Высокое напряжение

Заглянув под днище фуры, Юрий сразу понял разницу между кино и реальной жизнью. Здесь было абсолютно не за что зацепиться – по крайней мере, так, чтобы провисеть хотя бы минуту, не говоря уже о паре-тройке часов. Проникновенно матерясь про себя, он встал, отряхнул ладони и задрал голову.

На крыше кабины был установлен обтекатель – скругленный спереди объемистый пластиковый короб. Залезть туда? Как-то все это несерьезно… Юрий представил, как, скрючившись в три погибели, жмется в пластмассовой коробке, из последних сил цепляясь за скользкий металл крыши, чтобы не навернуться вниз.

Он с треском ударил себя по лбу раскрытой ладонью и тут же испуганно присел, косясь на будку охранника. Все было спокойно – охранник спал и видел сны. Юрий посмотрел на часы. Было три двадцать пять – самое время для того, чтобы начать хоть что-нибудь делать.

Вскарабкаться на крышу полуприцепа оказалось не так-то просто, но в конце концов Юрий справился с этой задачей и растянулся на пыльном прорезиненном брезенте, баюкая обожженную руку и осторожно двигая ноющей ногой. Очень хотелось есть. Юрий порылся в карманах, вынул окурок, коробок спичек и закурил, пряча оранжевый огонек в сложенных трубочкой ладонях. Мимоходом ему подумалось, что солдата, который осмелился бы закурить в разведке, он заставил бы проглотить чертов окурок целиком, вместе с тлеющим угольком.

– Да, – пробормотал он вполголоса, – увы, мое поведение недостойно русского офицера…

Потом явился водитель. Он мучительно долго ходил вокруг машины, что-то там протирал, осматривал, пинал скаты и даже заглядывал под днище. Когда он полез под полуприцеп, Юрий, исподтишка наблюдавший за ним сверху, вознес к небесам коротенькую благодарственную молитву. Встреча могла получиться теплая и непринужденная. Он словно наяву увидел недоумевающую физиономию шофера, который, проверяя машину перед дальним рейсом, вдруг обнаружил под днищем цепляющегося из последних сил недоумка тридцати пяти годков от роду, решившего притвориться мухой. Вот уж действительно – кто над нами вверх ногами?..

Машина наконец-то тронулась, миновала ворота и пошла, набирая скорость, рыча выхлопной трубой и выбрасывая в начинающее светлеть небо клубы сизого дыма. Труба торчала позади кабины, и встречный ветер с завидным постоянством сносил извергаемую ею дрянь прямо на Юрия. Юрий отполз к середине полуприцепа и развернулся лицом к корме. Теперь он ехал ногами вперед, словно отправился в последний путь. Справа и слева от него неторопливо проплывали темные фасады домов. Кое-где в окнах уже горел свет, и Юрий подумал, что было бы очень неплохо выехать из города до рассвета, пока город не проснулся окончательно и кто-нибудь, между делом выглянув в окно, не заметил его на крыше полуприцепа. Могут просто посмеяться, могут удивиться, а могут ведь и в милицию позвонить…

Еще он подумал, что, будь при нем хоть какой-нибудь нож, можно было бы разрезать брезент и с комфортом прокатиться внутри кузова, среди бухт осточертевшего медного провода. Но ножа не было. Был пистолет, был пустой бумажник, паспорт, удостоверение покойного капитана Каляксина, исчирканный коробок с десятком спичек и последняя кривая сигарета в мятой пачке. Ножа не было.

– Ну и черт с ним, – вслух сказал Юрий. – Поедем с ветерком!

Машина вдруг остановилась, вздохнув пневматическими тормозами. “Что за черт? – подумал Юрий. – Не может быть, чтобы водитель меня услышал…"

Оказалось, впрочем, что его возглас тут ни при чем – водитель просто подбирал своего напарника. Ага, подумал Юрий, вернулся на свое место в центре тента и положил подбородок на кулаки.

Город кончился разом, словно обрезанный ножом, Машина притормозила у милицейского поста, а потом пошла по прямой, набирая крейсерскую скорость. Позади взошло солнце. Тугой ветер забирался Юрию под куртку, норовя столкнуть его с верхотуры на дорогу. От нечего делать Юрий засек время по своим часам и стал считать километровые столбы. За две минуты они проехали три километра, что в пересчете давало около девяноста километров в час. “Нормально”, – пробормотал Юрий и перевернулся на спину.

