Братки

Илья улыбнулся и, обняв Надю, прижал её к себе.

— Не волнуйся, у нас все будет, и очень скоро, осталось сделать ещё несколько дел, и мы с братвой добьёмся многого из того, что хотели. И тогда мы с тобой уедем в круиз, может быть, даже кругосветный… Не волнуйся, денег у нас хватит, у нас будет много денег.

— У нас и сейчас есть деньги, — произнесла Надя.

Илья снисходительно улыбнулся.

— Это разве деньги, глупышка, это копейки по сравнению с тем, сколько у нас их будет.

Неожиданно Надя спросила:

— А сколько тебе надо денег, чтобы ты остановился? Мы ведь можем жить совсем другой жизнью.

Реакция Ильи была довольно прохладной — он отстранился от Нади и лёг на спину.

— Выйти из этого дела, Наденька, мне никто не даст, — холодно проговорил он, — это поезд, из которого можно выпрыгнуть только на ходу, рискуя сломать себе шею.

Надя ласково положила руку ему на грудь. От этого жеста Монин смягчился и снова заговорил:

— Да и не хочу я никуда уходить, я профессионал, и меня в этом деле уважают и боятся. Я знаю, я точно знаю, что боятся, — с энтузиазмом добавил он. — А те, кто не уважает, долго не живут.

— Скажи, а тебе хоть когда-нибудь бывает их жалко, я имею в виду…

Надя не договорила, Монин и так понял, о чем она хотела спросить.

— Никогда, — холодно ответил он, — с этим чувством в моей профессии делать нечего… Да и кого жалеть, этих козлов, которые поделили все вокруг нас, захватив себе все лакомые кусочки большого пирога и живут себе в довольстве, желая, чтобы мы всю жизнь питались оставшимися крохами? Нет, никого из них мне не жалко, я их валю и буду валить дальше.

Эти слова явно возбудили Монина, он оторвал голову от подушки и взглянул на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Часы показывали половину шестого утра.

— Сегодня ты снова уйдёшь по делу? — спросила Надежда.

— Да, — произнёс Илья, — сегодня есть важная работа.

— К которому часу тебе надо идти?

— В восемь вечера у меня встреча, — ответил Монин.

— Но ещё есть время, — произнесла Надежда, — не бойся, я разбужу тебя, когда будет нужно. — Она ухватила его за плечо и нежно потянула обратно на подушку.

Монин поддался этому её движению и снова прилёг. Уткнувшись в подушку, он, уже засыпая, тихо проговорил;

— Я не должен опоздать, это очень, очень важная встреча.

— Не волнуйся, — прошептала Надя и, нежно положив руку на голову, погладила по волосам, — все будет хорошо… спи…

Глеб выключил подслушивающую аппаратуру и, сняв с головы наушники, убрал их в чемоданчик, последней он упаковал антенну, вынув её из вентиляционного отверстия в стене чердака.

Потом закурил и посмотрел на часы — было около шести утра. Глеб решил, что оставаться на чердаке больше нет смысла, он находился здесь и так уже больше восьми часов. Сам же Монин явился домой около двенадцати.

Из разговора Монина с Надей Глеб так и не понял, где Илья провёл часы после убийства Капитонова. Судя по всему, он отсиживался на квартире одного из своих под ельников.

Монин был слегка выпивши и, зайдя в квартиру, сразу отправился спать.

Панкратов, не выключая своего «электронного уха», тоже дремал, прислонившись к стене чердака.

Проснулся он оттого, что в наушниках послышался разговор Ильи и Нади.

Прослушав его, Глеб узнал, что на сегодня намечено очередное заказное убийство, исполнять которое придётся Монину.

Поразмыслив, Глеб решил, что оставаться на чердаке нет смысла. Он не понял, где и кого на сей раз «устранит» Монин по приказу своих боссов.

Чтобы выяснить это, ему снова сегодня будет необходимо следить за передвижениями Монина по городу.

К тому же Глеб хотел ещё немного поспать, и удобнее всего это было сделать в машине, а не на холодном чердаке.

Взяв чемоданчик с аппаратурой, Панкратов спустился вниз и отправился к припаркованному «Москвичу». Он выехал со двора и через несколько минут припарковался недалеко от стоянки, где Монин ставил свою машину.

