Страница 11 из 20
— Ясно, — проговорил я. — Стало быть — налианцы?
— Или Слагающий Песни, — добавила Эттаа.
— Что, что? — не понял я.
— Девочка творит об одном из Похожих На Тебя, — после небольшой паузы пояснил Зуаф. — Одна из легенд гласит, что много веков назад такой же, как ты, ниалварра, попав на остров, не пожелал вернуться обратно и, оставшись, ушел в налианскую землю. Правда, перед уходом он некоторое время жил в Ларинтии и научил жителей петь песни. Некоторые из них дошли до нашего времени. Они стали священными гимнами Ларинтии.
— Легенда также гласит, что Слагающий Песни помогает попавшим в беду, — добавил Алтко. — Вот Эттаа и вспомнила его имя.
— Правда, так говорит легенда, — сказал Зуаф. — Много веков уже никто не видел Слагающего Песни.
— А еще Слагающий Песни научил ларинтийцев боевому кличу! — добавила Эттаа.
— Это так, — кивнул Алтко. — Быть может, ты еще услышишь его. Но тебе придется идти к Хрустальной горе или хотя бы дойти до Великого Крута.
— ??
Видя мое недоумение, Алтко пояснил:
— Один раз в сто лет на острове отмечается День Символа. В этот день натианцы и мы, ларинтийцы, приносим к Хрустальной горе Большие Книги.
Из Источника, что в Хрустальной горе, вместо прозрачной воды в этот день струится вода Розового моря. С каждым часом источник бьет все сильнее и сильнее, и воды становится все больше и больше. Так за несколько дней розовые воды затопляют центральную часть острова. Затем источник затихает, образовав Святое озеро. Ветры в это время начинают дуть в полную силу, распространяя ароматный запах по всему острову. Через несколько дней ветры стихают, и вода начинает постепенно убывать. Спустя некоторое время суша открывается полностью. Вот это место, где было озеро, мы и называем Великим Кругом.
Все народности, что живут на нашем острове, постепенно сходятся в этот Круг. И тогда наступает самый главный праздник на острове Ннеа, — величественно продолжал Алтко. — Праздник Снисхождения и Преображения. Длится он целый год. И говорят, большие чудеса происходят в это время.
— Что значит, говорят?! — удивился я. — Вы что же, не приходили в этот Круг?
— Хм, — немного помолчав, ответил Алтко. — Дело в том, что никто не помнит, что происходит в течение этого года-праздника.
«Вот как, — чуть не высказал я вслух, ухмыльнувшись. — У нас, порой, день попразднуешь и после ничего не помнишь. А туг — целый год!..»
— Там действительно происходят чудеса! — неожиданно ворвался звонкий голосок Эггаа. — Все жители острова в этот день преображаются и живут единой семьей, единым племенем. А после праздника каждый становится тем, кем он был. Или тем, кто он есть в душе. И потому ларинтиец иногда может стать налианцем, налианец превратится в ларинтийца, а благородный миокр…
— Ха-ха, — прервал увлекшуюся Эттаа Зуаф. — Что я слышу, девочка? Меня так давно никто не смешил, как твоя дочка, Алтко! Надо же такое сказать! Благородный миокр! Ах-ха-ха!
— Где ты услышала такое? — удивленно спросил Алтко у Эттаа.
— Так говорил старый Луку, так что вы зря смеетесь, дядя Зуаф, — в сердцах ответила девочка.
— Да, помнится, он что-то говорил об этом, — припомнил Алтко. — Но… «благородный миокр»!
И отец девочки развел руками.
— Вообще-то всякое рассказывают об этом празднике, — перестав смеяться, сказал Зуаф. — Я, например, слышал, что в этот год все островитяне просто крепко спят и им снятся необычные сны… Конечно же, что-то необыкновенное происходит с жителями острова Ннеа во время праздника Снисхождения и Преображения. Иначе как объяснить, что в течение 70 лет на острове никто не воюет. Никто слова дурного не скажет, не то чтобы за оружие схватиться! Миокры вообще, как овечки, ходят. Но проходят годы, и эти рогатые монстры снова затевают какую-нибудь заваруху, и пошло-поехало…
— Это так! — подтвердил Алтко, поглаживая разноцветные волосы своей дочки.
