Страница 21 из 35
Непосвящённому наблюдателю такое представление показалось бы несколько странным, но так и должно было быть. Этот танец являлся инструментом политики, предназначенным для кондиционирования нервной системы и приведения её в соответствие с требованиями политики. Тщательно стилизованная последовательность движений, специально подогнанная к нервным ритмам, была особенно эффективна для воспитания автоматического восприятия власти. В данном окружении это означало более близкую идентификацию с личностью Короля Максима, жизненностью его правления и праведности его целей. По сути дела, этот танец был значительным шагом к тому, чтобы запрячь всех и каждого в ритуальный танец его правления, и в последнее время Максим настаивал, чтобы его танцевали все больше и больше.
Инструктора политического танца ходили среди дёргающихся пар, следя за тем, чтобы все выполняли его правильно. Джандрак огляделся в поисках партнёрши, но в этот момент его хлопнули по плечу.
— Пройдите, пожалуйста с нами, полковник.
За ним стояли два сержанта в форме Политической Полиции.
— Ради космоса… — начал было он, затем прервался.
Стоявшие вокруг него офицеры отодвигались, избегая смотреть ему в глаза и стараясь выглядеть незаметными. Один из сержантов сделал короткий жест, приглашающий следовать за ними, повернулся и пошёл. Джандрак двинулся следом, рассерженный, чувствуя себя униженным. Он совсем не так представлял себе завершение сегодняшнего вечера. Он планировал завершить его с женой или дочерью какого-нибудь вельможи, в одном из множества имеющихся в наличии будуаров…
Они поднялись на пролёт по широкой мраморной лестнице и пошли по балкону, тянувшемуся по всей длине бального зала. Внизу прыгающие и дёргающиеся фигуры продолжали поворачиваться и прыгать. Джандрак был бы более спокоен относительно последствий танца и будущего всего королевства в целом, если бы сам король не практиковал этот танец; но таким образом он погружался в собственные фантазии и тащил королевство за собой.
По другую сторону бального зала Джандрак заметил Хинкина — создателя танца — смотревшего из затенённого алькова. Зловещая фигура в обтягивающей чёрной одежде, он был маленьким тощим и таким сгорбленным, что его можно было назвать горбуном. Учёный-политик и нервный специалист — по слухам, пытки являлись одним из его хобби — наблюдал за танцем со зловещей улыбкой на угловатом лице. Сам он не танцевал, но его плечи непристойно дёргались в ритм музыки.
Когда они вышли из зала, звуки бала стихли. Джандрака провели по коридорам нейтрального серого цвета в крыло, где располагались конторы Дворцовой Полиции, Политический Отдел. Эта часть крыла была принизана атмосферой тягостной и угрожающей. Джандрак попадал сюда и раньше, но не для допроса.
Через дверь, которая за ним тут же закрылась, они прошли в длинный предбанник с мягким ковром на полу, затем через похожую дверь в почти точно такой же предбанник. Везде царила мёртвая тишина, несмотря на то, что в помещениях сидели женщины-секретарши в форме (все лесбиянки — женщин другого типа в Политическую Полицию не принимали). Джандрак понял, что его ведут в какое-то внутреннее святилище.
Последнюю дверь сержанты закрыли за ним, но сами не стали входить. Перед Джандраком был стол с лампой на нём, и это был единственный источник света в комнате. За столом, глядя на него ледяным взглядом, исдел Гринсект, ужасный шеф Политического Отдела.
Джандрак знал полицейского шефа только в лицо. Причины бояться его были у каждого. Это был человек из стали, выглядел стальным, выглядел сильным, был сильным. Его серые, с полным отсутствием юмора, глаза поблёскивали в свете лампы, когда он кивком подозвал Джандрака и приказал ему сесть.
— Король недоволен вами, — сказал он зрелым, но мрачным голосом. — Вы находитесь под подозрением.
— Но почему? — возразил Джандрак. — Я верно служу королю. Я выполнял особые поручения для него… — он прервался, слегка смутившись, не зная, до каких пределов Гринсект был посвящён в схемы и политику Максима.