Небо было ярко-голубое, чистое, без единого облачка. В этой бездонной голубизне не было ничего достойного внимания. Солнце ощутимо пригревало, даже невзирая на тугой ветер, и Юрий понял, что вот-вот заснет. Он снова перевернулся на живот и сразу же увидел позади белый “ниссан”. Машина была как машина – слегка помятый капот со следами неаккуратного ремонта, угловатая форма, напоминающая зубило, прямоугольные фары, хромированная решетка радиатора, пластиковый бампер, отвисший, как челюсть паралитика, – но Юрий на всякий случай распластался по брезенту, не желая искушать судьбу.

Он ожидал, что старенький “блюберд” вот-вот обгонит неповоротливую фуру, тем более что сквозь отсвечивающий лобовик ему удалось разглядеть водителя и сидевшего рядом с ним пассажира – двух бритоголовых крепышей с золотыми цепями на шеях, из тех, что считают себя полновластными хозяевами жизни и всегда выжимают из автомобиля все, на что тот способен. Хоть и старый, “ниссан” наверняка был способен на большее, чем жалкие девяносто километров в час, и Юрий удивился, когда, подняв голову спустя целую минуту, снова увидел позади трейлера белую крышу “блюберда”.

Проклятая старая жестянка висела у них на хвосте битых два часа, не давая Юрию поднять головы. В этом тупом упорстве Юрию чудилась какая-то смутная угроза, всепобеждающая, самоуверенная наглость, присущая российским бандитам низшего звена да еще некоторым гусеничным механизмам. “Конкуренты у меня завелись, что ли?” – обеспокоенно подумал Юрий, невольно дотронувшись до рукоятки пистолета.

Потом грузовик остановился на площадке для отдыха. Юрий подумал было, что настало время действовать, но один из водителей даже не вышел из кабины. Судя по звукам, доносившимся оттуда, он разворачивал бутерброды. Юрию даже почудилось, что он улавливает дурманящий аромат свежей ветчины. Рот его наполнился слюной. “Э, – подумал он, – так дело не пойдет. Этак я скоро наброшусь на них просто для того, чтобы стяжать пару бутербродов…"

"Ниссан” куда-то пропал. Юрий готов был поклясться, что белая развалюха их не обгоняла. Значит, она где-то затаилась, дожидаясь неизвестно чего и готовясь снова пристроиться трейлеру в хвост, как только тот тронется с места…

Так оно и вышло. Снова увидев позади белый драндулет, Юрий окончательно убедился в том, что тот преследует фуру с медью не случайно. Оставалось только гадать, были это грабители или, наоборот, охрана. Впрочем, особенной разницы Юрий не чувствовал. И потенциальные грабители, и нанятая отправителем груза охрана реагировали бы на его внезапное появление на сцене абсолютно одинаково – массированным огнем из всех имеющихся в наличии стволов.

«Что-то слишком много понаворочено вокруг этих несчастных проводов, – думал Юрий, лежа на брезентовой крыше, которая мало-помалу из теплой превращалась в горячую. – Как-то все это слишком сложно и громоздко… Да что они, – с внезапным раздражением подумал он о водителях трейлера, – не видят, что ли, что за ними хвост?»

Тягач вдруг затормозил. Именно вдруг – он не гасил скорость постепенно, а просто заблокировал все колеса и пошел по дороге юзом, а потом встал, словно налетев на кирпичную стену. Юрий успел упереться носками сапог в брезент и вцепиться в жесткую ткань обеими руками, но его все равно едва не сбросило с крыши. Он понял, что начинается самое интересное, и встал на четвереньки, чтобы видеть происходящее. Что-то подсказывало ему, что участники событий вряд ли станут сейчас задирать головы и глазеть на облака.

"Ниссан”, вопреки добрым пожеланиям Юрия, не врезался в задний борт грузовика. Его водитель успел затормозить и вывернуть руль вправо, к обочине. Легковушку занесло, развернуло поперек дороги и едва не опрокинуло, но она осталась цела и невредима. Оба водителя трейлера уже были тут как тут – один с монтировкой, которой при умелом обращении можно было убить половозрелого мамонта, а другой с ножом. Из “ниссана” вылезли трое бритоголовых крепышей. Юрий задержался на пару секунд, чтобы поглазеть на развитие событий. Ему сразу стало все ясно: монтировка, звеня, запрыгала по асфальту, нож полетел в траву на обочине, одному из дальнобойщиков врезали по шее, другого ткнули в солнечное сплетение.” Ничего интересного тут не происходило, и Юрий, как был на четвереньках, стал пятиться в сторону кабины.