Страница 16 из 60
— Мы нашли эти сберегательные книжки, — далее последовала лавина номеров, дат, величин вкладов, то есть информация, которая меня совершенно не интересовала. — Последние вклады были сделаны двадцать седьмого декабря: по десять фунтов в двух случаях. Все счета в данное время на одну сумму — семьдесят восемь фунтов четырнадцать шиллингов и шесть пенсов. Счета открыты, — он прервался, чтобы выслушать мои поздравления, после чего продолжил: — Но это еще не все, Каролина. Ваша идея поиска загадочных случаев гибели или заявлений о пропавших без вести на побережье в районе Инвернесс, и Арджилл была совершенно великолепна. Повторяю: великолепна! И почему только, черт побери, она не пришла вам в голову раньше! У вас есть под рукой карандаш?
— У Харриет есть.
— Тогда начнем. На шотландском побережье уже много лет не было такого количества морских катастроф, как в этом сезоне. Начну с прошлогодней истории. «Пинто», солидная моторная яхта, покинула Кайль-оф-Локальш в восемь утра четвертого сентября. Пункт назначения — Обэн, где ее ожидали после полудня. Никогда туда не пришла и вообще бесследно исчезла.
— Какая погода была тогда, Аннабелла?
— Я ожидал этого вопроса, — кроме всего прочего, дядюшка Артур страшно раздражал меня этой мешаниной скромности и самодовольства. — Я проверил это в метеослужбе. Сила ветра — один балл, море спокойное, небо чистое. Перейдем к этому году. Шестое апреля и двадцать шестое апреля. «Ивнинг Стар» и «Дженни Роз» — два рыболовецких судна с восточного побережья, одно из Буки, другое из Фрезербурга.
— Но оба вели лов на западном побережье? — спросил я.
— Мне очень не нравится, когда вы таскаете козыри из моих рук! Оба судна базировались в Обэне, оба ловили лангуст. «Ивнинг Стар» пропал первым и был потом найдем на скалах у побережья Ислэя. А «Дженни Роз» исчез бесследно. Ни один из членов экипажа также не был обнаружен. Следующий случай — семнадцатого мая. На этот раз речь идет о знаменитой гоночной яхте «Кап Грис Нес», построенной в Англии и плавающей под английским флагом несмотря на иностранное название. Хозяином ее был очень опытный моряк. У него была прекрасная команда, принесшая ему несколько побед на регатах, организованных Королевским яхт-клубом. Сами понимаете, какой класс!. Яхта вышла из Лондондерри в хорошую погоду, направляясь на север Шотландии. Была найдена месяцем позже на скалах острова Скай.
— А экипаж?
— Что за вопрос! Исчез. И наконец, последний случай, происшедший несколько недель назад, восьмого августа. Переоборудованное спасательное судно «Кингфишер», прекрасно оснащенное. Хозяин — прекрасный моряк, с ним жена и двое детей — сын и дочь. Вышел из порта в ночь, погода была прекрасная. Пропал вместе с экипажем.
— Откуда вышел?
— Из Торбэя.
Вот это слово действительно было поводом для его гордости. Впрочем, для моей тоже.
— Вы по-прежнему думаете, что «Нантсвилл» плывет по направлению к Исландии или какого-нибудь отдаленного норвежского фиорда? — спросил я.
— Никогда ничего подобного и не думал, — стрелка барометра дядюшки Артура неожиданно упала с положения «дружески» до положения «нормально», то есть до позиции, расположенной между «холодно» и «мороз». — Надеюсь, даты этих случаев много чего напомнили вам, Каролина.
— Да, эти даты напомнили мне разные дела, Аннабелла.
И действительно, напомнили. «Ивнинг Стар» распорол себе брюхо на скалах Ислэя через три дня после того, как на юге Ирландии пропало транспортное судно «Холмвуд». «Дженни Роз» испарилась на три дня позже «Антары», пропавшей без следа в канале Сент-Джордж. «Кап Грис Нес», гоночная яхта, закончившая свое существование на скалах острова Скай, пропала в тот же самый день, что и фрахтовое судно «Хэдли Пайонир». «Кингфишер» затонул двумя днями позже последнего выхода в море парохода «Хуррикэн Спрэй». Трудно было отнестись к этим происшествиям как к серии совпадений. Слишком многие элементы тут повторяются, и потому я позволю себе отнести тех, кто этого не видит, к гигантам интеллекта, предводитель которых мог быть президентом Южной Африки, глубоко убежденным сегодня, в двадцатом веке, что Земля совершенно плоская и один лишний шаг может привести каждого к катастрофическому падению. Шансов, что только случай спровоцировал такое совпадение дат, практически не существовало. Мне казалось, что пропажа четырех небольших судов в одном секторе перечеркивает всякую возможность случайности, и я сказал об этом дядюшке Артуру.
