Страница 28 из 95
А тогда они дружно пили отличный французский коньяк "Мартель", выставленный Виктором Алексеевичем в знак благодарности Сашке, и не спеша говорили о том о сем. По правде, говорил в основном немного захмелевший Сашка, которого Виктор Алексеевич очень осторожно вынуждал рассказывать о себе, хитрыми вопросами вызывая парня на откровенность.
– Где ты так сражаться-то научился, Александр? Мои орлы, – он пренебрежительно махнул рукой в сторону приунывших Жоры и Димы, – на первых же секундах сдохли. Охраннички!..
– Я в спецназе служил, Виктор Алексеевич. Рязановку закончил в свое время.
– Что это значит – "в свое время"? Тебе сколько лет-то, Сашенька?
– Двадцать шесть, а что?
– Рязановку, говоришь... – ловко увернулся Виктор Алексеевич от вопроса, возвращая Сашку к теме разговора. – Подожди, так ты – офицер-десантник получается?
– Бывший. Старший лейтенант, который уволился из Вооруженных Сил.
– А почему?
– Надоело.
– Может, в Афгане был?
– Был.
– И после него ушел?
– После него, проклятого... Надоело, Виктор Алексеевич, собакой неприкаянной по земле скитаться. Там, на юге, – Банда неопределенно махнул рукой куда-то в сторону, – все еще хоть понятно было – есть приказ, есть свои, есть противник, "духи". А здесь – ну ни черта не понимаю. Ни как вывели нас оттуда, ни сейчас... Вот скажите, вы кто?
– Саша, ну ты же видишь!
– Вижу... А я кто?
– А ты хороший, сильный, смелый мужик, который мне сегодня здорово помог.
– Нет, это ясно. А вообще?
– Хе-хе, – засмеялся бизнесмен, хитро прищурившись, – это уж тебе самому, хе-хе, лучше знать, кто ты.
– А я вот не знаю!
– Ну как же... Работаешь где-нибудь?
– Нет.
– Семья есть?
– Нет.
– Квартира в Москве?
– Нет.
– А где же ты живешь-то?
– У бабки в Чертаново. Комнатку снимаю.
– А деньги?
– Ну то, что после службы осталось... Да я скоро найду себе дело. Просто освоиться на гражданке получше хотелось бы. Я же, знаете, Виктор Алексеевич, – Сашка понизил голос, доверительно склонившись к собеседнику, – детдомовский. Этой жизни вообще, считайте, не знаю. Да и профессия у меня... Одно слово – людей убивать. Ничего больше и не умею. А в милицию идти работать мне что-то не хочется...
– Ну и правильно, что не хочется. Там знаешь, какие оклады? На твою комнатушку в Чертаново не хватит!.. Да, кстати, насчет того, что ты умеешь делать... Драться ты, я видел, умеешь неплохо...
– М-м-м, – неопределенно промычал Банда, видимо, соглашаясь с подобным утверждением.
– Стреляешь?
– Вот тут честно отвечу – отлично стреляю.
– Машину водишь?
– Любую. От "запорожца" до танка.
– Компьютеры, радиостанции, электроника всякая – знаешь это дело?
– В определенных, скажем так, пределах.
– И, наверное, первую медицинскую помощь при случае сумеешь оказать?
– Да уж. В полевых и боевых, что называется, условиях закрепил на практике полученные знания, – горько усмехнулся Банда – Ну и что с того, что я умею то, что Должен уметь офицер спецназа? Здесь-то с кем воевать? Вот с такими, как тот "малиновый"? Хе, четыре удара – и готов. Только на вышибалы, наверное, и сгожусь.
Виктор Алексеевич замолчал, закуривая и рассматривая Банду из-под полуприкрытых век. Сашка почувствовал взгляд, но коньяк уже успел подействовать, я парень совсем не понял значения этого взгляда.
– Зачем же так, Александр?! – негодование в голосе диктора Алексеевича, казалось, было самым искренним. – С ролью вышибал, даст Бог, и эти, – он кивнул в сторону Димы и Жоры, сидевших за соседним столиком, – как-нибудь справятся а ты же столько всего умеешь! Вот, например, должность исполнительного директора в моей "фирме" тебе бы, по-моемy, в самый раз подошла. Как считаешь?
– Директора?! – Сашка помнил в своей жизни только одного директора – детдомовского Ивана Савельевича, и с тех пор слово директор неизменно ассоциировалось у него с личностью очень важной и уважаемей. А тут директором станет он сам! Банда не зная еще в те времена, что на просторах СНГ "новые русские" научились уже придумывать для своих должностей потрясающе красивые наименования.
– Исполнительного директора. Где-нибудь в центре подыщем квартирку служебную. Машину дадим. Будешь всегда радом со мной, станешь работать непосредственно под моим началом, выполнять мои поручения. Будешь в курсе всех моих дел. По сути превратишься в главного моего помощника. Если потребуется, будешь сопровождать меня на определенные встречи или в кое-какие служебные командировки... Зарплату я тебе предложу, скажем, долларов двести. Для начала, конечно. Процент с прибыли будет капать определенный. Ну и так далее...
– Ого! – парень просто не мог поверить своим ушам, и червь сомнения зашевелился у него в душе.
– Сначала, конечно, ты войдешь в курс дела, в ритм нашей работы. Пройдешь, скажем так, испытательный срок, – вкрадчиво увещевал Бондаровича тем временем Виктор Алексеевич, внимательно присматриваясь к его реакции. – А затем и настоящей работой займешься...
Сашка молчал, огорошенный предложением, и бизнесмен решил закрепить успех, наливая еще по одной рюмке и доверительно приговаривая:
– Я тебя, Александр, не неволю, пойми. У меня много желающих на эту должность...
– Я понимаю...
– Нет, ты, видимо, не совсем понимаешь, раз все еще колеблешься, – голос Виктора Алексеевича вдруг стал жестким и категоричным. – Ты парень хоть и хороший, хоть и толковый, но в Москве такой работы, как я тебе предлагаю, никогда не найдешь. Это уж я знаю. Поверь!
И Банда поверил.
Залпом осушив свою рюмку; он задал только один-единственный вопрос:
– Виктор Алексеевич, так когда и куда именно выходить мне на работу?
– Ну вот и ладненько!.. Знаешь, подъезжай завтра часиков в шесть вечера. Есть тут одна работенка. Поедешь с ребятами, посмотришь.
– Хорошо. То есть, я хотел сказать – спасибо, Виктор Алексеевич. Я, конечно, буду завтра здесь ровно в шесть... А можно вам, Виктор Алексеевич, один вопрос задать? Но только вы не обижайтесь, ладно?
– Какой разговор, Александр! Задавай, конечно! – новый шеф Банды явно насторожился, но Сашка ничего не замечал, запутавшись и в чувствах, и в мыслях.