Страница 4 из 14
– Тогда я подожду, иди посмотри.
– Секунду.
– Только не говори потом, что все подгорело из-за меня.
Ирина удалилась на кухню. А Глеб продолжал прислушиваться, плотно прижимая телефонную трубку к уху. Подозрительных щелчков больше не раздавалось.
Но он прекрасно знал, что ошибиться не мог. Такие щелчки были ему знакомы слишком хорошо.
«Ну-ну», – подумал он.
– Вот и все, – послышался радостный, возбужденный голос Ирины Быстрицкой.
– Все в порядке? – спросил Глеб.
– Не то слово, дорогой! Она такая румяная, такая аппетитная, что я могу тебя и не дождаться.
– Нет, ты уж дождись, – попросил Глеб, – я скоро буду.
– Жду! И… у меня для тебя сюрприз… – Обожаю сюрпризы!
Затем раздались гудки.
«Так, так, хорошо», – подумал Глеб и несколько минут расхаживал из утла в угол.
Затем опять взял телефонную трубку и набрал номер.
Щелчок повторился.
– Алло, вас слушают, говорите!
На этот раз Глеб не стал ничего говорить. На его лице появилось злое выражение. Но, ясное дело, злость предназначалась совсем не Ирине.
"Интересно, кому это надо прослушивать мои разговоры? Неужели ребята из параллельного отдела ФСБ?
Неужели им кто-то обо мне рассказал? Какая-то чертовщина, если только не хуже… Не мог же я ошибиться, щелчки достаточно специфические, слух у меня пока еще в полном порядке, и ошибки быть не может. Ну ладно, придет время, я во всем разберусь".
Глеб взял свою новую замшевую куртку, торопясь надел ее, несколько мгновений помедлил, размышляя над простой дилеммой – брать с собой оружие или не стоит. Колебания его были недолгими.
"Пока еще мне ничего не угрожает, никаких явных признаков, что на мою жизнь кто-то покушается, нет.
А вот с телефоном стоит разобраться. Но не сегодня, не сейчас, только бы не забыть отключить его на ночь".
Уже успело стемнеть. Не зажигая света, Глеб внимательно осмотрел мастерскую, запоминая каждую деталь.
Память у него была феноменальной. И если завтра что-то окажется сдвинутым хоть на один сантиметр, он обязательно это заметит.
«А может, я просто потерял бдительность, расслабился, перестал наблюдать, перестал анализировать и вот теперь попался? За мной следят, а я этого даже не знаю. Нет, оружие я все-таки возьму».
Еще немного постояв, Глеб вновь открыл небольшую комнатку, где находился компьютер, просмотрел папки с распечатками, отобрал самую безобидную – с позапрошлогодними секретами и бросил ее на стол в большой комнате, затем вытащил сигарету и положил две неприметные крупинки табака на папку. Да, расположение более-менее крупных вещей можно повторить после обыска в точности, пользуясь фотографией, но заметить, что ты ненароком стряхнул две крупинки табака – невозможно, даже если ты матерый профессионал.
Тяжелый армейский кольт в потертой кожаной кобуре занял свое место у Сиверова под мышкой. Оружие сразу же позволило Глебу тверже стоять на земле.
«Барабан полон, и в случае чего – но, естественно, лучше, чтобы этого не произошло, – оружием я всегда успею воспользоваться».
Он вышел, тщательно закрыл двери и затем не спеша спустился вниз, во дворик, где стоял его серебристый БМВ. Еще в подъезде Глеб подошел к окну и осмотрел двор, но не заметил ничего подозрительного. Все было как всегда.
Гуляли во дворе дети, на лавочке у дальнего подъезда сидели старухи, о чем-то судачили. Прошла парочка влюбленных. Возле его автомобиля влюбленные остановились, и девушка, смешно привстав на цыпочки, поцеловала своего парня в лоб.
«Хорошо им! Хорошо быть молодым. Впереди много лет счастливой жизни, и можно ни о чем не беспокоиться, все придет в свое время. Странно, – поймал себя на мысли Глеб, – что это я с завистью думаю о молодежи? Я не такой уж пропащий старик. Во всяком случае, выгляжу достаточно молодо».
Глеб вышел из подъезда, обошел свой автомобиль и лишь после этого, не торопясь, открыл дверь, забрался внутрь и медленно покинул двор. Только подъехав к ближайшему перекрестку и притормозив у светофора, Сиверов признался себе, что чувствует странное волнение. Он с досадой прищурился. Нет – это не мания, достаточно было скосить глаза и взглянуть в зеркальце заднего вида.
