Личный досмотр

— Мать твою, — сказал Подберезский, — ну и наглецы!

Комбат ухмыльнулся в усы. Погрузчик вынимал из вагона стопки сине-белых, с желтыми пятнами ящиков. и отвозил к трейлеру.

— Гляди, Андрюха, — сказал Борис Иванович, — бананы. И чего мы, спрашивается, сюда приперлись?

— Ну, наглецы, — повторил Подберезский.

Работа продвигалась быстро, и, когда на станции появились новые участники праздника, трейлер был загружен почти до верху. Они возникли словно бы ниоткуда, и Комбат уважительно приподнял брови, наблюдая сверху за слаженными, будто бы тщательно отрепетированными, действиями. Половина бородачей умерла сразу, не успев издать ни звука, под точными ударами ножей и монтировок, но эти дети гор тоже были мастерами партизанской войны, и через десять секунд после начала нападения над станцией Москва-Сортировочная прокатился звук первого выстрела.

Человек в линялых джинсах и кожаной куртке, угрожавший пистолетом водителю трейлера, прогнулся, словно собираясь сделать «ласточку», и мешком упал с подножки.

— Началось, — глядеть. сказал Комбат. — Любо-дорого но главное, самому ничего не надо делать, прямо как в кино. Бородатые сыны Кавказа оборонялись стойко, но нападавшие сильно превосходили их числом, и угрюмые бородачи один за другим падали на черную от мазута щебенку. Их противник тоже нес потери, но исход дела, казалось, был ясен: со своего места Комбат отчетливо видел, что порожние трейлеры уже перешли в руки нападающих, а возле вагонов все должно было закончиться в считанные минуты. Наблюдая за ходом перестрелки, Борис Иванович недоумевал: почему медлит ночной знакомый?

Наконец Багор решил, что пора вмешаться, и вышел из машины. Немедленно, как из-под земли, рядом с ним возникло не меньше десятка вооруженных людей. Они неторопливо двинулись к месту перестрелки, и Подберезский, пребывая в состоянии неуместного щенячьего восторга, показал Комбату большой палец: он искренне считал, что чем больше всевозможной сволочи останется здесь, на этой грязной щебенке и испещренных масляными пятнами бетонных шпалах, тем лучше будет климат в родном городе.

Судя по всему, тот, кто управляет людскими судьбами, был в данном случае согласен с бывшим десантником Подберезским: из-за пакгаузов вдруг вылетели четыре иномарки, из которых горохом посыпались автоматчики в штатском. Не теряя понапрасну драгоценного времени, боевики Аркаши внесли свой весомый вклад в начавшую уже было выдыхаться перестрелку, ожесточенно паля во все стороны и совершенно не жалея патронов. Над Москвой-Сортировочной повисла настоящая канонада.

— Это что за дивное явление? — озадаченно спросил Комбат, никак не ожидавший подобного оборота событий.

— Все смешалось в доме Облонских, — доложил ему начитанный Подберезский.

— Тогда пошли, — сказал Комбат, выбираясь из укрытия и нащупывая ногой скобы лестницы, Внизу наперерез ему бросился человек в замасленном оранжевом жилете. В одной руке у «железнодорожника» был пистолет «Макарова», а в другой — резиновая дубинка. Комбат нырнул под безобидно свистнувшую у него над головой дубинку и свалил спецназовца ударом в челюсть. Немедленно на его спину обрушился тяжелый удар. Борис Иванович сказал короткое неприличное слово и обернулся, но второй спецназовец уже лежал на щебенке, а деловитый Подберезский выворачивал из его пальцев пистолет.

— У меня был знакомый, — сказал он Комбату, — так он очень любил ходить на всякие митинги и демонстрации. Ну и, натурально, как-то раз схлопотал «демократизатором» по хребту. Я его потом спрашивал, как ему это понравилось, а он мне и говорит: ничего, мол, терпеть можно, вот только очень хочется бежать. Похоже?

— В общих чертах, — тоже завладевая пистолетом, сказал Комбат. — Побежали, умник.

Оранжевые жилеты стягивались вокруг места перестрелки плотным кольцом, и среди них тут и там уже начали мелькать камуфляжные комбинезоны и каски с прозрачными лицевыми щитками. На столбах ожили громкоговорители, предлагая всем без исключения сдаться и не валять дурака. Умный Багор, раньше других заметивший опасность, ухитрился отстать от своих людей и нырнуть под вагон, затаившись между рельсов. Убедившись, что все пропало, он ужом пополз под вагонами туда, где осталась его машина. Он знал, что уйдет, как бы ни складывались обстоятельства, — таково было его кредо, и до сих пор майору Багрянцеву всегда воздавалось по вере его. Он был слишком умен и ловок, чтобы попасться, как мелкий уголовник, в заброшенный ментами частый бредень, и ему, как всегда, удалось уйти. Правда, в тот самый момент, когда он уже собирался покинуть свое убежище и напрямую броситься к машине, до которой оставалось не более двадцати метров, в поле его зрения вдруг возникли ноги, одетые в камуфляжные брюки и высокие армейские ботинки, а в следующее мгновение рядом с ногами появилось побагровевшее от прилива крови широкое, немолодое уже лицо и плечо с выглядывавшим из-под края бронежилета подполковничьим погоном.

Выцветшие, с розоватыми белками глаза начальственно взглянули на него сквозь прозрачное забрало, выпяченные губы шевельнулись, но слово не успело родиться, потому что Багор всадил пулю прямо в середину прозрачного лицевого щитка. Забрало треснуло, и на нем появилось оплывающее красное пятно, как будто подполковник обильно срыгнул свекольным соком. Хлопок выстрела бесследно растворился в постепенно затухающей трескотне идущей на убыль перестрелки, а подполковник ничком разлегся на щебенке, повернув к Багру потерявшую прозрачность лицевую пластину шлема.

— Гондон штопаный, — хрипло сказал ему Багор и выскользнул из-под вагона.

Его все-таки заметили, и, когда он боком упал за руль своей машины, тонированный триплекс лобовика вдруг сделался непрозрачным и словно взорвался, окатив салон дождем мелких стеклянных призм. Лежа на боку, Багор врубил заднюю передачу и с места дал полный газ, с треском вломившись задним бампером в какой-то гнилой дощатый забор. Забор медленно, со странным достоинством завалился, Багор тормознул и, вынырнув из-под приборного щитка, выстрелил навскидку. Настырный автоматчик, со всех ног бежавший к машине в расчете на легкую добычу, остановился как вкопанный, уронил автомат и упал на спину, В следующее мгновение автомобиль Багра, дважды тяжело подпрыгнув, перевалил через тело, круто развернулся и устремился прочь от места перестрелки.