Страница 19 из 68
Английские войска были выведены из Кении к концу 1956 года. Первоначально кризисная ситуация, потребовавшая два года для наведения порядка, была в основном вызвана неспособностью армии действовать в чрезвычайных условиях. Штаб английских армейских частей в Восточной Африке не был настроен на активные боевые действия, отсутствовала эффективная командная структура. Сфера действий подчиненного военному министерству армейского командования со штаб-квартирой в Найроби охватывала Кению, Уганду, Танганьику, Маврикий, Ньясаленд и Северную Родезию. Губернатор же Кении получал распоряжения из министерства по делам колоний. Командование английских войск было более привычно к проведению церемониальных парадов, чем к операциям против повстанцев. Все внимание спецслужб Великобритании, занимающихся «вопросами безопасности» в колониях, сосредоточивалось в это время на борьбе с повстанцами в Малайе. После восстания в Кении подразделения английских войск в Восточной Африке были выделены в отдельное командование, чтобы оперативнее реагировать на местные события. На базе Кахава в Кении были сформированы чрезвычайные ударные силы в составе батальона легковооруженных солдат, обученных тактике быстрого развертывания. Они могли перебрасываться на самолетах в любой регион мира. На базе имелась оперативная группа, укомплектованная офицерами разведки, которые [68] внимательно следили за сообщениями из всех английских колоний и были готовы быстро откликнуться на любую чрезвычайную ситуацию. Подразделения САС входили в состав этих сил в основном на временной основе. Большие средства были затрачены на создание постоянных ударных сил, которые удалось сформировать лишь после получения Кенией независимости. К тому времени политическая обстановка в Кении изменилась и новое правительство посчитало невозможным предоставлять базу Кахава в распоряжение британской армии. Чрезвычайные ударные силы были возвращены в Плимут и в 1965 году расформированы.
Конец восстания в Кении по времени приблизительно совпал с апогеем суэцкого кризиса, который нанес сильный удар по притязаниям Великобритании на роль мировой державы. Процесс деколонизации усиливался, и ответственность за проведение разведывательных и тайных операций в бывших колониях была возложена на английскую разведку МИ-6, в то время как функции по «обеспечению безопасности» взяли на себя местные правительства, которые появились вместо колониальной администрации. Некоторые из них оставили прикомандированных офицеров МИ-5 в качестве советников. Англичане продолжали демонстрировать пренебрежительное отношение к своим бывшим колониям, вмешивались в дела местной администрации, пытаясь добиться выгодной Западу расстановки сил. Эмигранты из колоний и бывшие белые поселенцы, вернувшиеся в Великобританию, являлись ценным источником информации, и их опыт использовался при ведении дел с государствами, получившими независимость. Великобритания и США постепенно начали вырабатывать общую политику в отношении африканских стран, в основе которой лежал тезис об «угрозе заполнения СССР стратегического вакуума», якобы образовавшегося в результате ухода Великобритании из своих бывших колоний. Эта политика имела целью создать максимальные возможности для экономической эксплуатации Африканского континента.
В послевоенный период усилилось влияние коммунистических идей в Африке. Это очень беспокоило колониальные власти и правительство Великобритании, которое пыталось переключить английское и международное общественное мнение [69] с угрозы фашизма на якобы существующую «коммунистическую угрозу».
В 1947 году Кристофер Мейхью, одаренный младший советник МИД, направил конфиденциальное послание своему шефу Эрнесту Бевину, предлагая начать «секретную контрнаступательную пропагандистскую кампанию против русских». Для осуществления своего предложения он рекомендовал создать новую службу. Эта идея была с готовностью принята премьер-министром Клементом Эттли. Для того чтобы скрыть учреждение нового пропагандистского подразделения от общественности, деньги на проведение его операций проводились в парламенте по «секретному голосованию».
Вновь созданная служба — Информационно-исследовательский департамент (ИРД) имел две основные задачи. Для продвижения за границу он готовил «серые» пропагандистские материалы, в которых не содержалось прямой лжи, но в фактические данные, которых при необходимости включались фальсифицированные сведения. Эта «серая» пропаганда была антикоммунистической.
