Гибель солнца

— Сколько здесь Островов?

Он попытался определить выражение ее лица. Сначала он видел перед собой только неясное пятно, а затем черты лица прояснились, и он постарался угадать ее мысли.

Она казалась обеспокоенной.

— Точно не знаю, мистер Китаяма. Вы здесь уже, довольно давно. Вы делаете значительные успехи. Я думаю, лучше…

— Подождите, — перебил он. — Я работал на первом большом Острове. А вы говорите, что они, все построены и что их сейчас так много, что стало возможным выделить один полностью для нужд медицины? Значит, есть и другие? Фабрики, курорты, религиозные общины? Сколько же Островов всего построено? И как можно было сделать это всего за два года?

— Я не знаю, сколько их. Есть все, что вы перечислили, и даже больше. А также военные базы — что-то вроде гигантских военных космических кораблей. И прошло совсем не два года.

Потрясенный, он хотел сесть на кровати, высвободить руки из-под одеяла и протянуть их вперед. Но ничего не получилось.

— Не два года? Но вы сказали… Подождите, доктор, разве сейчас не 2011 год?

— Мне нужно посоветоваться, — она направилась к двери. — Я приглашу доктора Кимуру. Он поговорит с вами. Думаю, вам с ним будет лучше. Если хотите, я тоже останусь.

Дэниел закрыл глаза.

— Пожалуйста. Прежде чем вы уйдете, доктор. Скажите, сколько времени я здесь нахожусь? Какой сейчас год?

— 2089-й.

Она нажала на клавишу рядом с дверью, и проход открылся. После того как женщина вышла, дверь бесшумно, скользнула на место.

Дэниел посмотрел на дверь, затем перевел взгляд с ее серой поверхности на мерцающие огоньки и рукоятки приборов, заполнявших почти всю комнату, на окна и зеленый пейзаж снаружи. Если это был Остров, то парк по мере удаления должен был подниматься к горизонту. Станцию предполагалось построить в виде полого цилиндра, на внутренней поверхности которого размещалось всё необходимое.

По крайней Мере, так планировалось в 2009 году. Это было восемьдесят лет назад! Голова Дэна Китаямы закружилась — ему так показалось.

Солнечный свет, освещавший парк, должен отражаться от огромных зеркал, размещенных в космосе, так что в течение 12 часов на Острове был день и в течение 12 часов — ночь. Если только инженеры и ученые не пришли к другому решению.

Дверь открылась, и в комнату вновь вошла доктор Ройс, сопровождаемая мужчиной средних лет. Оба были одеты в белые халаты.

— Мистер Китаяма, — сказала Ройс, — это доктор Кимура.

Кимура подошел поближе к Дэну и остановился. Он не протянул руки, а вместо этого сделал головой приветственный жест что-то среднее между кивком и вежливым поклоном. Его коротко подстриженные иссиня-черные волосы, темные глаза, желтоватый оттенок кожи и широкое лицо выдавали их общее с Дэниелом японское происхождение.

— Рад наконец встретиться с вами, — произнес Китаяма, — то есть, иметь возможность поговорить. Я видел вас много раз, работая вместе с доктором Ройс и другими. Многими другими.

— Я хочу знать, доктор Кимура. Вы будете откровенны со мной?

— Конечно. Я отвечу на все ваши вопросы. С чего начнем?

— Я… — Дэн колебался.

— Мистер Китаяма рассказывал мне о несчастном случае, — сказала Ройс. — Свои воспоминания о нем. Должна ли я повторить, или…

Кимура повернулся к пульту управления, и ввел несколько команд. Засветился дисплей, и на нем появились строки текста.

— Вы, конечно, знакомы с этим, Кимура перевел взгляд на Дэна, а затем снова на экран, — Это выписки из вашей истории болезни, мистер Китаяма. Все это время интерес к вам не угасал. Но с тех пор прошло так много лет, и многое изменилось.

— Восемьдесят лет, — произнес Дэн.

— Да, восемьдесят лет.

У Дэна мелькнула странная, почти неуместная сейчас мысль. Но он должен был знать.

— Доктор Кимура, доктор Ройс, посмотрите на все это оборудование. И восемьдесят лет ухода за мной. Этого острова еще и в помине не было, когда я… когда произошел несчастный случай.

— Совершенно верно.

— Кто же тогда оплачивает все это?

Кимура улыбнулся. Дэниелу показалось,

что он даже услышал тихий смешок.

