Над законом

– Лично вас пока никто ни в чем не обвиняет, – сказал он, и водителю очень не понравилось это «пока». – Куда вы должны доставить груз?

– В Великие Луки, – честно ответил водитель.

– А в путевке указано, что вы направляетесь в Ригу. Вам не кажется, что тут имеет место какое-то несоответствие?

Водителю именно так и казалось, причем с того самого момента, как начальник парка лично вручил ему путевку и на словах дал подробные инструкции. Он так и сказал полковнику и по просьбе последнего пересказал ему эти инструкции так точно, как только мог. Подумав, он добавил, что не проверил ящики с фурнитурой и что это, по его мнению, не является уголовно наказуемым преступлением.

– Разберемся, – пообещал полковник, безо всякой, впрочем, угрозы в голосе. Водителю даже показалось, что тот чувствует себя словно бы не в своей тарелке. Тут в душу его закралось подозрение, что полковник этот никакой и не полковник, а какой-нибудь ухарь, решивший свистнуть фуру с мебелью и толкнуть потом эту мебель по бросовым ценам, сорвав таким макаром немалую сумму. Собственная судьба мгновенно представилась водителю в самом что ни на есть черном свете: ему привиделась безымянная могилка где-нибудь в лесу под Ржевом, да так ясно, что ноги у него ослабели и перед глазами все поплыло.

Полковник, заметив его состояние, удивленно глянул, высоко заломив левую бровь, что-то сообразил и, хлопнув себя по лбу, предъявил водителю удостоверение личности – как полагается, в развернутом виде.

– Полковник Сорокин, – представился он. – Вы уж извините, совсем замотался. Если хотите, можете подать жалобу.

– И чего будет? – безнадежно поинтересовался водитель, невидящим взглядом скользя по строчкам в удостоверении.

– Выговор будет.

– Кому?

– Мне. Да что это с вами? Вы что, решили, что мне нужен ваш груз?

– Кто вас знает, что вам нужно, – махнув рукой, с горечью сказал водитель. Страх понемногу стал уходить. – Кузов открывать?

– Не здесь, – сказал полковник, и тут из «Волги» высунулся кто-то и с легким раздражением крикнул:

– Сорокин! Ну что ты копаешься, как курица в навозе? Время! – и показал на часы.

– Следуйте за «Волгой», – сказал водителю Сорокин. – Документы ваши пока побудут у меня.

Пребывая в самом мрачном расположении духа, водитель взобрался в успевшую за время вынужденной стоянки раскалиться кабину, с лязгом захлопнул дверцу и выехал на дорогу, держась в кильватере черной «Волги». Посмотрев в зеркальце, он заметил, что по пятам за ним движется хлебный фургон, водитель которого, насколько он мог припомнить, никаких указаний от полковника Сорокина не получал и, значит, был с ним заодно.

Дурные предчувствия снова стали закрадываться в душу водителя. Он нашарил под сиденьем увесистую монтировку, вряд ли до конца сознавая, что делает и, главное, зачем.

На окраине Ржева «Волга» свернула в распахнувшиеся перед ней ворота какого-то склада. Оба грузовика въехали следом, и ворота со скрипом закрылись.

Лязгнув, сомкнулись тяжелые створки, и седой старикан в засаленной фуражечке армейского образца проворно задвинул массивный засов. Несчастный водитель снова, как за спасительную соломинку, ухватился за свою монтировку, но тут задний борт хлебного фургона распахнулся, и оттуда посыпались одетые в камуфляж фигуры. Увидев автоматы и черные трикотажные маски, водитель поспешно затолкал монтировку под сиденье и покорился судьбе.

Впрочем, к нему даже никто не подошел. Работая с фантастической скоростью, люди в масках разгрузили фургон и с натугой выволокли из дальнего угла четыре громоздких ящика, в которых, как говорилось в накладной, была фурнитура – болты, шурупы, пробки и прочая дребедень, которая обычно прилагается к мебели.

Сорокин подошел к кабине и стукнул в дверцу.

Водитель выставил в окошко хмурое испуганное лицо, на котором длинные кавказские усы теперь почему-то казались лишними.

– Это фурнитура? – спросил полковник.

– Ясное дело, – сказал водитель.

– А не многовато ее, вы как считаете?

