Страница 57 из 68
Операция по подслушиванию телефонных разговоров в Ольстере достигла своего пика в 1974 году. Затем масштабы ее уменьшились, и ответственность за эту деятельность, очевидно, вновь возложили на ольстерскую полицию. Программа подслушивания телефонов была обречена на провал ввиду ее большого объема и трудностей освобождения почтового управления от лиц, сочувствующих ИРА. По меньшей мере, 150 линий подвергались постоянному контролю: в число объектов входили политические деятели, журналисты, а также подозреваемые лица из полувоенных формирований.
Когда стало ясно, что при помощи интернирования не удастся остановить действия ИРА, власти прибегли к тайным операциям. В 1971 году Оливер Райт был заменен на посту [196] координатора разведывательной деятельности Говардом Смитом, впоследствии послом в Советском Союзе и главой английской контрразведки МИ-5. В том же году в штаб-квартире армии в Лисберне было образовано подразделение «психологической войны», так называемая группа по разработке политики в области информации, которая должна была «предоставлять консультации командующему по общественным аспектам проводимых операций и осуществлять разработку программ общественной информации». Выполнявший тогда обязанности начальника группы подполковник Джеймс Барден заявил журналистам, что «в этом нет ничего дурного». Армия разработала ряд коммунальных проектов, организовала клубы для молодежи из обеих фракций ИРА, устраивала танцы, пешеходные прогулки, построила спортивные сооружения, организовала передвижные столовые для престарелых жителей Дерри.
Многие корреспонденты, освещавшие фолклендскую (мальвинскую) кампанию, отмечали, что представители армии более отзывчивы на просьбы корреспондентов, чем их коллеги по ВМФ. Нет сомнений в том, что опыт, полученный английской армией в Северной Ирландии, объясняет разницу в подходе к представителям прессы. Большинство морских офицеров сохранили плохо скрываемое презрение к журналистской профессии. Военные же командиры в Северной Ирландии и старшие чиновники Уайтхолла понимали важность для британской аудитории постоянного освещения роли армии. Они считали, что «основная политика состоит в полной доступности для прессы, создании для ее представителей необходимых условий, предоставлении им информации, разрешении участвовать в патрулировании и проведении операций, поощрении солдат к тому, чтобы объяснять прессе свою «работу». Армия признает, что на экране телевизора рядовой солдат иногда вызывает к себе большее доверие, чем командующий армией».
Для многих журналистов армия служила единственным источником информации о положении в Северной Ирландии. Некоторые представители прессы пытались устанавливать контакты вне армии. На тех журналистов, которые отходили от официальной линии — армия — это буфер между двумя воюющими в Белфасте общинами — оказывалось соответствующее давление. Нередко такое давление принимало утонченные формы: Симон Хаггарт из «Гардиан» объясняет, как можно держать журналистов в узде: армейские офицеры по связи с прессой по каплям выдают им интересные сведения, отвлекая их тем самым от источников, из которых получение информации было бы нежелательно. Этот метод имеет дополнительные преимущества в связи с тем, что он создает возможность для продвижения дезинформации. Обратный поток [197] информации в равной степени считался полезным для армейской разведки: поощрялось установление гражданским персоналом из армейского пресс-бюро хороших отношений с журналистами и получение от них информации.