— Не будем тратить время на вещи очевидные, — холодно ответил он. Это было не слишком вежливо с его стороны по той простой причине, что сам он эти «очевидности» не замечал еще четыре часа назад, когда я обратил на них его внимание. — В эту минуту самое важное для нас — это вопрос: что делать? Между Ислэем и островом Скай очень много места. И вообще, насколько благодаря этим данным мы продвинулись вперед?
— Какие связи, Аннабелла, вы можете использовать, чтобы привлечь к сотрудничеству радио и телевидение? — спросил я.
Наступила тишина, потом раздался зловещий голос:
— Чего вы, собственно, хотите, Каролина?
— Хочу подбросить еще одно происшествие в хронику.
— Ну что ж, такие вещи практиковались во время войны ежедневно. После войны, насколько я помню, тоже был один или два таких случая… Люди из Би-Би-Си и Ай-Ти-Эй не принадлежат к категории послушных…
По его тону было легко понять, что он думает о тех, кто не позволяет никому совать нос в свои дела. Это была весьма любопытная реакция для человека, который недаром считался непревзойденным мастером в этой области.
— Если мне удастся их убедить, что наша попытка не имеет ничего общего с политикой и служит исключительно общественному благу, может, и удастся. Так что вы хотите?
— Информировать слушателей, что на юге от Скай находится терпящее крушение судно, которое посылало в эфир SOS. Что сигнал неожиданно прервался, что точное местонахождение судна неизвестно, что следует предполагать худшее, и так далее… Операции по спасению начнутся завтра на рассвете. Вот и все.
— Думаю, что это удастся сделать. Но зачем это все?
— Тогда у меня появится предлог прогуляться в ту сторону, не вызывая никаких подозрений.
— Вы собираетесь использовать «Файркрэст» для розыска и бороздить море по всему подозрительному району?
— Конечно, Аннабелла, у нас с Харриет есть недостатки, но мы же все-таки не идиоты. Ваш «Файркрэст» — это соломинка, на которой я не решился бы без хорошего метеорологического прогноза переплыть даже лондонский пруд, а здесь нас подбрасывает на семи баллах. Кроме того, поиски в этом районе на подобном судне потребовали бы целой человеческой жизни. Мне это не годится. На восточной оконечности острова Торбэй, на расстоянии восьми километров от городка, находится небольшой заливчик с песчаным пляжем, окруженным горами и лесом. Мне нужен хороший вертолет в личное пользование. Причем на рассвете.
Теперь вы считаете идиотом меня, — я явно разозлил его пренебрежительным отзывом о «Файркрэсте», с которым он носился как с писаной торбой. — Вам кажется, что мне стоит только щелкнуть пальцами и на рассвете перед вами появится вертолет?
— У вас впереди четырнадцать часов. В пять утра вы были готовы щелкнуть пальцами, чтобы вертолет появился здесь в полдень. Семь часов. Вполовину меньше. Я, конечно, понимаю, что желание притащить меня в Лондон, чтобы расправиться со мной, прежде чем выбросить с работы, важнее сегодняшней ситуации.
— Соединитесь со мной в полночь, Каролина. Я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете.
— Так точно, адмирал, — сказал я и дал отбой.
При этом я не имел в виду: «Да, адмирал, я знаю, что делаю». Правильнее звучало бы так: «Да, адмирал, я надеюсь, что я знаю, что делаю».
Если Скаурас заплатил меньше пяти тысяч фунтов за ковер, который лежал в его салоне, значит, он купил подержанную вещь. Размером пять на девять метров, выдержанный в коричневых, темно-зеленых и золотых тонах, этот ковер лежал как поле вызревшего хлеба. Это впечатление усиливала его толщина, такая невероятная, что ходить по нему было так же непросто, как вброд по реке. Я никогда в жизни не видел более роскошного ковра, если не считать роскошных гобеленов, покрывавших в этом же салоне добрые две трети стен от пола до потолка. Честно говоря, рядом с этими гобеленами ковер мог показаться просто дешевкой. Там же, где переборки все-таки были видны, можно было разглядеть обшивку из ценных тропических пород дерева. Из этого же материала был сделан и великолепный бар, находившийся в глубине салона. Диваны, кресла и табуреты у бара были обиты зеленой кожей с золотым тиснением, что само по себе стоило целое состояние. Столь же ценными были и низкие столики, сделанные из кованой меди. На деньги, вырученные от их продажи, можно было в течение года кормить семью из пяти человек, даже если бы она предпочла столоваться в баре отеля «Савой».