— А зачем мне идти к Великому Кругу? — после некоторой паузы поинтересовался я. Честно говоря, моя голова уже разбухла от всякой всячины. И хоть было интересно узнать, как здесь живут, меня больше всего беспокоил совсем другой вопрос.
— Это место очень любят посещать налианцы и очень не любят заглядывать туда миокры, — объяснил Алтко. — А, учитывая, что у рэгтов уже начинают резаться клыки, это немаловажно для тебя.
— Тем более нам по пути, — добавил Зуаф. — До Синей горы мы будем двигаться вместе, а там до Великого Круга рукой подать.
Вот так за разговорами мы не заметили, как поднялись на вершину холма.
— Смотри, ниалварра. Ваг мы и пришли.
И Зуаф рукой указал на расстилающуюся внизу равнину. Я только смог восхищенно выдохнуть: «Да-а!..» Поселение ларинтийцев было весьма необычный. Тана располагался между тремя холмами на овальном плато.
Рядом с одним из холмов возвышались две необыкновенного вида башни. Они были разной высоты и по форме своей напоминали усеченные конусы, правда, с полукруглыми вершинами. Из этих закругленных вершин расходились в разные стороны блестящие на солнце шпили. На высокой башне их было пять, а на той, что пониже, — семь. Все эти сооружения, выполненные скорее всего из хрусталя, переливались на солнце всеми цветами радуги.
Вокруг тянулись нестройные ряды ларинтийских домов, самых различных форм и размеров. Такой пестроты я еще не видел! Тут были и полукруглые, и треугольные, и комбинированные, и сдвоенные, и строенные сооружения.
— Творчество у вас бьет ключом! — восхитился я.
— Каждый волен в своем проявлении, — откликнулся Алтко, — конечно же, не нарушая…
— Хм, — я понимающе ухмыльнулся. — Закона!
— Гармонии, — поправила Эттаа. И, как мне показалось, с укоризной.
Зуаф же озабоченно смотрел вниз: улицы поселения были оживленны.
— Смотри-ка, уже собрались, — проговорил он. — Надо и нам поторопиться.
Пока мы спускались с холма, я не переставал глазеть вокруг. Везде царило большое оживление. Видно было, что ларинтийцы собираются выступить в поход. Длинная вереница повозок, в которые были впряжены рэ1ты, выстроилась почти через весь городок. А рядом с ними — много вооруженных мужчин.
— Эттаа, девочка моя! — окликнул нас женский голос, как только мы ступили на одну из улиц.
Я обернулся и увидел, что навстречу спешила удивительной красоты женщина. Эттаа подбежала и обняла ее.
— Мама? — спросил я у Алтко.
Ларинтиец утвердительно кивнул.
— Солнышко мое, где же ты так долго была? — начались знакомые мне с детства причитания. — Я уже весь тана обегала!
— Ну, мамочка, я ведь просто гуляла с Баламутом.
— Все равно, ты не должна так поступать. Тем более наступают опасные времена.
Это была высокая и стройная женщина с прекрасными разноцветными волосами, которые падали ей на плечи. Одета она была в длинное платье с короткими рукавами, а поверх — что-то вроде длинного жилета.
— Давайте-ка побыстрее, — опять поторопил всех Зуаф.
— Конечно, конечно, — но, взглянув на меня, ларинтийка просто замерла на месте.
— Неужели ниалварра?! — с широко раскрытыми глазами то ли спросила, то ли восхитилась она.
— Мамочка, я не успела тебе рассказать, что мы с Баламутом встретили его у моря…
— Это правда?
— Да, Иллаия, — подтвердил ларинтиец. — Это так. Наша дочь нашла его, и это будет записано в Большой Книге. Кстати, познакомьтесь, — добавил он.
— Разве это возможно? — засмущалась женщина.
— А почему бы и нет? — проговорил я, подходя к красавице. — Меня зовут Александр, или можно проще — Саша.
— Иллаия, — проговорила женщина, украдкой взглянув на мужа. — Появление ниалварры — добрый знак для ларинтийцев.
— Всегда готов помочь, — неизвестно для чего брякнул я.
— Ну хорошо, хорошо, — вновь заторопил Зуаф. — Идемте скорее на площадь.
И мы быстро зашагали по пустынной неширокой улочке к центру тана.
— Послушай-ка, Ниир, — остановил Зуаф пробегающего мимо ларинтийца в полной военной экипировке. — Гле сейчас Энс?