Конечно же, так и есть: двое мужчин в черном «рено» последней модели слишком старательно делали вид, что их абсолютно не интересует его БМВ.
– Ну-ну, – пробормотал Глеб, – кто же вы такие, ребята, и почему я о вас ничего не знаю? Молитесь, чтобы мне только показалось, будто вы уселись мне на хвост.
Сейчас проверю.
И, не дождавшись, пока загорится зеленый свет, еще на желтом, Глеб резко вдавил педаль газа, и его машина, взревев мощным двигателем, рванула с места.
Проехав метров триста пятьдесят, Глеб вновь увидел своих преследователей вблизи."
«Вот это уже интересно. Кому же я понадобился? Ну ничего, ничего, скоро я это выясню».
Около получаса серебристый БМВ Глеба петлял по центральным улицам и проспектам столицы. Теперь Сиверов старался не нарушать правил дорожного движения, везде ехал только на зеленый свет, поворачивал строго в установленных местах. Автомобиль преследователей упорно висел у него на хвосте.
Глеб размышлял, что бы предпринять и как вывести преследователей на чистую воду. Больше всего его интересовал один вопрос: кто эти двое? Если бы он достоверно узнал, кто они, то сразу же получил бы ответ и на второй вопрос: кто их послал? А зная преследователей и того, кто их послал, он преспокойно мог бы догадаться и о том, что этим людям нужно от него, от Глеба Сиверова – агента по кличке Слепой.
В конце концов ему надоело петлять по московским улицам, бесцельно рассматривая ярко освещенные витрины. Он все-таки не был таксистом, чтобы вот так, бессистемно колесить по улицам и проспектам. И преследователи наверняка сообразили, что он их засек, а теперь лишь «проверяет на вшивость».
– Ладно, ребятки, сейчас я с вами разберусь. А то догонялки надоели уже и мне, и вам. У вас был шанс уйти в сторону, и вы им не воспользовались, так что без обид. Кто не спрятался – я не виноват.
«Рено» последней модели держался позади метрах в десяти-пятнадцати.
Иногда же он так плотно висел у Глеба на хвосте, что никто даже из ушлых московских водителей-таксистов не мог вклиниться между БМВ и «рено».
– Ну-ну, – бормотал Глеб, поглядывая то на стрелку спидометра, чуть колебавшуюся между двадцатью и тридцатью, то на стрелку часов, – сейчас я предприму то, о чем вы, ребята, даже не подозреваете.
Можно было, ясное дело, использовать старый трюк, который заключался в том, что Глеб бросал свою машину где-нибудь у тротуара, а сам, дворами перебравшись на другую сторону квартала, пересаживался в такси и просил водителя следовать за автомобилем преследователей. И таким образом легко было выяснить, куда машина поедет, где остановится и куда направятся мужчины, сидящие в салоне. Но сейчас Глебу почему-то не хотелось прибегать к этому своему излюбленному способу.
«Я сыграю с вами в другую игру, более хитрую и продуктивную. Ну, держитесь, ребята!»
На светофоре Глеб рванул на красный свет. Стрелка спидометра судорожно дернулась, а затем быстро поползла к ста двадцати. Но преследователи упорно не отставали – как привязанные невидимым тросом. Глеб видел их машину в зеркале заднего обзора и в боковые зеркала. Он сделал несколько поворотов, выбираясь в район Малой Грузинской. Несколько дней назад ему довелось там гулять, и он запомнил одну стройплощадку. Вот туда-то Глеб и направил свой серебристый БМВ.
Поворот, еще поворот… БМВ Сиверова вырвался из плотного потока автомобилей, свернул в переулок, а затем на большой скорости влетел в ворота стройплощадки, рванул между бетонными плитами, и Глеб, выключив зажигание, чтобы погасли не только фары, но и стоп-сигналы, резко свернул вправо.
Автомобиль преследователей повторил все маневры БМВ абсолютно точно, лишь не сделав последний поворот: сворачивал-то Сиверов в темноте. Да и затормозить «рено» было непросто, ведь под колесами хлюпала мокрая глина, скользкая и липкая. На полной скорости – километров под восемьдесят – автомобиль преследователей влетел в неглубокий, метра два глубиной котлован, где пролегал коллектор теплотрассы. Раздались скрежет и грохот.