Страница 38 из 96
Арт уставился на то место в озере, куда упал мяч. Потом он взял свою клюшку и принялся лупить ею по стволу близстоящего дерева, а затем выбросил сломанную клюшку в воду. Все это он проделал, не говоря ни слова. Мы, обеспокоенные этим всплеском живых эмоций, отвернулись и пошли дальше. На следующей лунке Арт присоединился к нам, все так же безмолвно и с мрачным видом.
После того как раунд был закончен, мы решили позавтракать. Однако Арт отказался, сказав, что хочет вернуться на поле. На улице стояла полуденная флоридская жара, но он, тем не менее, собирался потренировать свой удар. Закончив завтрак, я тоже спустился на поле. Там не было ни души за исключением фигуры Арта в дальнем конце. В тот момент Арт второй раз подряд ударил так неудачно, что его мячи не взмыли вверх, а лишь неизящно полетели параллельно земле. Арта, который не знал, что я за ним наблюдаю, внезапно охватил новый приступ ярости, сопровождавшийся все тем же самым молчаливым ломанием клюшки. Я незаметно удалился.
Я думал о том, что так заело Арта. Fro хеджевый фонд процветал. Его семейная жизнь казалась прекрасной. Он имел доступ ко всем богатствам мира, включая контракт в Net Jets на Гольфстрим-4, лыжный домик в Хамптоне, штат Юта. Я вспомнил, как за несколько лет до этого, на одном из обедов я сидел за столом по соседству с женой Арта, и она рассказала мне, что всегда может определить, когда дела в фонде Арта идут плохо, поскольку в таких случаях он становится необычно ворчливым и скрипит зубами во сне. Арт очень активный и взыскательный человек, и именно это делает его столь успешным инвестором, но сейчас было совершенно ясно, что им руководит стремление превзойти других в игре в гольф.
Возможно, это объясняется тем, что степень превосходства в гольфе, точно так же, как результаты инвестирования, является легко измеримой и сопоставимой величиной, или причиной тому то, что стремление к конкурентной борьбе и повышенный уровень самолюбия заложен в крови тех людей, чья деятельность связана с хеджевыми фондами. Но независимо от того, что является истиной причиной, остается фактом, что многие из них являются фанатами игры в гольф. Эти люди чувствуют, что и давление, возникающее при открытии рискованной рыночной позиции, и напряжение в состязании, итог которого зависит от точных и выверенных ударов при прохождении 18 лунок, так или иначе служат испытанием их характера. И поддержание доходности, и хорошая игра в особенно напряженные моменты соперничества служат им доказательством их правоты и крепости нервов.
Кроме того, кого бы вы предпочли иметь в качестве управляющего вашими деньгами, парня, который способен хладнокровно попасть в 18 лунку длинным ударом, или того, кто в критический момент несколько раз промахивается с короткого расстояния? «Изящное сопротивление» — известное определение храбрости, данное Хемингуэем. Очевидно, что сходный менталитет имеют и многие топ-менеджеры компаний. Лидеры корпораций постоянно стремятся принять участие в основных соревнованиях по гольфу. Кроме того, чистых сердцем поклонников игры ждут поля Шотландии и Сан-Андреаса, а также клубы Ройаля и Антьена.
Любители гольфа всегда утверждали, что вы больше узнаете о характере и душе человека, пройдя с ним бок о бок 18 лунок, нежели проведя в деловом сотрудничестве несколько лет. Я искренне полагаю, что это создает своеобразное братство, но поскольку я предпочитаю теннис и слабо играю в гольф, я не являюсь его членом. В любом случае, то, что многие парни из хеджевых фондов фанаты гольфа, является фактом. В определенный момент времени, при достижении ими достаточного уровня благосостояния, гольф становится, если не брать в расчет семейные отношения, самой важной вещью в их жизни.
