Страница 13 из 73
Патанджали говорит: «Прежде всего, научитесь быть отстраненными. Откажитесь от любых желаний. Только после этого вы сможете практиковать адхъясу».
Желание поверхностно. Внутри человека есть нечто, что заставляет его есть все больше и больше. И даже если он в течение нескольких дней будет голодать, то после он будет есть с еще большим удовольствием. Он станет толстеть, а потом худеть, голодать или сидеть на диете. И так будет продолжаться годами. Дело не в том, чтобы есть меньше. Почему человек много ест? Телу не нужно столько еды. Но на психологическом уровне пища становится заменителем чего-то, чего человеку не хватает.
Может быть, он боится смерти? Люди, которые боятся смерти, всегда много едят, потому что пища является основой жизни. Чем больше ешь, тем больше в тебе жизни. Это простая арифметика. Если не будешь есть, то умрешь. Поэтому недоедание равносильно смерти, а переедание больше подходит для жизни. Поэтому, если вы боитесь смерти, то будете есть, есть и есть. Или если никто вас не любит, вы тоже будете объедаться.
Еда может стать заменителем любви, потому что в самом начале жизни у ребенка есть только еда и любовь. Первое, что ребенок осознает в жизни, — это мать. Мать кормит его и любит. Еда и любовь появляются в жизни ребенка одновременно. Когда мать расположена к ребенку, она его кормит. Ребенку дали грудь, и он счастлив. Но когда мать злится и не любит ребенка, она отлучает его от груди.
У ребенка забирают еду каждый раз, когда мать его не любит, когда же она благосклонна к своему дитя, она тут же начинает его кормить. Любовь и еда связываются в одно целое. В его сознании, в сознании ребенка, они сливаются воедино. Поэтому, когда ребенок получает больше любви, он перестает слишком много есть. Любви столько, что еда ему не нужна. Когда же его не любят, он будет есть слишком много, чтобы сохранить равновесие. Если любви нет вообще, он будет набивать брюхо до отказа.
Этот человек, скорее всего, боится смерти, а может быть, у него ни с кем нет глубоких любовных отношений. И эти два явления тоже взаимосвязаны. Если вы глубоко любите, вы не боитесь смерти. Любовь настолько переполняет вас сейчас, что вам все равно, что произойдет в будущем. Любовь сама по себе уже делает человека счастливым. Даже если придет смерть, он сумеет ее принять. Но если он никого не любит, то смерть приводит его в ужас, потому что он еще никого не любил, а уже пора умирать. Смерть забирает время, больше не будет времени, больше не будет никакого будущего.
Если нет любви, то человек боится смерти сильнее. Если любовь есть, то страх смерти становится меньше. А если любовь тотальна, то страх смерти исчезает вообще. Любовь и смерть переплетены между собой. Даже самые простые вещи глубоко укоренены в чем-то более сложном.
Основа простых вещей, находящихся на поверхности, всегда скрыта в гораздо более сложных явлениях. Все взаимосвязано между собой. Поэтому только от изменения мыслей ничего, по сути, не меняется. До тех пор, пока вы не измените весь комплекс, не «разобусловите» его, не «переобусловите», не создадите новый комплекс, до тех пор вы не сможете начать новую жизнь. Нужно учиться не отождествляться, нужно учиться отстраняться.
Это не значит, что вы перестанете наслаждаться. Подобное недопонимание возникает довольно часто. Многие думают, что йога уводит людей от жизни, из-за того, что отстраненность означает отсутствие желаний. Если вы ничего не хотите, если у вас нет каких-либо привязанностей, если вы никого не любите, то вы — просто мертвое тело. Нет, это совсем не так.
Быть отстраненным значит ни от чего не зависеть, не ставить свою жизнь и счастье в зависимость от чего бы то ни было. Хорошо, когда у вас есть предпочтения, когда вы можете выбирать. Вы можете предпочесть что-то или кого-то, вам просто необходимо иметь собственные предпочтения. На свете есть много людей, и вам необходимо кого-то любить, необходимо кого-то выбрать, с кем-то дружить. Выбирайте, отдавайте предпочтение, но не цепляйтесь за этих людей.
