Остров смерти

Первая партия спецназа застряла на острове, подкрепление еще только высаживается на правом берегу. Наверняка оба «винта» снова взлетят в попытке обнаружить цель с воздуха. Тогда все будет зависеть от высоты полета. Хорошо, если поднимутся высоко над краем обрыва. Ну, а если полетят метрах в двадцати-тридцати над водой?

– Я уже ни капельки не боюсь, – уверяла Вероника. – Для меня все плохое осталось на острове. Сейчас я вернулась в нормальный мир, нормальную жизнь и точно знаю, что все кончится хорошо.

– Все верно. Цепляйся за шею, и приступим.

Задрав голову, Вероника оценила высоту.

– Может, давай обратно в воду? Там у нас с тобой неплохо получалось.

– Куда делась уверенность в светлом будущем?

– Не потянешь ведь. Во мне почти семьдесят килограммов живого веса.

– Вот именно, что живого. Живое легче носить.

Она пристроилась на спине, как большой ребенок. Руками обхватила шею, ноги согнула в коленях и сцепила у Забродова на животе.

Дым пожара перекрыл лунный свет и мелкие выступы были плохо различимы, приходилось нащупывать их пальцами. Метров десять подъема осталось позади, когда отчетливо послышался звук набирающего обороты «винта». Забродов чертыхнулся про себя.

– Оружие близко? – поспешила спросить Вероника, подозревая, что скоро они не расслышат друг друга в грохоте.

– Какое оружие, в кого мне стрелять? – спросил Забродов, после того как подтянулся и нащупал ногой новую опору.

– На случай, если нас обнаружат. Надо мне дуло приставить к голове.

– Дуло ей подавай. Нет у меня при себе ничего такого.

– Тогда на что мы с тобой рассчитываем? Кто поверит, что я заложница?

– Не знаю. Я тебя отговаривал со мной идти, говорил, что смысла нет.

– Хорошенькое дело. Тогда брось меня, значит я действительно лишняя обуза.

– Прямо здесь бросить? Не больно будет? Ты уж извини, но я тебя по крайней мере вытяну наверх.

– Может, хоть наручники остались?

Забродов едва расслышал последний вопрос. Обе «вертушки» уже успели одна за другой оторваться от земли. Освободившись от спецназовского десанта, они теперь снова поднялись в воздух помогать в поисках. Бывшему инструктору не было нужды поворачивать голову, чтобы понять, как они движутся. В противоположных направлениях: одна удаляется, другая неспешно приближается.

Вероника что-то еще доказывала, повысив голос до крика, щекоча ухо мягкими теплыми губами. Он не слышал – не только из-за близкого грохота.

Прикидывал, куда пристроиться, как сжаться в размерах, чтобы остаться на склоне незамеченным.

Началась стрельба осветительными ракетами.

Похоже, запас доставили приличный – палили не жалея. В бочке дегтя бывает и ложка меда. В медленно гаснущем и снова разгорающемся свете, холодном и хирургически чистом, каждая щербинка на скале виднелась отчетливо. Темп подъема заметно возрос.

Вертолет медленно барражировал, повисал в воздухе, как стрекоза, потом немного сдвигался вперед. Их обнаружили, когда осталось пройти только треть высоты. Ураганный ветер от лопастей яростно дергал Веронику за волосы, поток воздуха настойчиво сдувал беглецов со склона, отдирая забродовские пальцы от очередного каменного выступа.

«Козлы, – злился он. – Разве не видят женщину? Не понимают, что она тоже расшибется насмерть. Может, и ее записали в сообщницы – третьей по счету?»

Будто огромное насекомое зудело за спиной, вглядываясь в них стеклянными глазами. В любой момент могло ужалить, но пока предпочитало наблюдать. Впрочем, наблюдением оно наверняка не ограничилось, спецназовцы уже получили сообщение по рации.

Вероника еще крепче сцепила руки и ноги.

Еще плотнее вжалась Забродову в спину, будто хотела прилипнуть к нему кожей сквозь дыры в своей разодранной майке. Впервые за все время он почувствовал, что силы на исходе. С каждой секундой труднее противостоять вихрю при такой ноше.

В воздухе лопнули еще две осветительные ракеты, зажглись еще две ослепительно-ярких звезды. Последние метры… Подточенный дождями и ветрами камень выломался по незаметной трещине, вывернулся куском из-под пальцев, Полетел вниз, отклонившись в вихре от вертикальной траектории. Забродов вовремя перенес центр тяжести и удержался на склоне.

Подтянулся еще раз и еще. Вот он, неровный край, за которым небо с искусственно подсвеченными облаками. Нельзя только сразу вставать на ноги, чтобы не потерять равновесия в вихре, не полететь обратно вниз.

Крылатое насекомое с легкостью прибавило высоты. Сесть оно не могло, здесь, на вершине склона, не было даже крошечной ровной площадки.

Но выпускать из виду преступника не собиралось, по крайней мере до прибытия бойцов.

Нечего было и пытаться перекричать грохот и гул. Забродов жестом показал, что Веронике нужно оставаться на месте, он попробует в одиночку уйти от преследования. На глаза у нее выступили слезы. Воздушный вихрь быстро выдувал их из уголков, размазывая то к виску, то к переносице.

Она показала в сторону вертолета, потом направила указательный палец в грудь Забродову. Хотела объяснить, что его расстреляют сверху.

Покачав головой, он улыбнулся. Погрозил кулаком – не смей сходить с места. И в несколько длинных прыжков проскочил к гранитному выступу, торчащему, как громадный, сточенный временем клык.

Вероника почти угадала: едва они разделились, с вертолета тут же открыли огонь. И мишенью был, конечно же, Забродов. Едва он укрылся за гранитным клыком, как серия искр с визгом пробежала по камню наискось, отмечая попадания пуль.

– Стой! Вернись! – крикнула Вероника, не слыша сама себя.

Знакомая фигура показалась из-за камня, сделав несколько длинных полушагов-полупрыжков.

Снова грянула очередь и снова с опозданием.

Пятнистое брюхо вертолета чуть сдвинулось, оказавшись точно над Вероникиной головой. Подобрав камень, она с бессильной яростью швырнула его вверх…

Минут через пятнадцать к ней, на вершину склона подоспели спецназовцы. Она била первого попавшегося кулаками в грудь, кричала в истерике. Потом успокоилась – услышала по рации, как чертыхается вертолетчик. Значит упустил… По-другому и быть не могло: все плохое осталось там, на острове, и выгорело теперь дотла.