В конце концов, как только ваш личный капитал достигает 500 млн долл., накопление следующих 500 млн не вносит существенных материальных изменений в ваш стиль жизни и общее ощущение счастья. Конечно, вы можете заиметь больше домов, больше компаний, собственный самолет, но все эти дополнительные приобретения только усложняют вашу жизнь. Вы можете возразить, что следующие 500 млн могут быть вложены в ваших детей и повысить ваше реноме главы семейства. Действительно, деньги создают фундамент, но где-то там, на вершинах достатка существует предел, выход за который усложняет жизнь из-за увеличения вероятности грабежей, ревности, похищений и т. д.
В результате для большого количества людей, заработавших свои 500 млн долл., удовлетворение от дальнейшего увеличения благосостояния должно сопровождаться улучшением качества их игры в гольф, что выражается в уменьшении количества ударов, необходимых для прохождения всех лунок. Конечно, поступление вашей дочери в Гарвард, или вхождение вашего сына в состав футбольной команды вызывает положительные эмоции, но со временем они теряют свою остроту. Это не означает, что парни из хеджевых фондов не любят свои семейства. Вовсе нет. Но вполне возможно, что в ежедневных буднях успехи в гольфе в конечном счете становятся для них столь же важными, как и результаты инвестиций их фондов.
Чтобы осознать это, далекий от гольфа читатель должен понять, что в гольфе существует четкая система показателей класса игры. Возрастной фактор имеет значение, но в основном вам не приходится состязаться с юными мальчишками. Вы не сможете действительно противостоять этим бойким говорливым подросткам. Но существует большое различие между гандикапами в девять и в два-три удара. Однако с возрастом уменьшение величины гандикапа (количество лишних ударов) становится очень трудной задачей. Игрок может брать уроки у известного профи, часами тренировать разнообразные удары, покупать лучшую в мире амуницию, но при этом не достигать заметных успехов в повышении качества своей игры. Когда вам за 50, ваше совершенствование упирается в непреодолимую стену. Однажды вечером мы всей компанией, включая Арта, сидели за столом и говорили на эту тему. Кто-то упомянул о том, что Сэм, еще один известный в хеджевом мире парень, который был посредственным игроком в гольф, все лето занимался со знаменитым тренером и возил его с собой по всему миру.
— Должно быть, это обошлось ему, по крайней мере, в полмиллиона долларов за лето, — сказал кто-то из нас.
— Ну и что, — ответил другой, — Сэм с удовольствием заплатил бы и 10 миллионов долларов, чтобы сократить свой гандикап на несколько ударов.
Я указал на то, что для Сэма 10 млн долл. — это сумма, которую он может потерять всего за один неудачный торговый день, и что реальным показателем степени желания улучшить свою игру был бы ответ на вопрос: готовы ли вы пожертвовать частью доходности вашего фонда взамен на реальное повышение класса вашей игры в гольф?
— Предположим, что дьявол прибыл к вам с предложением заключить сделку и сказал: «Я буду обеспечивать вам уменьшение вашего нынешнего гандикапа при игре в гольф на пять ударов все то время, пока вы будете отдавать мне пять пунктов доходности вашего фонда». Согласились бы вы на это? — спросил я.
Мои собеседники были заинтригованы, и поскольку мы уже выпили по нескольку порций алкоголя и находились в рефлексивном настроении, они отнеслись к вопросу серьезно. А может быть, и нет, я не знаю.
— Звучит соблазнительно, — сказал Арт, — но я не пойду на это. Это было бы слишком несправедливо по отношению к моим инвесторам.
— Ну да, — усмехнулся еще один парень, который борется со своим гандикапом в 14 ударов, и чья чистая стоимость наверняка находится на полпути к миллиарду, — надеюсь, ваши инвесторы отвечают вам столь же похвальной лояльностью?
— Ну, хорошо, скажу иначе. Я — доверенное лицо, и мой отчет о работе — это мое наследство, которым я горжусь. Я не хотел бы пожертвовать этим.
— Забудьте про ваше наследство, — ответил парень. — Это же не футбольный Зал славы, куда дети могут прийти на экскурсию, чтобы посмотреть видеозаписи самых знаменитых проходов и тач-даунов Джима Брауна или Джонни Унитаса. Мои дети выросли, моя жена сумасшедшая, быть членом попечительского совета благотворительного общества скучно, но гольф — это гольф. Я бы заключил такую сделку, не глядя.