— Вы можете говорить свободно, — Гринсект махнул рукой. — Я знаю все о ваших обязанностях и о причинах, вызвавших их к жизни. Теперь, насчёт вашего визита в Сморн…
— Я выполнил свою задачу в точном соответствии с инструкциями, — горячо настаивал Джандрак. — Не меня надо винить в том, что получилось не так, как планировалось, из-за возникновения других факторов.
— Это вы так говорите, естественно. Насколько истинны ваши заверения — это известно только вам… на данный момент времени, имеется в виду.
— Погибшие флоты отправили к Сморну после моего отлёта. Я не мог рассказать о них бунтовщикам.
— Вы посетили историка, Грэйма Либера, не так ли?
— Ну, да… посетил.
— А зачем вы это сделали?
— Принц Пер… Лжепринц попросил меня передать ему привет, — с болью признался Джандрак. — Это все.
Гринсект кратко кивнул.
— Об историке Либере мы знаем все, — со значением проговорил он. — Так что вам придётся признать, что ваши отношения с Домом Лоренцев не только официальные? Что вы могли бы передать информацию обратно на Сморн?
— Да зачем я бы стал это делать? — взорвался Джандрак. — У меня нет абсолютно никаких причин это делать. Как насчёт Пятна? Этот план тоже провалился?
— Пятно на пути к Сморну, — подтвердил Гринсект. — Будет ли Передан на месте, чтобы его встретить, или же окажется в десяти тысячах световых лет оттуда, бомбя водородными владения короля — только время покажет.
Ситуация начинала давить на Джандрака. Контуры комнаты были почти невидимы в полутьме. Был только маленький островок света от лампы, слабо освещённые черты лица Гринсекта с одной стороны, и его собственного — с другой, в то время как он потел перед спокойной, неспешной логикой полицейского шефа. Создавалось впечатление, что Гринсект что-то поддерживает, играет с ним в кошки-мышки.
— Почему вы не доложили об этой просьбе, прежде всего?
Джандрак промолчал.
— Что же, поговорим о чем-нибудь другом. Проект скользящих кораблей. Он полностью вверен вам, со всеми полномочиями. Примечательная ответственность для такого молодого человека.
— Тогда это само по себе должно для вас служить доказательством того, насколько король ценит мои способности, — резко бросил ему Джандрак, — и также мою верность.
— Полковник Санн, сейчас допрашивают вас, а не короля. База, на которой выполняется проект, полностью закрыта, не так ли?
— Да.
— Не странно ли это?
— Почему это должно быть странным? С момента выполнения моей миссии Передан уже знает осуществовании нового типа привода. Разумно предположить, что он будет предпринимать усилия, чтобы узнать о нём побольше. Я считаю, что полная закрытость базы совершенно оправдана.
— Даже когда туда не пускают моих людей? — Гринсект подался вперёд, его гранитное лицо излучало самую сущность тирании. — Не авжно, если вас отстранят от проекта, то это будет означать, что король ничего не имеет против того, чтобы проект оказался под надзором моей организации. Тогда не будет вопроса о дезертирстве.
— Но это нелепость! — внезапно Джандрак решил побороться по этому вопросу. — Я надзирал за пректом со дня его основания, и намерен довести его до конца!
Будто бы не слыша, Гринсект обратился к папке, лежавшей у него на столе. Джандрак заметил, что она только что спечатана с компьютерного файла, и что на ней стоит его имя.
Он заговорил было снова, но Гринсект проигнорировал его, открыл папку и склонился над ней. Чуть ли не десять минут он перелистывал страницы, в то время как Джандрак сидел в напряжённой тишине.
Внезапно полицейский шеф встал, потянулся, отошёл от стола и стал ходить туда-сюда в полутьме.
— Король назначает людей на должность, — с чувством пояснил он, — инстинктивно. Он смотрит, чувствует, ощущает и предполагает. Мой метод, однако, научный. Я наблюдаю за человеком и собираю факты, привычки, выражения и жесты. Затем я анализирую эти факты, пока не пойму, что у него внутри.