Группа по разработке политики в области информации отвечала также за подготовку «черных пропагандистских материалов», которые широко использовались в операциях против повстанцев. Одним из примеров «черной пропаганды» может служить появившееся в 1978 году в пресс-бюллетене «ИТН» сообщение о том, что три восьмилетних девочки по заданию ИРА заложили бомбу в детскую коляску около госпиталя «Виктория» в Белфасте. Хотя позднее армейский пресс-офицер признал, что эта история выдумана, в «ИТН» опровержения не появилось. Одновременно в газетах «Сан» и «Ивнинг ньюс» были напечатаны сообщения об изнасиловании членами ИРА под дулом пистолета нескольких девушек. Но в этом случае представители армии проявили достаточную настойчивость и заставили полицию опубликовать заявление, опровергавшее сообщения газет. В армии за работу прессы отвечал Колин Уоллес, который хотя и занимал гражданский пост в министерстве обороны, но входил в состав ольстерского полка обороны, полувоенного формирования, контролировавшегося английской армией. Этот полк должен был взять на себя функции специального подразделения полиции «Б». До увольнения из армии в 1975 году (за предоставление секретных документов журналисту из «Таймс» Роберту Фиску) Уоллес являлся ключевой фигурой в деле распространения «черной пропаганды». В последующем был приговорен к десяти годам тюремного заключения за непредумышленное убийство торговца антикварными изделиями из Сассекса.
Решение об использовании методов «черной пропаганды» свидетельствовало об изменении оценки британскими властями сложившейся ситуации. Случаи нарушения правопорядка участились и вылились в яростные действия со стороны ИРА против основ британского правления в Северной Ирландии. Ожидание того, что английской армии придется провести в Белфасте лишь кратковременную миротворческую операцию, сменилось принесшим трепет и отвращение пониманием, что ведется военная кампания против таких же граждан Соединенного Королевства (хотя и непокорных). Факт введения британского общественного мнения в заблуждение о так называемой буферной роли английской армии в Белфасте стал понятен всем после резкого увеличения числа террористических актов в 1970 и 1971 годах. То, что армия оказалась не способной должным образом реагировать на них, частично объяснялось почти полным отсутствием у ольстерской полиции информации о действиях полувоенных формирований. [198]
Второй признак этого важного политического сдвига проявился также в 1971 году. На подразделения САС впервые возложили боевые функции, а не пассивные обязанности по сбору информации. Скрыто передислоцированные в Белфаст солдаты САС придавались так называемым «утиным командам». Это название родилось после первой операции, в которой эти команды были использованы. Шел сильный дождь, и промокших солдат сопровождали по улицам дети, подражавшие кряканью уток. Однако солдаты несли смерть. С черными повязками на лицах, прячась от прохожих, они подкарауливали людей, которые, по их предположениям, могли иметь оружие или взрывчатку. В этом случае солдаты получили право стрелять без предупреждения. Есть определенные доказательства того, что для дискредитации ИРА подразделению САС было дано задание осуществлять взрывы в различных районах Белфаста. Дэвид Симен, утверждавший, что он состоял в одном из таких отрядов, высказал такое обвинение на пресс-конференции в Дублине в 1972 году. В Великобритании заявление Симена не получило почти никакой огласки, а сам он позднее был найден в канаве с простреленной головой. Его убийцы не найдены.
Утверждалось также, что военнослужащие САС участвовали в событиях «кровавого воскресенья», когда в январе 1972 года 13 невооруженных демонстрантов были убиты в Дерри солдатами из полка английских парашютистов. Служащим САС, очевидно, поручили открыть по парашютистам стрельбу с крыши соседнего почтового отделения, спровоцировав последних на открытие огня по демонстрантам. Ряд данных свидетельствует о том, что этот инцидент был заранее спланирован, хотя кажется странным отсутствие для этого каких-либо объяснимых мотивов, кроме намерения совершить неспровоцированное насилие над республиканцами. Трудно представить, чтобы даже самый тупой армейский офицер мог дать команду совершить такое бессмысленное политическое убийство. ИРА, как и ожидалось, нанесла ответный удар, приведший к многочисленным жертвам. «Официальное» крыло ИРА также приняло участие в массовой кампании организации покушений и взрывов. В результате к марту 1972 года британское правительство убедилось в том, что развалившийся североирландский парламент, заседавший в замке Стормонт, не может обеспечить эффективного управления Ольстером. Стормонтский парламент был распущен, и Лондон взял на себя исполнительные и законодательные полномочия в Ольстере.