В чем здесь разница? Если вы держитесь за кого-то или что-то, вы попадаете в зависимость. И тогда, если ваш любимый где-то далеко, вы несчастны, вам его не хватает, вы страдаете. Привязанность, исходящая из стремления удержать человека, — это болезнь, потому что, когда ваш любимый далеко, вы страдаете, но когда он рядом, вам все равно. Если он рядом, это для вас нормально, вы воспринимаете это как должное. Когда любимый рядом, все на своих местах, но не более того. Если же он далеко, вы страдаете. Я называю это привязанностью, стремлением удержать.
С предпочтениями все иначе. Если человек где-то далеко, это нормально, но если он рядом, вы счастливы, вы благодарны. Когда ваш любимый рядом, вы не воспринимаете это как должное, наоборот, вы счастливы, вы наслаждаетесь его присутствием, вы празднуете это событие. Вы не впадаете в отчаяние, когда он не с вами. Для вас естественно, что у него есть своя жизнь. Вы не требуете от него, чтобы он постоянно был рядом, не зависите от его присутствия или отсутствия. Вы и в одиночестве можете быть счастливы. Вы бы предпочли, чтобы этот человек был рядом с вами, но вы не зависите от факта его присутствия.
Предпочтения — это хорошо, привязанность — это болезнь. Человек, у которого есть свои предпочтения и способность выбирать, чрезвычайно счастлив. Вы никогда не заставите его страдать. Вы можете только осчастливить его, сделать его еще счастливее. Но страдать его не заставит никто. Человека же, цепляющегося за все и вся, нельзя сделать счастливым, его легко можно только заставить страдать. И вы прекрасно об этом знаете: «С милым плохо, а без него еще хуже».
Из-за стремления «зацепиться» за что-то или кого-то, из-за собственных привязанностей вы будете становиться все несчастнее и несчастнее, умение же выбирать сделает вас все счастливее и счастливее. Патанджали против привязанностей, но не против предпочтений. Каждому приходится выбирать. Вы можете любить одну еду и не любить другую. Это всего лишь предпочтение. Если той еды, которую вы любите, нет, то вы можете выбрать нечто другое, и при этом все равно быть счастливым, потому что вы знаете, что нужно уметь наслаждаться тем, что есть. Вы не станете рыдать и заламывать руки. Вы умеете принимать жизнь такой, какая она есть.
Но человек, который постоянно за все «цепляется», никогда по-настоящему не наслаждается даже тем, что у него есть. Вся его жизнь превращается в нескончаемые страдания. Отстраненность дает вам свободу: у вас много энергии, вы ни от чего не зависите. Вы — независимы. А энергию можно направить на внутреннюю работу. Это может стать практикой. Это может стать абхьясой. Что такое абхъяса? Абхъяса — это борьба со старыми привычками. В разных религиях существуют множество практик, но их основой является именно эта сутра Патанджали.
Например, начните практиковать следующее, когда злитесь: перед тем, как выпустить гнев, сделайте пять глубоких вдохов. Простая практика, которая на первый взгляд не имеет никакого отношения к гневу. Некоторые могут даже посмеяться над ней. Разве дыхание поможет? Да, поможет. Каждый раз, когда чувствуете, что гнев подступает, прежде чем выражать его, сделайте пять глубоких вдохов и выдохов.
Что это даст? Многое. Только неосознанный человек может злиться, а дыхание — это сознательное усилие. Прежде чем выражать гнев, вы сознательно вдыхаете и выдыхаете пять раз. Это поможет вашему сознанию стать бдительным, а бдительность не допустит гнева.
Благодаря дыханию осознанным станет не только ум, но и тело, потому что с притоком кислорода тело пробуждается. И в момент осознанности вы почувствуете, как гнев исчезает.
И второе: ум может сосредоточиться только на чем-то одном. Вы не можете думать о двух вещах одновременно, это невозможно. Ваше сознание может мгновенно перескакивать с мысли на мысль, но двигаться сразу в двух направлениях оно не может. Сначала одно, потом другое. Ваш ум чрезвычайно узко направлен, он способен сосредотачиваться только на чем-то одном. Например, на злости. Вы злитесь, и кроме злости ничего больше нет. Переключаясь на дыхание, вы забываете о своем гневе. Теперь ваше сознание сосредоточено на дыхании, вы движетесь в другом направлении. И даже если вы снова вспомните о злости, то это будет уже не та злость, потому что момент ушел.