Марафон со смертью

Без пяти семь Самойленко, оставив машину в ближайшем переулке, вышел к памятнику — одному из многих образчиков соцреализма, торчавших в этом городе, как в заповеднике социализма, буквально на каждом шагу. Задумчивый, одухотворенный и целеустремленный четырехметровый «всесоюзный староста» шагал куда-то, грозя вот-вот спрыгнуть со своего гранитного постамента.

Николай не спеша прошелся взад-вперед перед памятником, поминутно оглядываясь по сторонам и приглядываясь к проходившим мимо людям, — кто же все-таки вызвал его на эту встречу?

Прошло примерно двадцать минут, но «доброжелатель» не появлялся.

На холодном ноябрьском ветру Николай здорово продрог и, чтобы хоть немного согреться, быстрым шагом направился к расположенному неподалеку газетному киоску, поторчал около него, но так ничего и не купив, вернулся к памятнику, снял перчатки и стал растирать замерзшие руки.

«Черт! Жду еще пять минут — и сваливаю», — категорически решил он, взглянув на часы — минутная стрелка подбиралась уже к половине восьмого.

Но и через пять, и через десять минут незнакомец так и не появился.

Чертыхаясь про себя и злясь на собственную доверчивость, Коля, плюнув, быстро направился к своей «БМВ», расстроившись из-за того, что потерял столько времени вместо того, чтобы провести этот длинный осенний вечер со своими девчонками — Наташкой и Леночкой.

Он уже открыл замерзшими негнущимися пальцами замок машины и взялся за ручку дверцы, собираясь сесть за руль и рвануть побыстрее с этой проклятой площади к себе домой, в родную Малиновку, когда за спиной у него вдруг раздался знакомый голос:

— Николай?

Самойленко вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.

— Да. Это я. Это вы мне звонили?

— Я.

— Насколько я помню, мы договаривались на семь, а сейчас уже, — Коля глянул на часы, — без двадцати восемь.

— Я тоже пришел ровно в семь, — спокойно ответил незнакомец, невысокий пожилой мужчина в дорогом пальто и норковой шапке, в очках в золоченой оправе на ухоженном лице, — но мне нужно было время, чтобы убедиться, что вы не привели за собой хвост.

Только теперь Коля разглядел, что нос и щеки у незнакомца, как и у него самого, покраснели от холода — видно, и впрямь он торчал все это время где-то рядом.

«Хорошо, что хоть дождя сегодня нет», — почему-то вдруг подумал Самойленко.

— Про какой хвост вы говорите?

— Про наблюдателей.

— Господи, кому мы нужны.

— Уж поверьте, нужны. Но слава Богу, что наша встреча, видимо, окажется для них сюрпризом.

— Да вы можете говорить толком — для кого? Кому вы здесь готовите сюрпризы?

— Все в свое время, молодой человек, все узнаете, не спешите. Может, зайдем во двор этого дома — там есть лавочка, сядем, поговорим.

Коля аж содрогнулся от ужаса, представив себе, что снова придется торчать на этом проклятом пронизывающе-колючем осеннем холоде.

— Э, нет. Не согласен. Садитесь ко мне в машину — я смотрю, вы тоже замерзли. Хоть погреемся немного.

— В вашей машине, молодой человек, может быть установлен микрофон подслушивающей аппаратуры. Мне кажется, нет смысла рисковать.

— Послушайте, не знаю, как вас зовут, но вы же убедились уже, что никаких хвостов за мной нет? Кончайте играть в шпионов — нет никакого микрофона в моей машине, — Николай не на шутку рассердился — его стала раздражать маниакальная подозрительность этого субъекта.

Он похлопал свою «БМВ» по капоту:

— Я ее как свои пять пальцев знаю, перебирал уже не раз каждую мелочь, и особенно в салоне — недавно магнитолу менял. Нет там никаких подслушек, поверьте мне, ее хозяину. Это во-первых. А во-вторых, почему вы уверены, что дворик безопаснее, чем машина? Вы когда-нибудь про направленные микрофоны слыхали? В ста метрах от вашей лавочки «Волга» остановится, и каждое ваше слово будет записано. Если это действительно кому-то так уж важно и нужно.