«Коммунистическими» теперь считались любые действия, хотя бы косвенно направленные против империализма или имевшие левые тенденции. Основными объектами пропагандистского воздействия ИРД стали западноевропейские страны, в частности Франция, Италия, а также Западная Германия, и Юго-Восточная Азия (в связи с возникновением чрезвычайного положения в Малайе). Во вторую категорию входили Индия, Пакистан и Ближний Восток, в то время как страны Восточной Европы и Советский Союз, которыми занимались в основном американцы, составляли третью категорию. Отсюда видно, что в английской политике проведения тайных операций основное внимание уделялось колониям.
Второй областью деятельности ИРД было создание соответствующего общественного мнения в самой Великобритании. Для этого обычно использовались антикоммунистические материалы, подготовленные правительственными учреждениями. Они предназначались для усиления позиций правого крыла в лейбористской партии и профсоюзном движении.
Во время войны Мейхью являлся вторым после Хью Гейтскелла человеком в департаменте, занимавшемся экономическими вопросами, и поэтому не был новичком в области политических махинаций. Он с большим эффектом использовал в Великобритании возможности ИРД. В марте 1948 года Мейхью заявил Фреду Уорнеру, заместителю министра, курирующему ИРД: «Я много размышлял над возможностью подготовки серии заметок, которыми при поступлении соответствующих запросов мы могли бы снабжать наших министров и дружески настроенных парламентариев-лейбористов, с тем чтобы помочь им в борьбе против коммунистически настроенной [70] оппозиции в лейбористской партии и профсоюзном движении. В настоящее время, как Вам хорошо известно, мы получили ряд таких запросов и каждый из них подвергаем специальному рассмотрению».
Среди запрошенных тем были: американский империализм, колонии и целая серия вопросов об СССР, включавшая такие темы, как «советский экспансионизм», «дипломатическая бескомпромиссность СССР», «уровень жизни советских граждан». Через год Мейхью сообщил Бевину, что он договорился с Гербертом Трейси, секретарем Британского конгресса тред-юнионов, о «распространении внутри рабочего движения ряда антикоммунистических пропагандистских материалов, которые разрабатывались для заграницы».
В феврале 1948 года трудящиеся Чехословакии под руководством коммунистов одержали победу над реакционной буржуазией, и приток чехословацких эмигрантов в Великобританию явился для ИРД благодатным источником новых кадров. Излагая подробные сведения о достигнутых ИРД успехах, Мейхью писал Бевину: «В настоящее время материалы ИРД рассылаются сотрудникам, занимающимся информационными вопросами в наших заграничных миссиях. Я полагаю, что эти пропагандистские материалы уже оказали некоторое воздействие». В число дипломатов, занимавшихся вопросами информации, нередко входили сотрудники ИРД, которые координировали осуществление специальных пропагандистских кампаний на местах. Этой работой они занимались в течение полного рабочего дня. Персонал ИРД являлся очень пестрым. Значительное число сотрудников составляли эмигранты, например из Чехословакии. Многие являлись разведчиками и были разоблачены в результате неудачного проведения разведывательных операций. В число сотрудников ИРД входили тщательно проверенные писатели и журналисты. ИРД стал любимым местом «отдыха» — «отстойником» для сотрудников английской разведки МИ-6, не способных по возрасту работать в оперативных подразделениях разведки. Как рассказывал бывший сотрудник ИРД, в работе соблюдалась особая секретность и нередко люди, которых принимали в ИРД, думали, что они действительно будут заниматься исследовательской деятельностью, как об этом говорило название учреждения. Поддерживались тесные связи ИРД с МИ-6, особенно с ее IX секцией, которая занималась Советским Союзом. Представитель ИРД всегда участвовал в проводившихся в Лондоне совещаниях между МИ-6 и ЦРУ по вопросам взаимодействия. Глава ИРД в 1953–1958 годах Джон Ренни позднее стал шефом разведки МИ-6.