Страница 55 из 60
— Речи нет.
— Но вы же говорили, что сделаете для меня все на свете!
— Чтобы вам помочь — да. Чтобы вас убили — нет, Я не могу допустить, чтобы с вами что-нибудь случилось, Шарлотта.
— Правда? Я так много для вас значу?
Я улыбнулся и кивнул головой.
— Это так важно для вас, Филипп?
Я снова кивнул головой. Она долго смотрела на меня, и в ее глазах я читал вопрос, а ее губы дрожали от непроизнесенных слов. Потом она сделала шаг ко мне, обняла меня за шею и попробовала задушить. По крайней мере, так это понял я своей совершенно разрегулированной от частых встреч с Квинном башкой. На самом деле она прижалась ко мне, как прижимаются к дорогому существу, прощаясь навсегда. Может, она была медиумом, ясновидящей, может, ее глазам явился бедный неподвижный Калверт, плавающий хребтом вверх в темных водах ангара на Дюб Сджэйре? Что ж, я тоже мог легко представить себе эту картинку. Я понемногу начинал задыхаться в ее объятиях и уже собирался отреагировать так, как надлежит реагировать в таких обстоятельствах, но она неожиданно оторвалась от меня, вытолкнула из каюты и закрыла дверь на ключ.
— Наши друзья уже дома, — сказал Тим Хатчинсон.
Мы обошли Дюб Сджэйр с южной стороны и держали курс вдоль южного берега Лох Хаурона. Моторы мы выключили задолго до приближения к маленькой гавани и теперь, пользуясь приливом, достаточно быстро дрейфовали на северо-восток.
— Вы были правы, Калверт, — снова отозвался Тим. — Они собираются удрать, как только взойдет луна.
— Калверт почти всегда бывает прав, — заявил дядюшка Артур, давая таким образом понять, что это он так воспитал Меня. — А что теперь, мой мальчик?
Туман был уже не такой плотный, и видимость увеличилась до ста метров, так что можно было видеть полосу света в форме буквы Т, образованную плохо прилегающими друг к другу створками ангарных ворот.
— Мы уже на месте, — сказал я. — Ширина «Файркрэста» — четыре с половиной метра, ворот — шесть метров. Никаких навигационных знаков на воротах нет. Зато есть прибой скоростью в четыре узла. Мистер Хатчинсон, вы уверены, что мы сумеем ворваться в ангар на скорости, достаточной, чтобы разбить ворота, но недостаточной для того, чтобы разбиться самим о скалы в глубине ангара?
— Есть только один способ проверить это, — ответил Тим и нажал на стартер.
Разогретый мотор включился мгновенно. Шума его почти не было слышно, так как выхлоп уходил под воду. Не ускоряя хода, Тим повернул на юг, потом какое-то время шел на запад, повернул на север и, сунув в рот сигару, дал полный газ. Спичка, поднесенная им к сигаре, осветила спокойное, сосредоточенное лицо…
С минуту ничего не было видно, Хатчинсон слегка свернул на северо-запад, и мы увидели свет в форме буквы Т. Он стремительно приближался к нам. Я взял в левую руку автомат, открыл левую дверь рубки и замер в ожидании, упираясь одной ногой в палубу, другой в пол рубки. Дядюшка Артур должен был занять такую же позицию с правой стороны. С напряженными мышцами, слегка согнув колени, мы ждали удара — полная остановка «Файркрэста» должна была произойти более чем резко.
На расстоянии сорока метров от ворот Хатчинсон несколько сбавил скорость и слегка свернул с курса. Буква Т несколько сместилась вправо и оказалась прямо перед нами. Пройдя — метров двадцать, Хатчинсон дал «полный вперед», и «Файркрэст» рванулся к тому месту, где должен был находиться невидимый для нас волнорез. На мгновение мне показалось, что мы взяли, слишком влево и вот-вот разобьемся об этот волнорез, но Хатчинсон внезапно рванул штурвал вправо, и мы скользнули ко входу в гавань, даже не оцарапав драгоценное судно дядюшки Артура. В тот же момент Хатчинсон выключил мотор, а я подумал, что, даже посвятив тренировкам всю оставшуюся жизнь, я не буду способен на такой маневр.