— Что ж, возможно, вы и правы… если по-настоящему серьезными делами еще не занимались, — спокойно ответил незнакомец, обходя автомобиль и усаживаясь на переднее сиденье.

Николай чуть не задохнулся от возмущения — что этот без пяти минут старикан себе позволяет?

Он, чертыхаясь про себя от злости, быстро запрыгнул в салон, захлопнул за собой дверцу и, запустив двигатель на полную катушку, включил регуляторы печки.

— Насчет «серьезных дел»… Если бы вы смотрели наши передачи повнимательнее, видели бы тогда, серьезными мы занимаемся делами или нет.

— В том-то и дело, что смотрю я ваши программы исключительно внимательно.

— И что, вас они не убедили в нашей серьезности? — Коля злился и не скрывал этого. — Послушайте! А какого черта вы тогда со мной связывались? Зачем мы мерзли, играя в каких-то шпионов? Зачем мы оба теряем сейчас наше драгоценное время?

— Я смотрю ваши программы внимательно, поэтому знаю, что вы прошли мимо «темы номер один» для вашего цикла — а именно: мимо того, как делаются не просто большие, а огромные состояния, — невозмутимо, будто не заметив раздражения журналиста, сказал незнакомец.

— Один из героев моей программы имеет в разных видах собственности почти на миллион долларов! Это что, по-вашему, — не огромное состояние?

— Это, по-моему, большие деньги, но никак не огромные. Сейчас, Николай, существуют люди, которые «стоят» значительно дороже.

— Как вас зовут? — вдруг повторил свой вопрос Николай, чувствуя себя немного неуверенно перед спокойствием и невозмутимостью незнакомца.

— Пожалуй, знать мои имя и фамилию вам совсем не обязательно.

— С анонимщиками не работаю! — патетики в голосе журналиста, конечно, было слишком много, и едва заметная улыбка — одними глазами — мелькнула за стеклами золоченой оправы этого необычного «информатора».

— Николай, поверьте, вы будете спать куда как спокойнее, если я для вас останусь просто незнакомцем, с которым вы встретились случайно на площади Калинина. Этот вариант будет лучшим для всех.

Николай задумался — уж очень темнит этот его странный «клиент», а ведь еще ничего толком и не сказал, что могло бы его заинтересовать. С другой стороны, его спокойствие и весь его вид… Ведь возможно, что именно так и должны выглядеть те, кто знает, где и как зарабатывать не просто большие, а огромные состояния.

— Хорошо, я вас слушаю. Что вы конкретно можете мне предложить?

— Конкретно? — он снова спокойно улыбнулся, и Николай в который раз за вечер испытал чувство глухого раздражения. — Конкретно — ничего.

— Так… — начал было в ярости Николай, но незнакомец перебил его:

— Я вам просто предложу несколько простейших схем и объясню некоторые механизмы, дам некоторые наводки. А дальше вы будете работать сами — на то вы и журналист-аналитик, исследователь серьезных проблем и пороков, которыми болеет наше странное общество.

Он сказал все это не без иронии, и Коля в очередной раз почувствовал себя задетым. Он решил отплатить незнакомцу той же монетой.

— Несмотря на все ваши громкие слова и многочисленные предостережения, вы мне пока не сказали ничего стоящего. Кажется, зря я с вами связался… Кстати, не проверялись ли вы у врача на предмет страдания манией преследования или манией величия?

— Вы хотите узнать, как делаются в этой стране большие деньги? Хорошее желание. Но здесь надо идти логическим путем, потому как все, что лежит на поверхности, что заметно с первого взгляда, — мелочь, а не деньги. И успокойтесь, Николай, не стоит так нервничать.

— Хорошо, я согласен, не буду нервничать, и давайте идти логическим, как вы выражаетесь, путем. С чего начнем в таком случае?

— Экономика нашей страны довольно странно устроена, не так ли? С одной стороны — вроде бы появились бизнесмены, предприниматели, частные структуры и частные капиталы. Но с другой — жесткий контроль со стороны государства за каждой мелочью, идиотские, совершенно невообразимые налоги и откровенно неприязненное отношение президента, который, по его известному выражению, отряхнет всех этих бизнесменов, как «вшивых блох». Так?