Водитель посмотрел на четыре громоздких ящика и пожал плечами.

– Не знаю. Я мебель везу, к мебели положена фурнитура. А сколько ее должно быть, не знаю.

Мебель-то вся в упаковках…

– И то верно, – согласился полковник, оглядывая плоские пакеты из оберточной бумаги, сложенные у заднего борта фургона. – Ну, ладно.

Взглянуть на свою «фурнитуру» не хотите?

Без особого желания водитель выбрался из кабины и подошел к ящикам, возле которых уже стоял, поигрывая монтировкой, плечистый крепыш в черной маске.

– Открывайте, – сказал ему полковник, но крепыш почему-то помедлил, оглянувшись на стоявшую поодаль «Волгу».

Сидевший в «Волге» человек, заметив эту заминку, кивнул крепышу головой.

– Открывай, открывай, – сказал он, и тот немедленно вогнал острый конец монтировки в щель между крышкой и стенкой ящика.

Звякнув, отскочила лопнувшая металлическая лента, гвозди завизжали, выходя из плотной древесины, чьи-то руки подхватили и сняли крышку, и водитель увидел множество плотно уложенных брусков невзрачного серого металла, прикрытых сверху все той же оберточной бумагой.

– Это что? – спросил он у полковника, от растерянности позабыв, что вопросы здесь задает вовсе не он.

– Это вольфрам, – ответил полковник. – Это чертовски много вольфрама.

В полдень дверь без стука распахнулась, и на пороге возник старый знакомый. Илларион разлепил веки и окинул его взглядом, казавшимся куда более мутным, чем он был на самом деле. Толстая гипсовая повязка на указательном пальце подсказала ему имя – точнее, кличку: Буланчик. Пухлые губы недоросля, носившего это лошадиное прозвище, растянулись в сальной усмешке, когда он увидел на подушке рядом с головой Иллариона еще одну всклокоченную со сна голову.

– Как спалось? – поинтересовался Буланчик.

Илларион нашарил возле кровати тяжелый ботинок и, коротко размахнувшись, запустил им в губастую физиономию. Ботинок с грохотом ударился в дверь в тот самый момент, когда она захлопнулась за выскочившим в коридор Буланчиком.

– Стучаться надо! – рявкнул вслед ему Илларион и сел, спустив с постели босые ноги.

– Что за шум? – невнятно спросила Ирина, не открывая глаз. – Неужели нельзя дать человеку выспаться?

– Старик соскучился, – сказал Илларион. – Вставай, труба зовет.

В дверь вежливо постучали.

– Стой там, – повысив голос, чтобы его было слышно в коридоре, сказал Илларион. – Мы сейчас оденемся.

– Пошевеливайтесь, – сказал Буланчик, приоткрывая дверь и просовывая в щель голову. Илларион замахнулся вторым ботинком, и голова исчезла. – Старик ждет! – прокричал Буланчик из-за двери.

– Обоих? – спросил Илларион, натягивая штаны.

– Ага, – послышалось из коридора вместе с глупым смешком.

– Ну и вали отсюда, – посоветовал Илларион. – Скажи, что мы сейчас придем.

Ирина уже встала. Илларион невольно засмотрелся на крепкое стройное тело, жалея о том, что продолжения знакомства, по всей видимости, не будет.

– Отвернись, – сказала она, – имей совесть.

– Легко сказать – отвернись, – проворчал Илларион, но все же отвернулся и пошел подбирать ботинок. – Знал бы – не пил, а то все как в тумане.

– Это еще вопрос, что было бы, если бы ты не пил, – сказала Ирина. – Трезвый ты похож на автомат.

– На робота? – переспросил Илларион. – Вот никогда бы не подумал…

– Не на робота, а на автомат, – упрямо повторила Ирина. – На «Калашников» или какой-нибудь «шмайссер». Нажми на кнопку – получишь результат.

– Жаль, – искренне сказал Илларион. – Придется поработать над собой.

– Почему – жаль? Мне как раз такие мужики и нравятся, – призналась она. – Функциональные и эффективные. Ну все, я готова.

Они умылись по очереди в тесной ванной комнате в конце коридора. Пощупав колючий подбородок, Илларион решил пока что не бриться и на всякий случай сильно потер ладонями глаза, чтобы они покраснели еще больше.