Страница 6 из 41
"Недавно во Франции вышла новая книга Роже Гароди "Основополагающие мифы израильской политики", также разоблачающая миф о "холокосте", что вызвало дикое озлобление в сионистских кругах. Р. Гароди фашистом уж никак не назовешь. Подобно одному из пионеров ревизионизма Полю Рассинье, он тоже участник Сопротивления и бывший узник гитлеровских концлагерей. Гароди был главным идеологом французской компартии (…)"
"В поддержку Гароди выступил и знаменитый во Франции аббат Пьер, которого благодаря его благотворительной деятельности в пользу бедных французы считали почти святым. Не бывать ему теперь святым — сионисты не позволят!"
О дискуссии по поводу термина "херем" и его возрождения Зелотами (что отражено в Списках Мертвого моря), можно узнать из книги: R. de Vaux, "Ancient Israel", New York: McGraw-Hill. 1972, pp.258–267. В психологическом отношении — вот комментарий к книге "Group-Fantasy of Martyrdom." ("Групповая фантазия мученичества") Journal of Psychohistory, Vol.6, No.2, Fall 1978, H. F. Stein, "The Psychodynamic Paradox of Survival Through Persecution", pp. 151–210: Защита религиозной терпимости на фоне кошмара "херема" (еврейского религиозно-реликтового "джихада": уничтожения всего живого: мужчин, женщин, детей, стариков, животных и растений) является проекцией проекции идей "херема", как если бы он совершался другими, или перенесения еврейской парадигмы и ее кошмарных предписаний на других. О проекции как особенности еврейского религиозного сознания писал и Фрейд, который характеризовал такую проекцию как феномен перенесения собственных намерений и собственной агрессивности на других, для оправдания собственных же безнравственных поступков.
Бунт Моисея против сатанинской, бесчеловечной природы культа закончился, как и в случае с Аврамом, моральным поражением. С тех пор иудейский культ безостановочно кочует между Иаковом и Моисеем, образуя устойчивый паттерн. "Моральные" заповеди ("не убий", "не укради", и т. д.), данные Моисею, имеют очень узкую сферу применения. Они распространяются только на межеврейские отношения. И поэтому еврей может (даже должен) без зазрения совести убивать неевреев, красть у неевреев, уводить жен неевреев, и т. п. (См., например, книгу "Шулхан Ахур")
Опуская исторические несоответствия и несостоятельные претензии на древность, подчеркнём главные черты, представленные через призму "вульгарного иудаизма".
Иудейский культ постоянно мимикрирует, притворяясь чем-то новым, вводя в заблуждение. Изначально кастовое общество (как в Индии), союз "иудейских" племен, создает социально-политическую базу своей религии предоставлением особых функций, а позже полномочий кастовому жречеству — левитам и коэнам.
Во времена Саула, Давида и Соломона шла ожесточенная идеологическая борьба между праведниками-израильтянами и левитами-иудеями: точно так же, как сегодня праведники осуждают зверства еврейских извергов в Палестине и во всем мире, а еврейские сионисты, со своей стороны, ведут оголтелую идеологическую пропаганду, пытаясь нейтрализовать всех, кто выступает против их глобальной цензуры и власти. Пророки Илья, Елисей, Амос, Осия, Натан гневно осуждали кровавый культ левитов, прозрачно намекая на то, что те поклоняются не Богу, а Дьяволу. В самой важной для Левитов книге Ветхого Завета, в книге Иезикеля, где он отвечает на обвинения Иеремии, косвенно признаётся, что иудеи поклоняются не светлой, а темной силе (Сатане?). Доказывая, что не левиты придумали заповедь принесения в жертву первенцев, сынов и дочерей, но сам бог дал такой наказ, он признает, что этот приказ демонический, а не божественный, но объяснения ему никакого не дает. Слова, приписываемые Иезикелем богу, полны садистской, сатанинской одержимостью: будете есть человечину и запивать человеческой кровью, говорит еврейский боженька наставляемым им на людоедство диким зверям. Критика израильтянами иудеев идет по этой и по другим линиям. Осуждению пророков подвергались несправедливости, чинимые левитами, их беззакония, доктрина "избранного народа" ("Не таковы ли, как сыны Ефиоплян, и вы для Меня, сыны Израилевы? — говорит Господь"), безмерная жестокость левитов ("Ибо я милости хочу, а не жертвы"), их кровавые ритуалы. Из многочисленных источников мы узнаем, что даже при жизни пророка Михея и в эпоху Милея ("Милей": особое ритуальное слово, связанное с эпохой Второго Храма) левиты все ещё требовали принесения в жертву Богу не только животных, но и людей: всех первенцев. В жутком иудейском Храме кровь текла рекою: кровь животных и кровь человеческая. Иудейское вуду вызывало отвращение и ужас окружающих народов.
