Страница 158 из 223
— Всё, родственница, всё, хватит! Ты уже белая вся! — слышу его обеспокоенный голос. — Открываю глаза. Очень интересно видеть разницу между тем, что было перед внутренним взором, и тем, что снаружи.
Плечо как плечо, красивое, со слегка напряжёнными выпуклыми мышцами, с голубоватыми венами… невольно хочется погладить. И следов от разрезов не осталось, в отличие от прошлых попыток. Только я и Ник знаем, да ещё и Рикки, что под этой алебастровой кожей укоренились семь маленьких существ.
Присаживаюсь рядом с Ником. Не привыкла я к подобной работе, руки малость дрожат.
— И кто это будет? Клоны?
Рикки робко трогает меня за коленку, и я в порыве раскаяния сгребаю его в охапку и прижимаю к груди. Ящерок благодарно сопит, уткнувшись в мою шею, и вдруг просачивается под халат. Невольно поёживаюсь, но терпеливо жду, пока он свернётся вокруг талии. Любопытно, как он сейчас на мне выглядит, но не станешь же смотреть при родственнике, а тот и не догадается отвернуться и всё глазеет на меня загадочно.
— Клоны? Пожалуй, что так. Напугал я тебя, прости. Засуетился.
Странный у него голос. И всматривается он в меня, будто прощупывает взглядом, цепко так, тщательно. Мне даже не по себе: очень уж он в этот момент напоминает дона Теймура в исследовательской стадии.
— Свернись, что зря сверкать? — говорит он, наконец. — Спрячь ауру-то. — И добавляет то ли с досадой, то ли с грустью: — Да ты, оказывается, мне гораздо больше родственница, чем я думал. Это ведь на тебе Зеркало, да? Остаточная детская аура? А знаешь, Ива, что подобного рода защиту в моём мире может ставить только один некромант?
Да. Прокололась. И даже уши начинают гореть, будто меня в чём-то постыдном разоблачили. Он неожиданно обнимает меня за плечи.
— Сейчас же прекрати трястись как овечий хвост. Думаешь, я отношения выяснять полезу? Да мне же ещё лучше, что ты из семьи оказалась; просто теперь понятно стало, почему ты обо мне наслышана. Только давай уж проясним степень родства. Ты кто мне будешь? Мачеха?
В ужасе я делаю попытку отодвинуться. Это что же он подумал? Что я — и дон?..
— Ну, извини. Не рассчитал. — Николас ненавязчиво меня перехватывает. — Но, судя по реакции, отца ты всё же знаешь… Зеркало, к твоему сведению — его фишка, фамильная гордость, вот я и решил, что это от него к тебе через детей перешло. Тогда у меня остаётся единственный вариант. — Он разводит руками. — Если ты мне не мачеха — значит невестка. Ты что, сбежала от Маги?
Ох, как я не хочу объясняться, думаю с тоской. Как не хочу! Сейчас всё полетит в тартарары, все наши вроде бы налаженные хорошие отношения…
— Ну, Ива, — он снова ободряюще притягивает меня к себе, несмотря на сопротивление. — Ну же! Я не людоед, не тиран, не деспот и хорошо помню, что у братца моего характер не сахар. Но вроде бы нормальный он парень… был, во всяком случае — добавляет задумчиво, — неужели так тебя допёк? Давай, рассказывай, что там у вас случилось? …Послушай, — продолжает он терпеливо в ответ на моё угрюмое молчание. — Мы с тобой в одной лодке. С новыми малышами у меня есть шанс вернуться домой самому, но я тебя не оставлю, потому что ты теперь в моём личном пространстве. Я тебя под крыло принял, в свой дом привёл, значит, я за тебя отвечаю. И не брошу и пакостей делать не собираюсь из-за того, что вы с моим братом поцапались, ясно? Я разобраться хочу, но как я это сделаю, если ты молчишь?
Так и не дождавшись ответа, он оставляет меня в покое и начинает расхаживать по комнате. Пятернёй машинально приглаживает волосы. Заложив руки в карманы, останавливается у окна.
— Да, извини, — вдруг говорит, только сейчас вспомнив, что полураздет. Поднимает с пола рубашку и натягивает. — Привык я со своими… подругами особо не церемониться. Ну, что, Ива, решилась? Надо же кому-то верить? — И снова присаживается рядом. Сцепляет руки в замок, переплетая пальцы.
Замедленно я поправляю ему манжету на одном из рукавов, застёгиваю пуговицу. Дождавшись, пока я закончу, он подставляет второе запястье. Затем перехватывает мои пальцы и пожимает, легонько. А у меня перехватывает дыхание.
