Слуга Света

Только вот мое сознание, вся моя сущность, активно этому противилось. Все внутри меня протестовало против такого решения. Все внутри вопило — не делай этого! Может быть, это всего лишь обычный страх перед неизведанным, а вдруг нечто больше? Обострившаяся интуиция, или ангел-хранитель, удерживающие от губительного шага.

Но и стоять на месте, или возвращаться назад — тоже не выход. В коридоре не было иного пути — лишь идти вперед.

Я глубоко вдохнул и выдохнул, и протянул вперед руку, словно пытался ответить на чье-то рукопожатие. Ладонь погрузилась во тьму. Она буквально в ней исчезла, растворилась! Я не видел своих пальцев, не видел даже размытого пятна на месте запястья.

Крича от страха и ужаса, я отдернул руку. Все в порядке, все пальцы на месте. Совсем ничего не пострадало, и новое не отросло. Ну, подумаешь, они совсем немного посинели и замерзли. Так в этом коридоре везде так — за пределами освещенных участков немного холоднее. Правда, здесь уже не немного. Впереди, судя по ощущениям, была минусовая температура…

Нет пути вперед, его просто нет! Стоит мне сделать шаг, выйти за пределы света, и она меня никогда не отпустит. Я растворюсь в ней, сгину навсегда! Стану ее частью, маленьким темным пятнышком, и не останется шансов на спасение.

Паника. Она уже не просто наступала — она поглотила меня целиком, и не осталось сил, чтобы ей противиться.

Я не должен быть здесь! Для меня не должно все закончиться так! Я еще слишком молод, чтобы взять и умереть. Я еще ничего не видел, даже не целовался ни разу!

Это не справедливо!

Так в книгах не бывает. Не должны положительные герои умирать в самом начале пути. Тем более, если герой повествования ребенок. Особенно, если этот ребенок я!

Все окружающее вдруг перестало напоминать сказку, в которую я самым чудесным образом попал. Никакое это не захватывающее приключение! Это реальность, в которой можно умереть навсегда, и ни какого продолжения не будет. Неоткуда ждать помощи. И для надежды места не осталось. Я в ловушке, заперт в этом коридоре. И когда погаснут все светильники, я буду поглощен тьмой…

От страха и жалости к себе я заплакал. Слезы потоком катились по моему лицу. Я стирал их руками — тут же, им на смену, приходили новые. Из последних сил, сдерживал рыдания, но они, раз за разом, прорывались наружу очередными порциями слез и всхлипов. Я стоял на месте, скрыв лицо в ладонях, и рыдал в голос.

А тьма все так же бесстрастно наблюдала за моими страданиями…

Вот оно наказание за собственное любопытство и глупость.

Мне не место здесь. Я домой хочу. Мне здесь не место! Не место!

Ни знаю, сколько я так прорыдал, то моля высшие силы о помощи, то, проклиная их самыми грязными словами.

Слезы закончились. Я убрал ладони от лица, и шмыгнул носом. Как бы мне не было страшно — нужно идти вперед. Другого выхода просто нет.

Открыл глаза, и почувствовал, как отпала челюсть. По правую руку от меня, в стене, появилась дверь! Совсем как у меня дома.

Откуда? Всего несколько минут назад, на этом самом месте, была идеально ровная поверхность, без зазоров!

Но ведь и попал я сюда, как раз через такую дверь!

Зайти в нее? В прошлый раз, это меня привело в этот коридор.

Но какая альтернатива?

Пускай эта дверь будет изготовлена из человеческих костей. Пускай! Иного варианта у меня все равно нет. Разве, что остаться на месте и ждать, когда тьма все же до меня доберется.

Нет, это не вариант!

Я, взялся за ручку и повернул ее. Щелкнул замок. Я открыл дверь и, зажмурив глаза, шагнул внутрь…

Глава 4.

Станция

Постоял немного, прислушиваясь к ощущениям. Мыслю — значит существую. Жив, здоров. Уже не плохо.

Открыл глаза.

Напрасно я считал, что за сегодняшний день уже разучился удивляться. Судьба не уставала преподносить мне сюрпризы, от которых я бы предпочел держаться подальше. А все, из-за моего неуемного любопытства. Ведь мог бы сейчас в безопасности сидеть дома, пить чай и непринужденно общаться с родителями. Черт меня дернул, начать искать приключения, не иначе. Нашел, называется, на свою голову!

