеатров в своей книге, посвященной генезису дьявола.

С развитием общественной морали встал вопрос об источнике зла. Благостный и милостивый Бог-Отец, каким теперь представлялся Иахве, казалось, не может творить беззаконие. В V в. до н. э. в Книгах Иова (1:6-12) и пророка Захарии (3:1-2) персонифицируется Сатана, тогда как раньше слово сатан было всего лишь нарицательным именем всякого противника, врага (1 Цар 5:18; 3 Цар 29:4; 4 Цар 19:23). Впрочем, в рамках Ветхого Завета образ «мирового искусителя» не получил достаточного развития. Представление о падшем ангеле, антагонисте Бога, главе всех злых духов (бесов), сложилось уже в послебиблейскую эпоху, с появлением апокрифической Книги Еноха (II в. до н. э.), в которой описывается падение части ангелов в начале мира. В позднеиудаистких легендах и талмудической литературе Сатана, именуемый также Саммаэлем, Азазелем и др., превращается в ангела смерти (ВТ Бава-Батра, 16а), вредоносное существо и в источник мирового зла, весьма напоминающий зороастрийского Ангро-Маинью (Ахримана). Рисуя образ Сатаны, раввины обращались к тем сюжетам и персонажам Ветхого Завета, которые вызывали соответствующие ассоциации, и истолковывали их в новом свете. Так, слова «гнев Иахве» в 2 Цар 24:1 были заменены словом «сатана» в 1 Пар 21:1. Обычная змея (нахаш [29]) из истории грехопадения Адама и Евы (Быт 3:1 сл.) во второ-канонической Книге Премудрости Соломона (II в. до н. э.) была впервые представлена как диавол, Сатана (2:24). Позднее такое толкование стало всеобщим. Совершенно так же, но уже большей частью на христианской почве складывалось представление о анти-Мессии, уполномоченном Сатаны, появляющемся при конце света во время последних чрезвычайных испытаний. Обильную пишу для таких ассоциаций давали ветхозаветные пророки, предсказания которых, относящиеся к противникам Израиля, сопровождались яркими, запоминающимися образами. Яркость этих образов была такова, что с течением времени они начинали вести самостоятельную жизнь, независимую от исторической эпохи, в которую они появились.

[29]

Слова нахаш («змей» – נחש) и нехошет («медь» – נחשת) происходят от ленахеш – «гадать, угадывать». Собственно, этот общий смысл – гадать, и даёт общий принцип работы нашего злого начала. Его задача – предлагать нам лёгкие пути, которые заведомо не могут вести к Цели, ибо наш мир – это мир действия, мир работы. «Зачем трудиться, если можно угадать?» – риторически вопрошает внутренний змей, превращая цель, работу, в никому не нужное средство, а результат, поощрение – в сверхцель.

Нахаш принадлежит, по-видимому, к тем огромным существам «эт hа таниним hа гдолим» (Быт 1:21), которые на Пятый День Творения сотворены (бара) Богом в качестве мистической основы и энергетического источника всего царства живых существ. Нахаш – одно из царствующих начал в животности. Собственное место обитания такого рода начал не на Земле, в мире Делания, Асия, и даже не в мире Создания, Иецира (к которому близок мир Эдена), а в мире Творения, Брия. В Эден Нахаш переместился, судя по всему, не оттуда, откуда все звери и птицы, приведенные к человеку.

По происхождению у Нахаша высокий духовный статус, вполне односторонний, но конкурентный человеку.

В корне слова «нахаш» (змея) есть смысл, который предполагает обладание особыми и мощными знаниями, умениями, интуицией. Специализированная духовная функция Нахаша видна из того, что он «арум», хитер, «хитрее всех зверей, которых сделал Господь Бог» (Б.3:1). Нахаш – метафизическое начало и высшее выражение животного ума («арма») как такового. Основное качество Нахаша – ворожба умом.

Всякое животное (и животность в человеке) «хитро» от Нахаша и силою Нахаша. В Нахаше самом по себе зла нет. Чувство жизни всякого животного основано на диспозиции «тов – ло тов», хорошо для себя – не хорошо для себя. Таков закон жизнедеятельности животного. По-видимому, эта основополагающая диспозиция чувства жизни выражена в Нахаше в крайних ступенях самоутверждения и самовластности, доведена до голого «себе», только себе, себе абсолютно. Потому-то в чувстве жизни Нахаша нет места Богу.

Функция нашего йецера (смотри ниже) – «сбивать нас с пути истинного», переводя стрелки на тупиковую колею результативности. Добывая результат лёгким путём (гаданием), мы теряем весь смысл нашего нахождения в этом мире, ведь: «Уходя из этого мира, не берёт с собой человек ни жемчуга, ни драгоценных камней (материальные результаты), а лишь Тору (выстраданное) и добрые дела (закреплённое через действие)», – говорят мудрецы в «Пиркей авот».

Интересно, что медь, имеющая характерный красный оттенок, намекает на отрезанность цели от средства через красный цвет, символизирующий именно это тяжелейшее из последствий. Кровь снаружи – это символ отделения души от тела, мужа от жены и т.д.

ЙЕЦЕР ЃА-РА (иврит. «злое намерение», «злое побуждение», «злое начало») – в иудаизме – злое начало, которое пробуждается в человеке в силу данного ему Богом великого дара – свободы воли, т. е. осознанного выбора между добром и злом. Й. ѓа-Р. начинает утверждаться в душе человека в тот момент, когда он в момент искушения допускает греховные мысли, начинает сомневаться в справедливости Бога и в конечном счете отпадает от Него или отклоняется от указанного Им пути, совершая преступление или проступок, нарушая заповедь.

В 28-й главе Книги Иезекииля описано падение возвышенного и властного духа, ангела, который был «помазанным херувимом», находился в Едемском саду среди прекрасных огненных камней. Бог наделил его красотой «в день создания его» и высоко поставил его. Согласно замыслу Творца, после грехопадения, он стал «сатаной», т. е. обвинителем, прокурором, или «дьяволом», т. е. клеветником; стал также и палачом, карающим преступников. По-еврейски ‹сатан› означает «противодействующий», «противостоящий на суде», «враг», «обвинитель». Это лицо, участвующее в суде, в том числе и в суде небесном. Греческое слово διάβολος ‹диаболос› означает «клевещущий». Этот злой дух всегда прибегает ко лжи, так что Иисус Христос назвал его «отцом лжи» (Иоан. 8, 44), а также «человекоубийцей от начала» (там же), ибо он способствовал утрате бессмертия первыми людьми. Словом κατήγορος ‹категорос› – «обвинитель», «прокурор» назван он в Откровении Иоанна (12, 10; в русском переводе – «клеветник»). В 28-й главе Иезекииля именуется этот дух еще и «царем Тирским» (стихи 2 и 12), так как в финикийском городе Тире этот злой дух почитался божеством-покровителем (Ваал, Мелькарт). Именно этот дух представлен в третьей главе Книги Бытия в виде змея.

Нахаш – олицетворение Самости и свою жизнь решает просто: что хорошо мне, то и надо делать. Высшие духовные ценности и стремления противоречат сознанию Нахаша, его чувству блага себе. Для него они – помеха. Он не желает допустить творение нового Мира и рождения «истинно живого» духовного существа в Мир. Это умалило бы его значение и, главное, не соответствовало бы его натуре. Искушая женщину, Нахаш решился на активные действия и стал противником Бога. Это особенно важно подчеркнуть потому, что Нахаш внедрен в нас и нам следует знать то действие, которое он производит в нашей душе.

Это не примечание автора.

Подробнее:

Берман «Библейские смыслы»