Страница 1 из 3
Г. Альтов
Некоторые сведения об эффекте Уорпа-Явича
До четырнадцати лет Женька Явич дожил без особых происшествий. Первое происшествие началось в 18.35 шестого января, как раз в тот день, когда Женьке исполнилось четырнадцать лет.
Тут надо прямо сказать, что Женьку плохо воспитывали, в этом все дело. Собственно, его никак не воспитывали. Отец и мать у Женьки были геохимиками. Каждый год ранней весной они отправлялись в экспедицию и появлялись поздней осенью.
Считалось, что Женькой занимается баба Надя, Надежда Сергеевна, и она действительно старалась, чтобы все было в порядке, хотя из-за этого ей порой приходилось откладывать свою работу (она переводила с испанского).
Особых хлопот с Женькой не было. Баба Надя заметила, что он может часами рассматривать картинки в книгах, и широко пользовалась этим. Она переводила Николаса Фернандеса де Моратина, а Женька сидел на диване и внимательно разглядывал, как капитан Немо водружает флаг на Южном полюсе, как Лось и Гусев идут вдоль высохшего марсианского канала и как голова профессора Доуэля с негодованием смотрит на злодея Керна… Так уж получилось, что у Женьки оказалась только фантастика; во всем остальном — в геологии, математике, физике, истории испанской литературы и прочем — не было ни одной интересной картинки. Конечно, Женьке покупали детские книжки, там встречались неплохие рисунки. Но разве могли они сравниться с тем, что было в фантастике?! Только в фантастике на путешественников нападали птеродактили, только в фантастике из космических снарядов выползали пришельцы-спруты, только в фантастике отважные пилоты уводили свою ракету из-под носа полицейского крейсера…
В пять лет Женька научился читать и обнаружил, что в доме полным-полно фантастики. Баба Надя собирала фантастику еще в молодости, а Борис Сергеевич и Зоя Ивановна, отец и мать Женьки, увлекались фантастикой со студенческих времен (по семейным преданиям они познакомились в очереди, когда шла подписка на 25 томов «Библиотеки современной фантастики»). Два шкафа были битком набиты фантастикой, на шкафах лежали связки книг и старых журналов — «Всемирного следопыта», «Мира приключений», «Искателя». Баба Надя спокойно переводила Хосе Марчена Руиса и радовалась, что все так хорошо: Женечка-умница сделал уроки и теперь читает книжку…
Женька читал много, очень много, но внешне это никак не проявлялось: он любил бегать на коньках, ходил на плавание, прилично учился и охотно помогал бабе Наде по дому. Никто ничего не подозревал. А Женька жил в своем, фантастическом мире. Когда другие ребята смотрели на ночное небо, они видели звезды, Луну, кое-кто мог назвать созвездия. Женька смотрел на небо и видел: вот там и там были великие космические битвы (Фрэнсис Карсак «Пришельцы ниоткуда»), вот к той звезде летел Эрг Ноор на «Тантре» (Иван Ефремов «Туманность Андромеды»), а где-то там, близ Млечного Пути, прятался в черном космосе остров погибших космических кораблей (Рю Мицусе «Возвращение героев») и вот от той звезды шли едва уловимые сигналы (Валентина Журавлева «Звездная соната»)… Другие просто смотрели в окна, а Женька внимательно вглядывался в каждое стекло, потому что оно могло оказаться медленным стеклом (Боб Шоу «Свет былого»), через которое свет идет долгие годы и поэтому видно то, что было давным-давно. А когда в классе или во дворе вспыхивала ссора, Женька вспоминал законы роботехники (Айзек Азимов «Я, робот»), вполне применимые и к людским отношениям.
Конечно, ребята подметили некоторые странности в его поведении. Он, например, не спорил со вспыльчивой и шумной Лидией Ивановной, учительницей ботаники, хотя с ней не боялись спорить даже самые робкие. И если Лидия Ивановна ругала его, он молчал, припоминая обитателей других планет. В конце концов, Лидия Ивановна, даже рассерженная, выглядела очень неплохо по сравнению, скажем, с инопланетянином, описанным в повести Курта Воннегута: присоска, на присоске — стержень, на стержне — маленькая рука с зеленым глазом на ладони…
Не осталась незамеченной и другая странность: Женька никогда не срывал листьев с деревьев, никогда не ломал веток. Кое-кто подшучивал над этим, но Женька просто не мог поступать иначе, потому что помнил, как в рассказе Роальда Даля «Звуковая машина» удалось усилить звуки и как стало слышно, что деревья кричат от боли, когда у них ломают ветки.
