Курс на столкновение

Браск, отчаянно ругаясь, вскочил на ноги.

– Идиоты! В их дурацкие головы не пришло сперва его обыскать! А у него, должно быть, была граната!

Хешке отвел глаза от горящих внизу обломков геликоптера и с недоумением уставился на Браска. Офицер бросил на него косой, иронический взгляд.

– Вы и в самом деле никогда о подобном не слышали, верно? Эти, из подполья, последнее время постоянно прибегают к таким трюкам. Их это избавляет от допросов, нас же лишает нескольких человек.

Перед Хешке неожиданно раскрылись абсолютно новые области человеческой деятельности.

– Нет... я ничего не знал...

– От вас такого и следовало ожидать. Телевидение подобных вещей не рекламирует, а у нас есть свои способы заткнуть глотку слухам. Вот так-то, организованное подполье в самом деле существует, а ваш дружок Обломот и в самом деле к нему принадлежал. Об этом вы тоже знали? Или все-таки были в курсе?

Непроницаемый, подозрительный взгляд Браска скрестился со взглядом Хешке.

– Нет, не был... до сегодняшней ночи, – растерянно пробормотал археолог.

Некоторое время они кружили над местом катастрофы, ожидая, пока корпус догорит. Потом один из геликоптеров опустился на землю возле обломков уничтоженной машины. Два оставшихся с восходом солнца двинулись снова в путь к цели, которая все еще оставалась для Хешке тайной.

3

В городе Цимбел они пересели на скоростной межконтинентальный лайнер. На его борту Хешке был предоставлен завтрак, но хотя перелет длился около двух часов, он не получил от Браска ни крохи информации. Во время полета Браск прошел в кабину пилота, чтобы получить радиосообщение, и вернулся явно встревоженным.

Мчась по траектории протяженностью пять тысяч миль, они все время настигали зону восхода солнца, так что когда наконец-то опустились, то по-прежнему было раннее утро. Место было похоже на частную посадочную площадку. Сразу же появилась машина, на которой им предстояло проехать до невысокого, массивного бетонного здания, виднеющегося на расстоянии нескольких сотен ярдов от посадочной полосы.

Едва они переступили порог, как Хешке сразу же почувствовал типичную для Титанов атмосферу напряженной деятельности и беспрестанной спешки. В коридорах стоял монотонный шум, источник которого определить было невозможно. Символы с непонятными для Хешке значениями указывали пути к различным отделам. Археолог обратился к Браску:

– Где мы?

– На территории строго засекреченной исследовательской станции.

– Это устройство находится именно здесь?

Браск кивнул.

– Именно из-за него и появился весь этот Центр, чтобы исследовать аппарат, о котором вы спрашиваете.

Хешке изумленно шевельнул бровями.

– Но тогда когда же его нашли?

– Более пяти лет назад.

– П_я_т_и _л_е_т_? И все это время сохраняли тайну?

Браск высокомерно усмехнулся.

– Терпение, гражданин. Вскоре вам все станет ясно.

Они подошли к массивным дверям, охраняемым двумя вооруженными Титанами. Браск предъявил пропуска. Двери со вздохом пневматического замка распахнулись.

По ту сторону охраняемых дверей оказалось более спокойно.

– Скоро мы доберемся до главных лабораторных помещений, проинформировал Браск. – Вскоре вы познакомитесь со своими новыми коллегами. День здесь начинается с занятий по идеологии... Может, вам будет любопытно взглянуть, как это выглядит? Кажется, они как раз подходят к концу.

Хешке без энтузиазма кивнул головой. Браск провел его по коридору, заканчивающемуся небольшим фойе. Около двадцати мужчин и женщин в белых халатах глядели на большой экран, на котором появлялись иллюстрации к тексту, комментарии.

Хешке обратил внимание на мастерскую манипуляцию изображением. Когда они вошли, на экране виднелся умиротворяющий пейзаж: солнце, заходящее за поросшие лесом холмы. На переднем плане сапфировое море билось об инкрустированное камнями скалистое побережье.