Не беспокойтесь, — ответил Кимура. — Об этом есть кому заботиться. Если хотите знать, у вас куча денег.

— Через восемьдесят лет? После восьмидесяти лет в больнице?

Улыбка Кимуры стала шире.

— Если пожелаете, то позже я расскажу вам подробности. Суть состоит вот в чем. Когда тот кран вышел из строя и ударил в пристыкованный шаттл, было сделано все, чтобы помочь оставшимся в живых. Конгресс Соединенных Штатов принял специальный закон, вмешалась ООН, последовали страховые иски. В конце концов, был основан специальный фонд помощи оставшимся в живых. Им самим, их семьям и семьям погибших.

— Понимаю.

— Не думаю, что до конца понимаете, мистер Китаяма. Дело в том, что «оставшиеся в живых» — временная Категория. Большинство погибли сразу же. Остальные умерли прежде, чем удалось стабилизировать их состояние.

— Все, кроме меня?

Кимура кивнул.

— Авраам Новон? Криста Балбо? Монтажники? Неужели все?

— Все. Мне очень жаль. Но согласитесь, если бы они выжили и выздоровели, то к сегодняшнему дню, они несомненно бы уже умерли. Восемьдесят лет, мистер Китаяма.

— Да. Думаю, вы правы.

Он посмотрел за спины Ройс и Кимуры на идущую по дорожке парка семью. Даже здесь, на Медицинском Острове, должны быть семьи, дом, дети. Гуляющая в парке группа напоминала картинку из утопии, из рая будущего. Родители высокие, стройные, молодо выглядевшие. Дети кружились вокруг них, бросая друг другу какие-то летающие игрушки. Когда одна из игрушек падала, они возвращались, чтобы поднять ее.

— Кажется, вы сомневаетесь.

Дэниел опять посмотрел на докторов. Говорил Кимура.

— Что?

— Сколько лет было вашим друзьям, когда произошел несчастный случай?

— Я не уверен. Думаю, что Аврааму было… я никогда не спрашивал его, но судя по внешности… — Дэниел закрыл глаза, вызвав в памяти образ Авраама Новона, когда тот находился в столовой внутри шаттла. — Возможно, сорок или около того.

Кимура кивнул.

— Исследования в геронтологии привели к определенным успехам, но мы еще далеки от того, чтобы продолжительность жизни человека довести до ста двадцати лет, мистер Китаяма.

— Понимаю.

— Отлично. Мы с вами хорошо поговорили. Думаю, теперь вам лучше отдохнуть. Вам придется многое наверстывать. Восемьдесят лет — не шутка. Мы сделаем все, возможное, чтобы поставить вас на ноги. Вам больше не придется зарабатывать себе на жизнь, но мне кажется, что вы не останетесь в стороне от общества.

Дэн согласился.

— Ну, тогда…

— Постойте!

Кимура и Ройс остановились у самой двери и вновь повернулись к Дэну. Ройс спросила, что еще он хочет узнать перёд тем, как отдохнуть.

— Когда тот кран ударил меня…

Он увидел, как Кимура и Ройс одновременно кивнули и улыбнулись одинаковой улыбкой.

— Что он сделал со мной?

— Ну… — доктор Ройс сделала шаг к Дэниелу. — Удар вас серьезно травмировал. Вы, конечно, знаете, что даже в невесомости тела сохраняют свою массу. Удар стокилограммовой панели, движущейся со скоростью двадцать, километров в секунду, в невесомости не менее сокрушителен, Чем при нормальной силе тяжести.

— Это понятно, — сказал Дэн. Я знаю, что кран ударил меня с огромной силой, и удивляюсь, что остался жив. И очень вам благодарен.

Ройс и Кимура переглянулись.

— Да, думаю, что благодарен, — поправился Дэн. — Я хотел бы знать, что означает выражение «серьезно травмировал». Если я не погиб при ударе, то удивительно, почему остался жив при разгерметизации скафандра. От перепада давления, взрыва, удушья, холода. Существует множество способов умереть при такого рода происшествиях, и право выбора здесь принадлежит лишь случаю.

На лице Ройс появилось выражение сочувствия.

— Да, это кажется чудом. Ваш скафандр цел и не разгерметизировался. Повреждения были вызваны ударом. Подробности вы найдете в своей истории болезни. По закону мы не имеем права ничего скрывать от вас.