— У тебя… нормальные ногти, — говорю, лишь бы не молчать. — А у Маги какие-то пластины. Для чего?
Он с недоумением разглядывает свои пальцы. Что-то вспоминает.
— Ах, это… Дополнительный навес энергетики. Они мне не нужны, родственница. И побрякушки, которыми себя большинство магов обвешивает, без надобности. У меня свой запас достаточный.
— А камни, кольца?
— Это и есть побрякушки. Обхожусь без них. А вот тебе они понадобятся, потому что свои закрома у тебя невелики, и чуть больше энергии на себя потянешь — передоз обеспечен, если некуда излишек скинуть. Я научу тебя, как выжить в немагическом мире и как его покинуть, если захочешь: с кидриком для тебя это не проблема. Дня три уйдёт у нас на то, чтобы загрузить тебя под завязку, а когда Рик приспособится к новой ипостаси — начнём работать с настройками. Я всё продумал, не волнуйся. — И тут же безо всякого перехода спрашивает: — Что, не будешь рассказывать? Нет, так нет. Пойдём завтракать. — И уже поднимается, чтобы идти.
— Ник, — говорю я, нерешительно цепляясь за его рукав. — Ты умеешь работать с памятью?
— Допустим. Это ты к чему?
— Тогда считай с меня последние три дня. Нет, четыре. А там посмотришь, что ещё сочтёшь нужным.
— Как-то я… — Он озадаченно потирает затылок. — Лучше бы ты сама рассказала. Рыться в памяти — это, с моей точки зрения, не совсем этично.
— Твои папа и братец не особо меня спрашивали, влезали мне в голову, когда считали нужным. Так что и ты не стесняйся. Мне хотелось бы, — перевожу дух, — чтобы ты увидел всё своими глазами. Я могу быть предвзятой, а ты — оценишь беспристрастно.
— Беспристрастно… — Он задумывается. — Ты считаешь меня на это способным? Получается, сам напросился на доверие. Ну, хорошо, давай попробуем. Приляг, — говорит он. И пытается меня уложить.
Э-э… Что? Прилечь? Мысленно я уже ощетинилась. Николас, вздохнув, разглаживает подушку.
— Ива, — говорит кротко. — Тебе не кажется, что доверие либо есть, либо его просто нет? Если уж ты мне доверяешь — будь уверена, я тебя ни в чём не подведу. Изучение памяти — дело муторное и долгое, а тут ещё надо по твоим заморочкам пройтись; и если мне понадобится повтор или что-то дополнительное — лучше будет, если я считаю всё сразу, чтобы потом тебя не беспокоить. Так что — укладывайся, это надолго. Если стесняешься — накройся чем-нибудь.
Он устраивает меня поудобнее, подтыкает со всех сторон одеялом.
— А медальона у тебя нет? — вспоминаю кое-какие детали из прошлого. — Такого, как у сэра Майкла?
— Ты и его знаешь, — бормочет Ник и, неожиданно сунув руку под одеяло, щекочет мне пятку. Я, захихикав, отдёргиваю ногу. Невольное напряжение между нами спадает. — Эх, Ива, Ива, куда тебя только не заносило… Нет, родственница, медальон мне не нужен. Это тоже цацка, а я из них вырос. Я всё, что нужно, ношу при себе. Ну, готова?
И подсаживается ближе. Улыбаясь краешком рта, проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
— Тебе будет со мной хорошо, — неожиданно шепчет, и глаза его лукаво вспыхивают. — Просто верь мне, Ива-а…
Давно мне не заглядывали в глаза. Да ещё так… нежно.
Вопреки моим опасениям, меня не затягивает в бездну, как однажды под взглядом Маги, просто в какой-то момент окутывает золотая дымка, и вот уже я вижу себя рядом с заброшенной башней. Восход. Роса холодит ноги. Лёгкий ветер. Это — сутки назад.
Ещё несколько часов прочь.
— …Ива, — говорит Мага. — Сказать тебе, что я раньше врал, притворялся, — не могу, но пойми одно: после того, как умер, я перестал тебя ненавидеть. Смерть, знаешь ли, меняет многие приоритеты. Я обещаю относиться к тебе с уважением, как к матери наших детей, но большего из себя просто не смогу выжать. Прости.
Его лицо замирает как в стоп-кадре. Потом словно наводится крупный план, и я чувствую, с каким жадным любопытством Николас всматривается в брата. От того некроманта, что сейчас рядом со мной-реальной, исходит тёплая волна привязанности, любви, но с небольшим оттенком снисходительности… и затаённой вины. Мне кажется, что Николас хочет повторить эпизод, но он скользит в прошлое дальше, откручивая ещё несколько часов назад.