Страница 25 из 43
- Руна мертвого? - я вспомнил странный амулет, который нашел на месте своей первой смерти. Жаль, что ее отобрали вместе с остальными вещами. - Что это такое?
Бильга пояснил:
- Если тебя убивает Отторгнутый, а не игрок, на месте твоей смерти остается такая Руна. Забрав ее и придя с ней к обелиску ты можешь вернуть потерянную Эссенцию . И не важно, чья она - твоя или чья-то еще. Такие дела. Пять процентов, конечно, не самый жир, но иногда и этому рад.
- А сколько теряешь за смерть? - решил я окончательно выяснить все вопросы. Бильга мотнул головой:
- По-разному очень. Зависит от десятка факторов. С мобами обычно это пять процентов - столько, сколько возвращает руна. Но могут снять и больше - зависит от того, на кого нарвался. С Игроками еще сложнее. Человечность твоя, человечность его, разница в уровнях, разница в эссенции... Я сам до конца еще не разобрался.
- А опыт? Как можно посмотреть, сколько у меня опыта? Сколько до уровня?
- Никак. Ты всегда идешь к обелиску наугад. Никогда не знаешь, на сколько прокачек тебе хватит.
- А трайты? Они появляются потом?
- Трайты здесь что-то вроде ачивок. Выстреливают при соблюдении тех или иных условий, да еще и приправленных рандомом. Плюс к тому их просто до черта. Так что, найти двух человек с одним и тем же набором почти невозможно.
- Круто.
Бильга снова взглянул в опустевший кувшин, задумчиво пожевал усами.
- Надо бы еще выпить. Но ты, похоже, уже сдался.
- Есть немного.
- Ладно, - он тяжело поднялся со своего места. - Пойдем.
- Куда? - насторожено поинтересовался я. Как показывает опыт, такие приглашения плохо заканчиваются.
- Туда, - огрызнулся здоровяк. - Тебе же надо где-то остановиться? Выходим завтра.
- Я еще не сказал, что согласен.
Бильга пожал плечами:
- Тогда иди к черту, - и двинулся к выходу. Пришлось подниматься и нагонять его. Не очень-то гордый ход, но что поделать. Попытался сыграть на самолюбии - не получилось.
Вышли на улицу - мутный поток грязных, бессмысленно суетливых людей. Сумерки уже начали сгущаться над городом. От множества факелов тянуло едкой гарью, стража, в темных, засаленных доспехах бродила по улицам, расталкивая прохожих тупыми концами копий, отталкивая щитами. Бильга действовал не на много аккуратнее, не стесняясь отвесить хорошего пинка тем, кто оказывался совсем уж на пути. Улицы петляли, сменяя одна другую, и я уже совсем потерял ориентацию. Неребтум был мало похож на Акшак - извилистый и хаотичный, он казался противоположностью, геометрически строгого города богини Ашарте. Приглядевшись, я отметил, что на одной улице дома отличаются друг от друга - прежде всего качеством и аккуратностью постройки. Похоже, часть хибар достраивали в разное время и в целом - относительно недавно. Они закрывали и сужали когда-то широкие и ровные улицы, порождая множество отнорков, тупиков и изгибов. Верхние этажи нависали над нижними, часто сходясь друг с другом вплотную, соединяясь хилыми мостками, образуя многоярусный лабиринт, живой и гудящий над нашими головами.
- Ты здесь живешь? - спросил я Бильга, перекрикивая уличный гомон.
- Обитаю, - бросил тот через плечо. - Чтобы обзавестись своим жильем, надо хорошо постараться. Построить свой дом ты можешь только став подданным города, в котором хочешь поселиться - для чего должен получить благословение бога-покровителя этого города.
- Где-то я слышал, что боги оставили этот мир.
Бильга засмеялся - громко, хрипло.
- В этом и есть главная трудность.
Мы свернули на какую-то небольшую площадь, в отличие от большинства улиц - вымощенную известняковыми плитами. В центре ее стоял каменный столб, украшенный рядами клинописи от верха до низа. На вершине столба была закреплена плоская каменная чаша, в которой дрожало на ветру ярко-зеленое пламя. Удивительно, но здесь было пусто - только редкие, торопливые прохожие. Никто не сидел у стен, не торговал с земли, не просил милостыню. Удивительно, но в стенах окружающих домов не было даже дверей и окон.