В 1885 году американская реформаторская синагога в Питсбурге впервые заявила о своем отказе от человеческого жертвоприношения. Однако, ортодоксальная синагога отказалась поддержать реформаторскую, и не отреклась от этой жуткой заповеди и поныне…
Но даже декларация отказа от жертвоприношений сама по себе мало что значит, т. к. не убирает символической, эзотерической сущности еврейской парадигмы, целиком построенной на заповеди кровавой жертвы.
Приведём энциклопедическую статью — с небольшими сокращениями: КЕЭ, том 2, кол. 501–506:
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ (קָרְבָּן, корбан, мн. число קָרְבָּנוֹת, корбанот), форма религиозного культа, существовавшая в религиях древнего мира; преследует цель установления или укрепления связи личности или общины с божеством путем принесения ему в дар предметов, обладающих реальной или символической ценностью для жертвователя. Широкое распространение жертвоприношения свидетельствует о том, что оно отвечало глубоким психологическим потребностям людей древних цивилизации. Вплоть до разрушения Второго Храма жертвоприношение являлось основной формой еврейского культа.
Обычай жертвоприношения восходит к глубокой древности. Остатки антропоморфных представлений встречаются в Библии в виде таких выражений, как "благоухание, приятное Господу" (Лев. 1:17; 2:9 и др.). (…) обычай жертвоприношения (…) в еврейской религии становится выражением покорности и благодарности Богу, но главным образом — основным средством искупления грехов и очищения от скверны. Ритуальное заклание животного (…) следует, по-видимому, рассматривать как символическую замену жертвования собственной жизни. Возлагая руки на голову животного, жертвователь символически переносил на него свои грехи.
В Пятикнижии многократно подчеркивается запрет употребления крови в пищу (Быт. 9:4; Лев. 3:17 и мн. др.). Кровь жертв должна была истечь на жертвенник.
Людям (не только евреям) запрещалось употреблять кровь в пищу, ибо кровь — это, согласно Библии, "душа плоти" (Лев. 17:14). Она должна вернуться к Создателю. Жертвоприношение есть данное Богом средство очищения души за пролитие крови животного (Лев. 17:11).
Центральная роль жертвоприношения в еврейском культе библейской эпохи объясняет то большое внимание, которое уделяется Библией подробностям ритуала этой церемонии. В книге Бытия жертвоприношение обозначается общим термином минха (буквально `дар`), получившим впоследствии значение специфического жертвоприношения (см. ниже), также упоминаются два вида жертвоприношения: ола (`всесожжение`) и зевах (буквально `заклание`). Ола целиком предназначалась Богу и сжигалась на жертвеннике, зевах шел в пищу жертвователю и его гостям, а сожжению подвергалась лишь некоторая его часть. Зевах часто сопровождался пиршеством в ознаменование какого-либо торжественного события (например, примирения врагов), с чем, по-видимому, связано другое наименование этого вида жертвоприношения — шламим (`мирная жертва`).
Из двух основных видов жертвоприношения выросла впоследствии сложная система, которая предусматривает все случаи и события общественной и частной жизни, связанные с обязательным или добровольным жертвоприношением, и определяет их ритуал. К двум первоначальным видам жертвоприношения прибавились искупительные жертвы: хаттат — жертва за грех, совершенный по неведению, и ашам — повинная жертва за грех, совершенный сознательно. Мясо этих жертв отдавалось совершавшим жертвоприношение священникам, и лишь некоторая его часть подвергалась сожжению. Размер жертвы за невольный грех устанавливался в зависимости от достатка жертвователя. Малоимущим, например, разрешалось приносить в жертву пару голубей или даже ограничиваться мучным приношением.
(…) Для жертвоприношения годился только одомашненный крупный или мелкий скот, выращенный специально на убой и не имеющий физических дефектов, хотя допускалось и приношение в жертву птиц (голубей). Дикие или нечистые животные и рабочий скот для жертвоприношения не годились.