Пейзаж неожиданно превратился в коллаж из вирусов и первичных бактерий. Хешке счел внезапный переход от обширных пространств лесов, моря и солнца к невидимому невооруженным глазом микроскопическому мирку на самой границе жизни особо эффектным трюком. Лекция сразу захватила его внимание, и он с подлинным интересом вслушивался в хорошо поставленный, уверенный голос, сопровождающий изображение, который своими комментариями связывал разрозненные кадры в единое целое.

– Вот суть жизни в зародыше, – весомо звучал голос из стереоколонок. – В этих вот первичных частичках жизни сконцентрирована вся сущность духа и эволюции планеты Земля. Эти зерна всех грядущих существ появились в результате могущественного проявления энергии, дремлющей в камне, недрах, воде и свете. С того мгновения бесплодная дотоле Земля стала создавать ДНК, и из этого-то ДНК, как исполин из морских бездн, явился кульминационный продукт всей реакции: бытие, для которого все остальные проявления земной жизни явились всего лишь платформой. Это явление мы называем кульминационной сущностью, либо же сущностью человека.

Лекции сопутствовала быстрая и ошеломляющая смена изображений. Вирусы уступили место подрагивающим спиралям ДНК, потом одна за другой появились проекции танцующих хромосом и ядер клеток в стадии деления, переплетенные с фигурами разных видов живых существ на разных этапах эволюционного процесса.

Последним словам лектора соответствовало изображение молодого обнаженного мужчины божественного сложения и красоты (это, должно быть, был очень придирчиво отобранный Титан). Мужчина стоял с распростертыми руками на фоне заходящего солнца и понемногу расплывался, превращаясь в изображение Земли, плывущей по океану вселенной.

– Таким образом, – продолжал голос, теперь уже трезво и деловито, эволюция – это не серия случайностей, но логический процесс, стремящийся к заранее известной цели. Отсюда же вытекает, что Земля по природе своей способна создать только один доминирующий вид, и такая возможность является одновременно и единственной ее целью. Отсюда же следует и то, что закономерность эта распространяется на все планеты во вселенной. Земля мать наша, наша родина, наша опора. Из ее глубин черпаем мы свою кровь. Мы – дети Земли, и никто не в силах ее у нас отобрать.

Экран начал гаснуть под сопровождение мощных симфонических аккордов. Хешке был очарован. Кровь и земля, снова повторил он мысленно. В лекции содержалось много элементов, которые раздражали, но одновременно и притягивали: мистицизм, доходящее до обожествления преклонение перед Землей, вера и предназначение. Но кто знает, думал Хешке, может что-то в этом и есть. Может, эволюция и в самом деле протекает таким способом.

Присутствующие поднялись с мест и, сохраняя тишину, начали выходить из зала. Браск подтолкнул Хешке.

– Теперь можете познакомиться с людьми, с которыми вам предстоит работать.

В зале осталось всего три человека. Они направились к небольшому столику в дальней части помещения. Браск и Хешке присоединились к ним.

Двое из мужчин носили мундиры и выглядели классическими Титанами. Третий, гражданский, отличался от них даже с первого взгляда, поскольку довольно демонстративно морщился. При этом он настороженно поглядывал по сторонам, словно жалел, что находится именно здесь, а не в каком-либо другом месте, и его губы постоянно кривились в горькой гримасе.

Браск представил присутствующих:

– Титан-лейтенант Варданиан. Титан-лейтенант Спаварт. Гражданин Леард Аскар. А это, господа, гражданин Ронд Хешке.

Все церемонно поклонились друг другу.

– Вы тоже археологи? – спросил Хешке как можно вежливее, поскольку фамилии новых знакомцев ничего ему не говорили.

– Нет, мы физики, – коротко пояснил Леард Аскар. Голос у него был такой же, как и выражение лица, едкий, ироничный.

Браск жестом пригласил всех сесть.

– Пора кое-что объяснить вам, гражданин, – обратился он к Хешке. Надеюсь, вы способны верно воспринимать непривычные данные? Это умение оказалось бы сейчас очень кстати.