- Что за место? - спросил я негромко.
- Герезманох. Проходим, не задерживаемся.
Мы были почти на середине, в паре шагов от столба, когда кто-то окрикнул нас - низким, утробным голосом. Я обернулся.
Сзади стоял некто, коренастый и широкоплечий, в длинном, ниже колен пластинчатом доспехе и глухом шлеме. На плече он держал странное оружие, чем-то похожее на ацтекский меч, с тем только отличием, что был он сделан из темного металла. Впрочем, по граням его так же щерились зазубренные пластины из темно-фиолетового камня. Косматая, стянутая грубым медным кольцом борода торчала из-под уродливой личины высокого, заостренного шлема. Бильга отодвинул меня в сторону, неторопливо достал из-за спины щит, вытащил топор, несколько раз взмахнул им, разминая руку.
- Чего тебе? - спросил он хмуро.
- Ты знаешь, - прогудел неизвестный, перехватывая оружие в две руки. Я достал панцербрехер. Враг казался неповоротливым и тяжело бронированным. Как раз то, что надо. Бильга медленно пошел вперед.
- Будешь драться на священной земле? - поинтересовался бородач. Бильга даже не дрогнул.
- Боги умерли. Святость земли иссякла.
- Так я и думал.
На секунду все как будто застыло - я чувствовал как медленно, словно кровь превратилась в студень, стучит в моих висках пульс. Я двинулся влево, обходя броненосца по флангу. Бильга, подняв щит, пер прямо. Сопоставляя его деревянный кругляш с чугунной балкой в руках противника, я очень сомневался, что он выдержит даже один удар. Значит, нужно было успеть до этого удара.
Все как будто взорвалось - я метнулся вперед, выкинув вперед и вбок, одновременно делая глубокий выпад, стараясь попасть стык доспеха на боку бородача. Бильга сделал длинный подшаг, почти распластавшись по земле, слегка наклонив щит от себя и занеся топор для длинного удара сверху. Бородач двинулся навстречу, заведя свое странное оружие влево в исполинском замахе.
Сила удара была такой, что массивного броненосец прокрутился на все триста шестьдесят. Удар пришелся на щит, раздробив его в щепки и не задержавшись даже на долю мгновения. Мой выпад почти достал врага - но уже не в бок, а в грудь, прямо в одну из платин. С тем же успехом можно было пытаться пробить гранитный монолит. Исполинский меч врезался мне в плечо, швырнул на землю, заставив пролететь пару метров, выронив оружие.
[Правая рука: Онемение: 10 сек.]
[Кровотечение]
[Оглушение: 3 сек.]
Я успел приподняться на локте, когда Бильга, в прыжке, обхватив топор двумя руками, опустил его на голову врага. Остатки щита все еще болтались у него на предплечье, но удар вышел страшным - он пробил шлем, заставив бородача пошатнуться и отступить. Его страшный меч упал на плиты мостовой. Бородач мотнул головой, Бильга отпустил застрявшее в шлеме оружие, выхватил из-за спины тонкий стилет и, порвав дистанцию, вогнал его бородачу в глазную щель. Они замерли на какое-то мгновение, потом Бильга вырвал руку со стилетом и темная кровь брызнула на личину из открывшейся раны. Он отступил на пару шагов, наблюдая за противником, тот согнулся, зажимая рукой рану. Другой он подхватил топор и высвободил его, швырнув на мостовую. Я поднялся, подняв панцербрехер. Бородач, залитый кровью и пошатывающийся медленно отступал. Оружие его осталось лежать на грязно-желтых плитах, рядом с топором Бильги. Тот провожал его спокойным, внимательным взглядом. Наконец, бородач скрылся в проулке. Я устало опустил оружие, опершись на панцербрехер.
- Почему он не умер? - спросил я. Бильга поднял свой топор, достал из сумки тряпицу и аккуратно протер лезвие.
- Это как раз тот пример, когда Здоровье заменено Корпусом. У него достаточно корпуса, чтобы пережить мои удары - но это не спасает его от контузии и потери глаза. Чтобы победить, не всегда нужно убить. Тем более что убить не так уж и просто, особенно, если речь о серьезном противнике. Пойдем, пока здесь не появилась стража. Боги, может, и умерли, но законы их все еще блюдутся.