Наряду с обязательными жертвоприношениями, имевшими общественный характер, в библейский период широко практиковались частные жертвоприношения — искупительные, очистительные, благодарственные и добровольные (см. выше о хаттат и ашам). Типичными жертвоприношениями первой категории были всесожжения, совершавшиеся в Храме дважды в день (олат ха-тамид, или просто тамид). По субботам, в дни новолуния, паломнических праздников, в день Рош-ха-Шана и в Иом-Киппур совершались дополнительные жертвоприношения мусаф. К числу благодарственных жертв относились, наряду со специальной жертвой тода, приносившейся в благодарность за ниспосланное свыше благо, например, избавление от опасности, жертва первого приплода домашнего скота (бхорот) и десятина (ма‘асер) его ежегодного приплода Трумот у-ма‘асрот). (…)
История жертвоприношения характеризуется постоянной тенденцией к централизации этого культа. После прихода евреев в Эрец-Исраэль жертвоприношение, первоначально совершавшиеся в различных местах, постепенно централизуются. Давид учредил новый культовый центр в Иерусалиме, где после освящения Соломонова Храма в основном сосредоточилось жертвоприношение (I Ц. 8:5, 62–65; II Хр. 5:6; 7:4–9); однако жертвы продолжали приноситься и в других местах вплоть до реформы царя Иошияху (II Ц. 22–23; II Хр. 34–35).
В эпоху Второго Храма единственным местом совершения жертвоприношений в Земле Израиля вновь стал Иерусалим, хотя за ее пределами жертвоприношения совершались также и в еврейской колонии Элефантины и в храме Ониаса в Египте. Возобновленный с постройкой Второго Храма ритуал жертвоприношения в основном соответствовал установленному в Пятикнижии, с незначительными добавлениями (например, введено было возлияние воды на жертвенник в праздник.
Дата последнего жертвоприношения в осажденном римлянами городе точно зафиксирована в Талмуде (Та‘ан. 4:6) — 17 таммуза (70 н. э.). Ту же дату сообщает и Иосиф Флавий (Война, 6:94).
В Талмуде сохранены мельчайшие подробности этого ритуала, главной частью которого были две ежедневные жертвы тамид. В одноименном талмудическом трактате подробно описан ритуал утреннего жертвоприношения, указаны обязанности священников и порядок сожжения тамид, принесения мучной жертвы, возлияния вина, воскурения благовоний и т. д. Обряд жертвоприношения сопровождался игрой на музыкальных инструментах и пением левитов.
В дни Песаха и паломнических праздников в Иерусалим стекался народ со всех концов Эрец-Исраэль для участия в праздничных жертвоприношениях. В Талмуде повествуется о том, как по просьбе царя Агриппы первосвященник извлек по почке у каждого пасхального ягненка и их оказалось 600 тыс. пар (Псах. 64б). Исходя из количества ягнят, принесенных в Иерусалиме в жертву на праздновании Песаха 65 г. н. э., Иосиф Флавий заключил, что в этом торжестве участвовало более трех миллионов человек.
Утренняя и предвечерняя молитвы (Шахарит и Минха) стали рассматриваться как замена утреннего и вечернего жертвоприношения (тамид). Дополнительным жертвоприношениям соответствовали дополнительные молитвы, носившие то же наименование — мусаф. Тем не менее, еврейство продолжает уповать на восстановление Храма и возобновление жертвоприношений и рассматривая их как неотъемлемые признаки прихода Мессии.
На протяжении веков еврейская религиозная и философская мысль стремилась выяснить духовный смысл жертвоприношения. Свойственная древнему ритуалу жертвоприношения печать первобытного антропоморфизма находилась в резком противоречии с этическим монотеизмом пророков эпохи Первого Храма. Они неоднократно осуждали склонность придавать жертвоприношению чрезмерное значение и порицали формальное соблюдение ритуальных предписаний, не подкрепленное нравственным поведением (Хош. 6:6; Миха 6:6–8; Ис. 1:11–17; Иер. 7:21–22). Призыв пророка Хошеа — стремиться к милости, а не к жертве, к богопознанию, а не к всесожжениям (Хош. 6:6) (…)
Аналогичные идеи содержатся в некоторых псалмах (Пс. 40:7; 50:8–15) и в книге Притч Соломоновых (15:8; 21:3, 27).
Жертвоприношение (…) храмовый ритуал сурово осуждались пророками (Иер. 7:17–18; 8:6–17; Хош. 2:15; 4:11–13).
(…)
Каббала придает жертвоприношению мистико-символическое значение. В самом раннем тексте каббалы "Сефер ха-бахир" слово корбан считается производным от корня
קרב
х
В преобразованной форме евхаристии (вкушения плоти и крови Христовых) жертвоприношение остается главным таинством христианской церкви, основой всего церковного культа.
Реформистское направление в иудаизме исключило из своих молитвенников всякое упоминание об обряде жертвоприношения. (…) Ортодоксальный иудаизм продолжает придерживаться традиционной идеи о возобновлении жертвоприношений в восстановленном Храме".