Порой возникали небольшие конфликты. Отвечая географию, Женька стал доказывать, что в учебнике опечатка: наибольшая глубина океана не 11 километров — ведь «Наутилус» капитана Немо опускался значительно глубже. А в домашней работе по истории, ссылаясь на произведения Стругацких и Азимова, описал восстание Спартака в параллельном мире: Спартак побеждал там Красса, восставшие рабы вступали в Рим… Вообще, Женька не очень четко отделял фантастику от действительности. Но ни в школе, ни дома не придавали этому особого значения.
Когда работает электростатический генератор, на его полюсах постепенно накапливаются заряды, хотя внешне ничего не происходит. Медленно, очень медленно накапливаются заряды, достигая критической величины, и тут происходит мгновенный разряд: возникает ослепительная искра, пронизывающая пространство. Нечто подобное случалось и с Женькой Явичем. Он прочитал сотни, может быть, даже тысячи фантастических книг. Заряд накапливался. И вот однажды…
В 18.35 Борис Сергеевич зашел в Женькину комнату и увидел, что Женька даже не развязал коробку подаренного ему утром «Конструктора». Женька лежал на диване и читал что-то фантастическое.
— Послушай, старик, — сказал Борис Сергеевич, — там в инструкции показано, что можно собрать из этих деталей. Отличные модели. Хочешь, вместе соберем подъемный кран?
Женька отрицательно мотнул головой.
— Неинтересно. Заранее знаешь, что получится точно такой кран, как в инструкции. По инструкции у всех должно получаться одно и тоже.
— Так ведь это игра, — сказал Борис Сергеевич.
— Это не игра, — возразил Женька. — Игра должна быть интересной. Чтобы не было заранее известно, у кого что получится. Как в футболе или как в шахматах.
— Легко сказать, — пожал плечами Борис Сергеевич. — Попробуй придумать такую игру, увидишь.
Женька посмотрел на детали «Конструктора», подумал немного и сказал:
— Давай разделим все пополам, ты возьмешь половину и я возьму половину. И каждый построит башню. У кого она получится выше, тот и выиграл.
— Прекрасно, — согласился Борис Сергеевич, прикинув, что вполне успеет закончить свою башню до половины восьмого, когда по телевизору начнут показывать хоккей.
Они разделили «Конструктор» пополам. Борис Сергеевич ссыпал доставшиеся ему детали в коробку и пошел в другую комнату.
Через полчаса у него была готова очень красивая башня, похожая на маленькую нефтяную вышку. Борис Сергеевич с удовольствием оглядел башню, показал ее Зое Ивановне и бабе Наде. Потом он измерил башню линейкой, получилось сорок семь сантиметров. Напевая куплеты тореадора, Борис Сергеевич направился к Женьке.
Женька сидел на диване и читал что-то фантастическое. На полу возвышалось уродливое сооружение высотой около метра.
— Ну, старик, знаешь ли, — произнес изумленный Борис Сергеевич и умолк, подумав, что ведь главное в данном случае высота и ничего тут возразить нельзя, все по правилам.
— Хорошо, сыграем еще раз.
Придется спасать родительский авторитет, подумал Борис Сергеевич, возьму учебник сопротивления материалов и сделаю расчеты, чтобы башня была построена по науке.
Новую башню воздвигали втроем. Зоя Ивановна делала подсчеты на логарифмической линейке, а баба Надя взвешивала детали «Конструктора», потому что по науке нельзя сооружать башню, не зная веса стройдеталей.
Без четверти девять Борис Сергеевич с гордостью оглядел собранную башню: она чем-то напоминала останкинскую башню.
— Так, — сказал он, — посмотрим, что там, у Женьки.