Я предупредил Хатчинсона, что причалы находятся с правой стороны ангара и потому именно там должен находиться катер пиратов. Учитывая это, Хатчинсон направил «Файркрэст» под углом к светящейся щели, а потом резко повернул штурвал влево, чтобы ударить в самую середину ворот. За мгновение до удара он включил двигатель на «полный назад», поскольку наш план вовсе не предусматривал возможность разнести в щепки о заднюю стену ангара сам «Файркрэст».
Наше появление на сцене, если можно так выразиться, оказалось еще более впечатляющим, чем мы предполагали. Мы-то надеялись, что от удара нашего носа лопнет основной засов и ворота откроются посередине. Вместо этого не выдержали петли, и в результате мы вошли внутрь, сопровождаемые страшным грохотом, волоча на себе створки ворот. При этом, естественно, мы порядком потеряли скорость. Передняя мачта, в алюминиевом кожухе которой находилась любимая телескопическая антенна дядюшки Артура, зацепилась за стреху и с отвратительным металлическим скрежетом обломилась прямо над рубкой, в результате чего мы потеряли еще узел. Еще какую-то часть скорости отобрал у нас винт, лопасти которого из всех сил крутились в обратном направлении. И все же у нас хватило скорости, чтобы с грохотом и треском вклиниться между стеной ангара и пиратским катером для подводных работ. И в следующую же секунду нас остановил мощный удар, а ангар заполнили звуки крошащегося дерева. К счастью, их источником оказались висящие у нас на носу ворота, а не корпус «Файркрэста», чего решительно не выдержала бы психика дядюшки Артура. Хатчинсон поставил яхту на небольшую скорость, чтобы удержать ее на месте после удара, и включил мощный прожектор. Не для того чтобы осветить ангар, и без наших стараний хорошо освещенный, а для того чтобы ослепить зрителей. Все это заняло несколько секунд.
Я вышел на палубу с автоматом в руках. Нашим глазам предстало то, что в туристических справочниках назвали бы деловой суетой. Вернее, то, что было ею, до того как наше появление приковало всех к своим местам. Из трюма катера, стоящего у правого борта классического рыбацкого судна длиной метров в двенадцать, на нас завороженно смотрело три пары глаз. На палубе двое держали ящик, а несколько дальше третий уже протянул руки к колыхавшемуся на тросе следующему, да так и застыл. И этот ящик был единственным движущимся в этот момент предметом. Тип, обслуживавший лебедку и весьма смахивавший на мнимого таможенника Томаса, стоял, прижав один рычаг к груди, а другой как бы отпихивая от себя вытянутой застывшей рукой. Вид у него был такой, как будто лава Везувия превратила его в статую еще две тысячи лет назад. Еще двое стояли, склонившись над водой в глубине ангара, прерванные в момент вытягивания наверх большого ящика. Двое водолазов помогали им. Надзирал за работами стоящий слева на платформе капитан Имри. Рядом были и его хозяева — Доллман и Лаворски. Это был великий день реализации их великого дела, и они не хотели потерять ни крошки своей добычи.
Меня лично прежде всего интересовало именно это трио. Я вышел вперед, чтобы увеличить себе зону обстрела и одновременно показать этим господам, что они у меня на мушке.
— Всем троим подойти ближе, — приказал я. — Капитан Имри, сообщите своим людям, что, если кто-нибудь из них шевельнется, я вас убью. Я уже ликвидировал четырех ваших дружков, что мне стоит присоединить к ним еще троих! Тем более что такой негодяй, как вы, Имри, заслуживает смерти, а не пятнадцати лет тюрьмы, как это предусмотрено новыми законами. Надеюсь, вы мне поверите на слово, капитан?
— Верю, — ответил он низким мрачным басом. — Сегодня днем вы убили Квинна.
— Он заслужил свою смерть.
— Да, ему следовало расправиться с вами еще тогда, на «Нантсвилле». И сам был бы теперь жив, и вас не было бы тут.
— Переходите один за другим на «Файркрэст». Первым — Имри. Он наиболее опасен сейчас. Затем Лаворски, затем…
— Стоять!.. Совершенно неподвижно! — услышал я за спиной. Голос был глухой, но пистолет, упирающийся в мой позвоночник, говорил сам за себя. — Шаг вперед, правую руку вверх, не дотрагиваясь до автомата!
Я подчинился и теперь держал автомат только левой рукой за дуло.