Раздвоение

Старуха почти оглохла, так что орала и включала телевизор на полную громкость. А старик стаскивал в дом картонные коробки, потому что у него появилась идея-фикс обклеивать картоном стены. Он, впрочем, ничего не обклеивал, только захламлял пространство. И впадал в гнев, когда старуха выкидывала его коробки. Тогда он начинал кидаться фекалиями, которые прятал от старухи в трехлитровой банке то в одном углу квартиры, то в другом. «Жить в этом аду» невозможно, так что отчим «останется здесь, даже если ты станешь его убивать, Андрюша».

«Наведя в квартире порядок», Андрей откопал зарытый клад и вместе с одним сослуживцем («он шарил в компьютерах») открыл палатку на Горбушке по продаже картриджей для принтеров. Позже к этой палатке добавилась мастерская по заправке картриджей, а следом — по купле-продаже подержанных компьютерных частей. Дела у него пошли в гору, так что за эти три года он купил себе новенькую десятку, отправил маму отдохнуть в Египет на три недели, вставил отчиму керамические зубы и сделал ремонт на даче, так что стало тепло круглый год и не стыдно принимать гостей.

Услышав эту часть истории, Сергей засомневался в том, что все остальное — полная выдумка. На несколько минут он перестал думать о том, как бы свалить от Андрея и «заарканить девчонку». Он отодвинул даже завистливые мысли, что, дескать, неудачник Андрей стал бизнесменом, а он, Сергей, в двадцать три болтается как дерьмо в проруби.

Он стал думать о том, что может устроиться работать к Андрею и, за счет дружбы с ним, будет получать гораздо больше, чем другие. Впрочем, разочарование постигло его быстро.

Андрей сказал, что дела сейчас идут не очень, потому что он наплодил сотрудников, они проедают деньги и ничего не делают. Отчим, которого еще в первые месяцы фирмы Андрей взял на работу, давно советовал сократить штат, но Андрей не слушался. И вот, теперь приходится резать по живому. «Вообще, я не знаю, что бы делал без отчима, он много тонкостей знает, опыт все-таки… Так что, видишь, Серега, как все в жизни бывает!..»

Закончив историю на этом глубокомысленном замечании, Андрей поспрашивал, как дела у самого Сергея, не нужно ли ему чего-нибудь, «а то смотри, только скажи, проблемки твои порешаем, влёт». Приняв ответ Сергея, что «все нормально», Андрей сказал: «Но если что — обращайся, а сейчас пойдем, я тебя с классной девчонкой познакомлю. У тебя-то самого есть жена, изменяешь ей?»

Девушка оказалась грудастая, стильная и чрезмерно общительная. Она была порядочно пьяна и бросилась обниматься с обоими, шепча, как она рада их видеть, «это ужас, вы не представляете!» Она довольно быстро утащила Сергея в комнату наверху, приподняла аккуратно застеленное одеяло, показала ему мокрые пятна на простыне и скорчилась: «Фу, какая мерзость, правда?!». Положив одеяло, она уселась на кровать и сразу заявила, что ищет настоящего мужчину. А настоящий мужчина, в ее понимании, полюбит ее саму по себе и будет готов терпеть три месяца без секса, так что она привела сюда Сергея, чтобы проверить его, и хочет просто поговорить с ним о разных вещах в спокойной обстановке, без шума. Сергей был истощен беседой с Андреем, и его мутило от коньяка и пачки выкуренных за три часа сигарет. Услышав, что секса не планируется, он впал в апатию, сказал: «Хорошо, давай поговорим», сел на пол в углу и закрыл голову руками. «Ну, — нетерпеливо сказала она через минуту. — Что сидишь?» — «Ты хотела о чем-то поговорить? Я слушаю», — выдавил Сергей. «Ни о чем я не хотела поговорить, придурок. Это я так мужиков проверяю. Если мужик нормальный, он бесится и берет меня силой», — и она ушла. Ближе к утру, когда все уснули, Сергей нашел ее, одиноко спящую под пледом и горой пуховиков на холодной веранде, и воспользовался ее пьяной беспомощностью. Он уже имел опыт с мертвецки пьяными женщинами и потому держал при себе не только презервативы, но и тюбик смазки. Он лег с ней, закрылся с головой пуховиками, перевернул ее на живот, стянул с нее и с себя джинсы по ляжки и взялся за дело. Проникнув внутрь, он запустил руки под ее кофту, чтобы насладиться огромной грудью. Она наполовину очнулась ото сна, постонала слегка и даже промычала раза два «еще». Кончив, он продолжал сжимать грудь и лежал в ожидании, что «подкатит еще».

