Страница 38 из 70
В отличие от большинства коренных жителей Прибалтики, хозяин кабинета говорил по-русски безукоризненно, даже без малейшего намека на акцент. Интересно… Если бы не труднопроизносимая эстонская фамилия, адвокат легко мог бы принять его за соотечественника и земляка.
Наконец, собеседник решился:
— Мне необходимо получить от вас подписку.
— Что получить?
— Подписку о неразглашении сведений, которые станут вам известны в ходе нашего сотрудничества.
— Негласного сотрудничества?
— Ну-у… всякого!
— Это исключено. — Виноградов даже не стал изображать возмущение — в конце концов, каждый делает свою работу как умеет, и собеседник не был бы «по жизни» опером-агентуристом, если бы не попытался использовать представившийся шанс. Вот только Владимир Александрович свое в такие игры уже отыграл.
— Что же теперь делать?
— Вам, видимо, придется рискнуть и нарушить правила режима секретности. Или… — Виноградов сделал вид, что пытается выбраться из-за стола.
— Зря! Боюсь, вы меня неправильно поняли. Имелось в виду нечто другое.
Эстонец вернулся на свое место напротив гостя.
— Впрочем, ладно. Обойдемся без формальностей.
И он протянул адвокату обзорную справку.
Владимир Александрович взял бумаги и пробежался глазами по первой странице текста:
— Очень любезно с вашей стороны!
Аналитическая справка представляла собой выполненный в единственном экземпляре, проштампованный и украшенный соответствующим грифом секретности русский перевод первичного документа. Судя по дате машинописного бюро, отпечатали его непосредственно перед прибытием Виноградова в Таллинн и, видимо, специально по этому случаю.
— Если позволите, я сначала поработаю со справкой?
— Как угодно!
— Чтобы не отрывать вас от других дел и не беспокоить попусту. Помечу себе все, что потребуется, а потом…
— Вы можете задавать вопросы и сразу же — по мере их возникновения, — понимающе улыбнулся собеседник и развел руками: — Я ведь все равно не имею права и не собираюсь оставлять вас здесь в одиночестве!
Когда границы взаимного доверия определены сразу же и достаточно четко — работать становится значительно легче.
— Можно делать пометки прямо на тексте?
— Пожалуйста! Кофе?
Виноградов щелкнул своим дешевым, но вполне респектабельным «Паркером»:
— Да, спасибо…
Первая часть справки была целиком посвящена подробному анализу попавших в поле зрения Экономической полиции валютных потоков.
— Что тут за сокращение? — поинтересовался Владимир Александрович у подошедшего с кружкой в руках хозяина кабинета.
— Где? — наклонился тот над текстом. — А, это! Это название того самого коммерческого банка.
— А полностью?
Собеседник произнес длинное словосочетание, в конце которого угадывалось нечто созвучное «па-анк-к».
— Как переводится?
— Что-то вроде: «Восточно-Прибалтийский коммерческий банк прогресса и развития».
— Сильно! А пишется?
— По-эстонски? Вот здесь, на второй странице.
— Спасибо…
По данным полиции и Министерства финансов учредили банк в период законодательной неразберихи несколько эстонских фирм-однодневок и некие физические лица; Однако со временем государственные требования по уставному капиталу и валютным резервным фондам начали ужесточаться, и в момент очередного увеличения обязательных нормативов «Восточно-Прибалтийский» вместо того, чтобы лопнуть или по-тихому рассосаться, просто сменил хозяев.
Новые владельцы, в числе которых оказалось знаменитое российское издательство и книготорговое объединение «Первопечатник», взялись за дело профессионально — вскоре банк превратился в не очень крупное, но стабильно функционирующее кредитно-финансовое учреждение.
В основном оно использовалось российскими фирмами для расчетов с партнерами в странах Северной Европы и Латинской Америки. Список клиентов банка занимал целую страницу, но все же самым крупным и постоянным среди них был сам «Первопечатник».
Чуть ли не ежедневно от него поступали приличные суммы в рублях, которые затем конвертировались и либо уходили дальше адресату, либо оседали на счетах получателей непосредственно в «Восточно-Прибалтийском».
Осуществлялись, впрочем, и прямые валютные платежи.
— Вам со сливками? — спросил хозяин кабинета.
— Нет, спасибо… Сколько времени они уже этим всем занимаются?
— У нас данные за два года. Но, может быть, и дольше.
— И какова общая сумма?
— По «книжным» делам? Там дальше будет отдельной строчкой, в долларах США.
Виноградов нашел место, которое имел в виду собеседник, и даже присвистнул удивленно от количества нулей:
— Ого! Серьезные ребята.
— Курочка по зернышку…
Собственно, пока ни в чем никакого криминала не усматривалось — нормальные экспортно-импортные операции, в нефтяном и «металлическом» бизнесе обороты еще солиднее.
— Та-ак!
Судя по второй части справки, странности начинались после поступления средств из России на счет эстонского представительства «Первопечатника».
Перевод денег декларировался, в основном, как оплата бумаги, полиграфических материалов и типографских услуг. И действительно, попадая к представителям фирмы в Таллинне, практически вся отконвертированная валюта отправлялась дальше — в виде конкретных целевых платежей.
Но непосредственными исполнителями заказов и получателями денег, поступивших от господина Удальцова, выступали всегда, почему-то, книгопечатные и целлюлозо-бумажные предприятия… Финляндии.
— Вы проверяли — расценки не завышены?
Собеседник понял его с полуслова:
— Нет, все в пределах среднерыночных цен. Финских!
— А в России или Эстонии это все обошлось бы дешевле?
— Да, пожалуй. Хотя… С этой стороны их не достать, мы консультировались у экспертов — всегда скажут, что качество нашей или вашей полиграфии заказчика не устраивает.
— Значит, деньги уходят от вас в банки Хельсинки…
— Не все! Часть остается здесь — правда, всего несколько процентов от общей стоимости заказа.
— Накладные? Обслуживание самого представительства?