То, что я не дома — абсолютно точно. Дверь из коридора привела меня совсем в иной мир — в этом теперь не оставалось никаких сомнений.

Передо мной был огромный зал, настолько большой, что я не видел его противоположного края. Весь он был заполнен созданиями, всевозможных форм и размеров, о которых на земле никогда не слышали. Какой-нибудь режиссер ужастиков, или вконец спятивший писатель-фантаст, нашел бы здесь массу интересных объектов, для своего творчества.

Складывалось ощущение, что не схожесть во внешнем облике, послужило главным критерием отбора. Каждой твари по паре, или вроде того. Здесь исполины, запросто соседствовали с карликами, а существа, чей вид внушал отвращение, шли рядом с прекрасными созданиями, от одного взгляда на которых сладостно замирало сердце в груди.

Это был не зоопарк — никаких тебе клеток, вольеров или ограждений — к тому же, все существа производили впечатление разумных. Они не просто находились здесь, в этом месте — каждый целеустремленно спешил вперед, преследуя свои цели. Понять бы еще, что это за место такое.

Двигались существа в разных направлениях, от чего создавалась давка, и нередко происходили столкновения. Но, вместе с тем, из-за этого не возникало конфликтов. На моих глазах, столкнулись существо, больше всего похожее на хищного динозавра, и нечто, внешним видом смахивающее на бегемота — такое большое, толстое и неповоротливое. Вместе с тем окрас у последнего существа, носил ярко-розовый оттенок, что лишь добавляло его облику комичности и несуразности. Ему было самое место в добром диснеевском мультике, чтобы вызывать потоки восторгов у маленьких детей. По логике вещей, динозавр, за такой тычок, просто обязан был накинуться на более слабого противника. Вместо этого, существа лишь кивнули друг другу, и пошли дальше, как ни в чем не бывало. Подобное поведение еще раз говорило в пользу моей теории о разумности всех этих существ.

Очень многие носили разнообразную одежду. От простой набедренной повязки, каковая красовалась на трехметровом, четырехруком титане, с угрожающей физиономией. Своим единственным глазом он буквально просверливал дырки в каждом встречном, при этом тонкие губы презрительно кривились. Впрочем, что я мог знать о физиогномике существ из других миров? Не исключено, что, таким образом, он наоборот, каждому встречному выражал свое расположение.

Ему на встречу, стараясь не наступить в слизь, оставленную осьминогом, держась под руки, прошли лисицы, облаченные в костюмы, соответствовавшие веку так девятнадцатому. Передвигались они совсем как люди, на двух ногах и при этом не испытывали от этого никакого дискомфорта. На мужчине, был серый костюм-тройка, в полоску. На голове черный, высокий цилиндр. На его спутнице роскошное белое платье, с оторочкой из жемчуга, и длинным шлейфом. В одежде были специальные места, сквозь которую наружу выглядывали пушистые рыжие хвосты, с белыми кисточками. Их морды, или лица — не знаю, как правильно сказать — казалось, улыбались.

Следом за ними прошествовала небольшая процессия, состоящая из семи существ, каждый из которых был облачен в серебристый скафандр. Учитывая их рост — немногим больше метра, и цвет кожи — светло-зеленый, больше всего они походили на инопланетян, каковыми их изображали в фильмах пятидесятых годов — те самые захватчики с Марса. На их поясах висели предметы, больше всего похожие на инопланетные бластеры, от чего сходство с кровожадными марсианами лишь усиливалось.

Над их головами пролетел огромный кузнечик, размерами с взрослую лошадь. В полете, каким-то совершенно фантастическим образом, ему удалось избежать столкновения с миниатюрным птеродактилем. Приземлился тоже не очень удачно — прямехонько на щупальце, некоего совершенно невообразимого существа, обильно покрытого слизью и отвратительного вида наростами. Тот, в ответ, щелкнул клешней, но ни в какой конфликт это снова не вылилось. Если бы это все же произошло, от кузнечика остались бы только лоскутки, учитывая размеры и внешний вид твари.