Серая «девятка» по-прежнему стояла на месте. Выключив двигатель, Глеб поставил на двенадцать дня будильник наручных часов.

Потом откинулся на спинку сиденья и мгновенно заснул. Железный организм Глеба подчинился многолетней привычке: спать лишь тогда, когда разрешает хозяин.

Проснулся Панкратов за минуту до того, как прозвенел будильник, и первым делом посмотрел, стоит ли на стоянке серая «девятка» — она была на месте.

Глеб вышел из машины и, перейдя улицу, зашёл в небольшой кафетерий, где накупил гамбургеров с ветчиной и сыром, а также пакет с соком.

Прежде чем сесть в машину, он взял в ближайшем киоске ещё несколько газет. Все-таки ему предстояло очень долгое ожидание.

Монин появился на стоянке около половины восьмого. На сей раз он был одет в джинсы, кожаную куртку, на ногах у него были кроссовки, на плече он нёс свою неизменную чёрную сумку.

К этому времени Глеб уже несколько раз поел, перечитал всю прессу и вполглаза дремал под музыку, доносившуюся из радиоприёмника.

Однако с появлением киллера Панкратов стряхнул с себя всю дремоту и, заведя машину, приготовился следовать за Мониным.

Тот проскочил мимо Глеба на большой скорости. Глеб, подождав, когда «девятка» повернёт за угол, резко развернул машину на проезжей части и направил её следом.

На сей раз путь Монина лежал в Октябрьский район города. Глеб, как и прежде, держался далеко позади, соблюдая максимум осторожности, при том что он не должен был выпустить» киллера из виду. Они ехали около тридцати минут.

Монин остановил свою «девятку» в районе Щукинской бани. Это было большое кирпичное трехэтажное здание, уходившее в глубину квартала. Вокруг располагались в основном двухэтажные дома старой застройки.

Вход в баню был на улице Лепестковой. Официально баня носила название «Банно-прачечный трест № 7, и в неё, кроме парилок, входило ещё несколько сопутствующих служб.

Монин остановил машину за углом, на улице Кирпичной, вышел из машины, подхватив свою сумку, и направился к перекрёстку улиц Лепестковой и Кирпичной.

Панкратов проехал на своём «Москвиче» мимо «девятки» Монина и, когда тот завернул за угол, последовал за ним, припарковав машину на Лепестковой улице недалеко от входа в баню.

Перед самым входом располагалась обширная площадка для парковки автомобилей, напротив была площадь перед многоэтажным зданием проектного института.

Эти два современных здания словно вырубили себе место в старом районе, застроенном в основном одно-двухэтажными застройками конца девятнадцатого века.

Вокруг этих зданий, несмотря на поздний час, было довольно много машин. Монин направился к припаркованному недалеко от здания «Роспромпроекта» старенькому «БМВ» пятой модели.

Подойдя к машине, Монин открыл дверь и уселся на заднее сиденье. Глеб вгляделся и пришёл к выводу, что в машине сидят трое. Лица этих людей Глеб разглядеть не мог, несмотря на хорошую освещённость вечерней улицы.

Он достал чемодан с аппаратурой и принялся распаковывать его, подготавливая к работе, и тут неожиданно взгляд Глеба упал на две иномарки, стоящие недалеко от входа в баню.

Это были два джипа «Гранд-Чероки», оба чёрного цвета.

Глеб достал из «бардачка» бинокль и, наведя резкость, разглядел номера на джипах. У него не осталось никаких сомнений, что это были машины, принадлежащие Сергею Потапову.

Глеба охватил панический страх, Сергей мог появиться из бани в любой момент. Площадка перед входом хорошо простреливалась. Такому меткому киллеру, как Монин, не составляло большого труда даже из пистолета попасть в свою жертву с расстояния в двадцать, даже тридцать шагов.

Глеб лихорадочно вытащил из кармана сотовый телефон и быстро набрал номер телефона Потапова.

Сотовый не отвечал, тогда Глеб, не убирая трубки, вынул из «бардачка» пистолет «ТТ». Прижав плечом трубку телефона к уху, он передёрнул затвор пистолета и, сняв его с предохранителя, положил себе на колени.