Она, благополучно заснула, а к нему так и не подкатило. Он аккуратно вернул все, как было, даже вытер ее промежность платком, чтобы не оставлять следов смазки. Закончив, он тихонько выбрался и ушел спать в гостиную. Проступок не раскрылся, его жертва решила, что ей приснился эротический сон, чем и поделилась со всеми за завтраком, хлебая какао из полулитровой кружки.

Андрей Нахлыстов, как оказалось, идеально подходил для целей Сергея. Он вел активнейшую социальную жизнь, попойки у него на даче проходили чуть ли не каждую неделю, и оставаться в числе постоянных посетителей не составляло труда. Нужно было только приносить выпивку и закуску, о чем Андрей предупреждал каждый раз, обзванивая всех в четверг вечером.

Все стало налаживаться. Почти каждую неделю у Сергея случался секс. Спустя два месяца Андрея Нахлыстова — и еще троих случайных горожан — сбила насмерть маршрутка. Все случилось, когда он выбежал из машины у автобусной остановки, чтобы купить сигарет. Всего парой секунд больше или меньше, и с ним бы ничего не случилось.

Сергей не очень горевал о его смерти. Он заблаговременно обзавелся телефонами многих его знакомых, так что стал названивать им в поисках тусовок. Однажды его спросили, недобро: «А что сам-то не устроишь, тусовщик?» Он ответил: «Я живу с мамой, мне негде, но я ведь не с пустыми руками приду. Я выпивки подтащу». С тех пор он обещал выпивку с первых же слов разговора, и это действовало.

За счет тусовок, происходящих раз в неделю, Сергей протянул почти два года.

Поначалу, где-то через раз, удавалось получить секс, и тогда он старался запастись впрок, не слезая с девушки даже после двух оргазмов, когда очередная эрекция становилась уже вялой и бесполезной. Если ему позволяли, он корячился еще долго. Если же его начинали сгонять, он покорно слезал. Вообще, он чувствовал себя гнусным малолетним воришкой на базаре, которому иногда позволяют слямзить подгнивший помидор, а иногда прогоняют палками. И когда его прогоняют палками, они в своем праве, потому что он заведомо виноват.

Случилось несколько раз, девушки приходили ночевать к нему после знакомства на тусовке. Спустя пару ночей, впрочем, охладевали. Он никогда не спрашивал причин.

Вообще, чем дальше, тем ему сложнее было обсуждать с людьми реальные ситуации.

Сергей думал, что его бросают из-за мамы, и стал просить ее прятаться в своей комнате и не выдавать присутствия, когда он приводит девушек. Мама безропотно соглашалась, потому что сердечно сопереживала любовным неудачам сына и все ждала, когда же станет свекровью. Пряталась она умело, но случилась пара недоразумений вначале, связанных с выходами в туалет. Тогда Сергей купил матери ночной горшок, и трюк стал удаваться идеально. Однако девушки продолжали бросать его после пары ночей.

Около половины зарплаты он тратил на закупку ящиков с пивом для тусовок.

Сначала это был один ящик; постепенно, его стали пускать на тусовки не так часто и не так охотно, и он повысил тариф до двух ящиков. К тому времени он уже порядочно откочевал от первоначального круга знакомых Андрея, которые закрылись от него довольно быстро. Теперь его участью были знакомые и знакомые знакомых, младше его года на три, часто еще студенты. Эстафетная палочка переходила ко все новым желающим получить к столу два ящика пива. За глаза его называли «два ящичка» и приглашали только в случае крайней нужды. Чем дальше, тем реже ему удавалось переспать хоть с кем-нибудь. Последние полгода он растрачивал пиво вообще зазря, да и попасть за это время удалось всего на восемь тусовок.

Наконец, все прекратилось само собой. Он толком не задавался вопросом, почему нигде не приживается. Для него стало имплицитной истиной, что люди общаются с ним только за взятки разного рода. Когда ему давали понять, что не хотят его видеть, единственным его соображением было то, что пора искать новые источники секса.